Ристалище - Нэт Прикли

Правитель наклонился и почтительно поцеловал надсмотрщице руку.

— Вы слишком добры к слугам, мой господин, — тихонько откликнулась Райя. Очень многие от этого наглеют.

— Рулевой, нос налево не торопясь! Киллиг, угол на себя! Еще на себя! Рулевой, нос прямо! Рулевой, не спи! Нос на ветер потерял? Прямо держи, прямо!

Судно кренилось под боковым ветром, почти черпая волны бортом, но упрямо отползало в сторону открытого моря. Только когда берег слился с тонкой ниточкой горизонта, Назия громко щелкнула кнутом и приказала спустить парус.

— До вечера можете спать, бездельники. Ночью пойдем, берега в темноте щупать.

Только после ее слов Найл осознал, какому риску подвергается воинская операция: одинокому кораблю придется пробираться вверх по течению извилистой реки в беспроглядной ночной мгле. Всего не предусмотришь — об этом они с Дравигом подумать не догадались.

Корабль мерно покачивался на пологих волнах, и от этого убаюкивающего движения заснули почти все — и моряки, и братья по плоти. Не спалось только двоим: Найлу и Назии. Оба знали, насколько напряженными будут для них ближайшие часы, и оба волновались.

Морячка представляла себе, каково будет ночью петлять по реке, Найл отчаянно пытался придумать, как поступить, если Назия наскочит на берег.

Когда край солнечного диска почти коснулся далекого горизонта, морские просторы усыпали белые квадраты парусов. Суда один за другим приближались к кораблю Посланника Богини, освобождали мачты и медленно останавливались. Некоторые неверно рассчитывали скорость и лихорадочно отворачивали, проскакивая кто но носу, кто по корме. Несколько раз слышался тяжелый треск, сопровождаемый громкой руганью. Никаких ментальных эмоций аварии не вызывали — смертоносцы спали мертвым сном. Найл не очень доверял раболепным морякам и на каждый корабль выделил по одному из братьев по плоти, чтобы следили за строгим соблюдением инструкций — но людей хватило не на всех.

— Главное, зельем не забыли бы воспользоваться, — тихо прошептал Найл.

Впрочем, с моряками на всякий случай поступили точно так же, как правитель поступил с Райей — им просто ничего не сказали. Двуногие получили приказ к вечеру доставить мерзлых смертоносцев к городу и перед сумерками выгрузить на берег. Все. Если чьи мысли и выскользнут наружу — разобраться в сути происходящего Тройлеку будет нелегко.

— Буря будет, — внезапно сказала Назия.

— Что? — в первый миг не сообразил правитель.

— Буря будет ночью, — повторила морячка. Каждый раз за полдня до шторма Соленый всегда поднимается на вытянутые лапы и раскачивается взад-вперед. У меня сейчас такое чувство, что он должен раскачиваться вовсю.

— Только этого не хватает! — Найл сжал кулаки.

— Ничего страшного, Посланник, — покачала головой Назия. — Река рядом. Флот поднимется на пару излучин вверх, встанет на якорь и будет ждать рассвета там. Великая Богиня благосклонна к вам, повелитель. Она послала бурю только тогда, когда та уже не сможет принести вреда.

— Великая Богиня благосклонна потому, Назия, — покачал головой Найл, — что она послала тебе предупреждение об этой буре. Наверное, ты ей нравишься.

— Да услышит Великая Богиня твои слова, Посланник! — широко улыбнулась хозяйка корабля. И да будут они Истиной! Солнце садится. Что прикажешь, мой господин?

— Поднимай паруса, — кивнул ей Найл. — Пора.

Единое сознание хорошо потому, что частицы общего разума не нуждаются в прямых указаниях.

Найл решил, что флот должен ждать рассвета не в море, а на реке, и на всех судах следом за флагманом выгнулись белые упругие груди. Однако обогнать умелую Назию не смог никто — ее корабль первым вспенил зеркальную гладь реки и скрылся за первой излучиной еще до того, как остальные надсмотрщицы еще только увидели, куда следует поворачивать.

Солнце пока не успело спрятать за горизонт свои последние лучики, и хозяйка корабля торопилась полностью использовать для движения последние крупинки света.

Деревья высились по берегам мрачными громадами, отбрасывая вниз тяжелую тень, яркими белыми точками светились бутоны лилий, совершенно не к месту сочно пахло жасмином.

— Рулевой, нос налево спокойно, — в вечерней тишине данные спокойным голосом команды казались оглушительными. Рулевой, нос прямо. Рулевой, нос направо не торопясь. Не торопясь, я сказала! Под кустик захотел? Так там осина!

— Липа, наверное, — поправил Найл. — Крупновата для осины.

— Рулевой, нос налево спокойно! Темная бесформенная громада высотой в полторы мачты проплыла по правому борту. На небе дружно разгорались звезды, их зеркальные собраться запрыгали на мелких волнах реки.

— Рулевой, команды не было! Куда тебя несет, улитка безрогая! Нос направо сильно! Нос прямо! — звонко щелкнул бич. Команда прямо была! Там же течение, дубина моченая! Нос налево не торопясь. Киллиг, встань к рулю! Быстрее! Нос направо не торопясь!

После того, как недостаточно исполнительного рулевого поменяли, голос Назии стал звучать намного спокойнее.

Корабль перестал рыскать от берега к берегу, а величественно перемещался посередь реки, легко и непринужденно повторяя все ее повороты. Вода, покрытая мелкой рябью, не напоминала вечерней тихой спокойной глади, однако отраженные звезды четко и ясно указывали границы между рекой и темным берегом.

— Ветерок-то свежеет! — отметила надсмотрщица. Лури, бегом на помощь Киллигу. Нос налево спокойно. Так и держи. Вуп, проверить крепление такелажа. Нос прямо.

— На реке, кажется, штормов не бывает? — заметил Найл, не очень понимая, к чему эта суета.

— Зато ветерок будет приятный, Посланник. Рабочий ветерок. Хорошо пойдем. Быстро. Рулевой, нос направо не торопясь!

— Сколько еще до города?

— Думаю, пораньше придем, — пожала плечами морячка. До света.

Правитель полез в свою котомку, достал одну из колбочек, открыл. Заранее приготовленную палочку он обмакнул в мазь и неторопливо пошел вдоль борта, по очереди качаясь каждого человека.

К тому времени, когда он закончил эту процедуру, ветер и вправду заметно окреп, похолодал и понес с собою какую-то мелкую водяную пылью. Но что самое неприятное — вместе с ветром со стороны моря ползла некая мгла, потихоньку слизывая с неба звезды. Поверхность реки постепенно утрачивала всякое отличие от береговой тверди.

— Рулевой, нос налево не торопясь. Спокойней, деревья по берегам жесткие, нам их касаться не к чему. Рулевой, нос направо спокойно. Рулевой, нос прямо.

Найл поймал себя на том, что больше он не видит ничего. Вообще.