Ристалище - Нэт Прикли

На первый взгляд казалось, что рыть почти полукилометровый канал в глубь песков, к одинокому оазису, не имело смысла. Проще ходить от хижин на берег, чем ежедневно канал прочищать — но тогда первый же приличный шторм мог не только размыть череду заливчиков и прудов, но и «разбавить» готовый или почти готовый соляной раствор. Бури в здешних местах не часты, однако даже три-четыре раза в год терять плоды месячной работы все равно обидно.

При этом существовал еще один, дополнительный плюс: оазис и череда заливчиков оставались невидимы со стороны моря. Возможно, только благодаря этому солеварню до сих пор не обнаружили городские рыбаки.

По обе стороны от канала в изобилии рос шипастик — скорее всего, его сажали специально, чтобы закрепить ползучие пески. Впрочем, по опыту жизни в пустыне правитель знал — закрепляй дюны, не закрепляй, а при хорошем ветре все равно на новое место уйдут. Наверное, главной трудностью на солеварне было не собственно выпаривание соли — тут солнце само справится — а поддержание связывающей с морем протоки в рабочем состоянии.

Канал кончился узкой перемычкой: старую, перекосившуюся деревянную задвижку с растрескавшимся воротом просто-напросто засыпали песком, чтобы свежая вода не проникала в уже изрядно обмелевший пруд.

Отсюда открывался прекрасный вид на камышовые хижины под широкими пальмовыми кронами, и Найл, по примеру Дравига, остановился, выжидая, пока его заметят.

Негоже заставать хозяйку врасплох — если, конечно, не ставишь своей целью ее опозорить.

Жизнь на оазисе шла своим чередом, в сторону заливчиков никто не смотрел. Посланник выждал пару минут, потом представил себе большого-большого тарантула, который уселся поперек перемычки и начал ее разрывать, далеко вокруг разбрасывая мокрые деревянные щепки — и «выстрелил» картинкой в сторону оазиса.

Немедленно послышался истошный вой, люди заметались и, схватив всякое дреколье — мотыги, палки, подносы, пилы — устремились в направлении паука. По мере приближения наступательный порыв защитников дамбы начал спадать, а в полусотне шагов они и вовсе остановились, во все глаза таращась на Посланника и недоуменно переглядываясь — дескать, и что это мы? Следующим этапом стало постижение новой истины: работяги начали узнавать, кто стоит рядом с каналом. Порыв движения, словно волна, ударился о стену и откатился назад: мужчины шустро побежали к оазису, выкрикивая имена надсмотрщиц.

Побросав «оружие», рабочие начали выстраиваться в два ряда, женщины, помахивая кнутами, бегали между хижин, подгоняя опаздывающих.

Вскоре все упокоилось. Найл кивнул сопровождающим морякам и двинулся вперед.

Мужчины замерли, не шевелясь, не дыша, и глядя прямо перед собой.

Надсмотрщицы упали на колени и низко склонили головы.

Из-за строя выдвинулась женщина в прозрачном, невесомом, чуть голубоватом пеньюаре, со сверкающим колье на груди. Она сделала несколько шагов и склонилась в низком поклоне:

— Приветствую тебя, Посланник.

— Рад видеть тебя, Райя.

Найл подошел к женщине и в нарушение этикета крепко ее обнял.

По рядам прошел довольный шепоток: внимание повелителя к главной надсмотрщице — благосклонность ко всем.

— Я очень рад тебя видеть, Райя, — добавил правитель. Прикажи разгрузить котомки и пойдем к тебе в дом.

Хижина из камыша. Четыре деревянных столба по углам, два у двери. К столбам привязаны поставленные на ребро толстые камышовые маты. Сверху натянута плотная ткань, и кусок из точно такой же ткани заменял дверь. Скрип, который Найл принял за дверной, издавал шаткий столик посреди дома. Пол был, естественно, песчаный, а кровать заменяли несколько камышовых циновок, уложенных друг на друга.

Завершал обстановку зеленый пластмассовый ящик рядом с входом. По сравнению с пещерой, в которой Найл провел детство, дом показался бы комфортным, но после Провинции — высоких домов из трех-четырех комнат, с подвалами и дощатым полом, после кроватей, столов и стульев, после всего этого лучший дом в оазисе, дом главной надсмотрщицы, показался невероятно убогим.

Правитель повернулся к Райе, еще раз привлек ее к себе, потом посадил на постель, опустился перед ней на колени и положил ладони ей на живот.

— Там что-то шевелится, — пожаловалась надсмотрщица.

— Это наш сын, — усмехнулся Найл, наклонился вперед и поцеловал округлившийся живот женщины. Неужели у тебя никогда не было детей? Райя промолчала. Правитель прикоснулся к ее сознанию и все понял: три раза ее организм исторгал мертвые куски плоти. Можно было назвать это детьми или нет? Красивая, сильная женщина. Десятое, вырождающееся поколение слуг Смертоносца-Повелителя.

Если бы не давний визит Найла, вряд ли бы ей удалось создать новую жизнь. Дурная наследственность, побочный эффект врожденной покорности.

Еще из мыслей женщины Найл понял, что у нее кончилась вода, — ее носили из колодца, расположенного довольно далеко отсюда, — и осталось только вино.

Вино делали прямо на солеварне, его было в избытке, и поэтому чистую воду здесь привыкли ценить намного выше.

Проблемы с водой обнаруживались практически при каждом посещении Посланником затерянного оазиса.

— Напомни мне, чтобы я объяснил тебе, как сделать каменный колодец, — сказал Найл, и тут же поправился: — Нет, лучше напомни мне, чтобы я сделал его здесь сам. У тебя еще осталось то вкусное вино, которое я пробовал в прошлый раз?

— Конечно, Посланник, — обрадовалась надсмотрщица, вскочила и полезла в ящик.

— Красивое платье, — похвалил Найл. — И почему ты его раньше не одевала? Ты в нем просто неотразима! Хочется любоваться тобой, любоваться и любоваться.

— Я его купила всего несколько дней назад, — тут же отчиталась надсмотрщица, — во время последнего похода в город.

— Да, — кивнул Найл, — о городе. Ты не могла бы сходить туда еще раз?

— Соли совсем мало, — не заподозрила никакого подвоха Райя. От силы на три котомки.

— Это не важно, — вздохнул Найл, прекрасно понимая, что втравливает доверчивую женщину в очень опасную авантюру. Но что поделать, если без нее осуществить план нападения практически невозможно? — Нужно купить… металлическую шапку. Многие северяне такие носят, видела?

Открывать Райе истинный смысл похода было нельзя. К ней единственной правитель не хотел применять зелье. Надсмотрщица должна идти первой и во всеуслышанье излучать мысль о том, что она и ее слуги занимаются мирной торговлей. Металлический шлем наверняка не являлся столь ходовым товаром, чтобы Райя сразу увидела его на прилавке и пустилась в обратный путь.