Радужная пони для Сома - Мария Зайцева

class="p1">Я падаю на диван, окончательно потеряв все силы, смотрю на Немого, как на сумасшедшего. Никакой логики в его поведении не наблюдается.

— И какого хера Герман делает здесь?

— Будет у тебя жить, — сурово говорит Немой, — Вовка, брат Альки, от сердца оторвал.

— А мне зачем? — вообще никакой логики…

— Чтоб ему рожу бил, а не сыну начальника ГАИ, — косится на меня Немой.

Я какое-то время туплю, переводя взгляд с одной одинаковой рожи на другую, связывая все нитки в одну.

Машинально почесываю сбитые костяшки… Ну что тут скажешь… Вполне вероятно, да. И это могло быть.

Я вчера же вообще не помню, что делал. Мог и рожу бить сыну начальника ГАИ. Мне-то глубоко похеру было, чья рожа под кулак попалась… Но вот Немой откуда?.. Он же с Алькой теперь все время? Стережет ее, как Цербер вход в ад.

— Мне Вовка позвонил вчера, — говорит Немой, — вопрос решили, там пацан нелегально находился, если папаша его узнает, что он на гонках был, то вломит похлеще тебя. Но все равно это залет, ты понимаешь?

— Да похуй…

Я падаю спиной назад, на мягкое покрытие дивана, закидываю руки за голову, смотрю в потолок.

Немой садится рядом, закуривает, молчит…

А потом спрашивает:

— Вообще нет?

Я знаю, о чем он, потому коротко отвечаю:

— Нет.

— А ты… Ну… Поговорить? — осторожно спрашивает Немой, а я только скалюсь уныло.

Прошло две недели с тех пор, как Радужка узнала про мой тупой спор.

И две недели, как я умираю каждый день.

И нет, я не сразу так стал себя вести.

Поначалу я уперто пытался с ней поговорить, поймать в универе, но Радужка показала наглядно, что значит “настоящий игнор”.

То, чем мы с ней занимались до этого, было такой лайт-версией, долгой прелюдией перед сексом…

А вот сейчас…

Она не пряталась от меня, нет. Если встречались в коридоре, то спокойно шла навстречу, скользя взглядом мимо, словно по пустому месту.

И тут не помогали ни мои слова, ни касания, ни попытки вывести на эмоции, ни те же самые тупые попытки в разговоры и тактильность, которая на ура срабатывала раньше.

Я-то думал, дурак, что это я такой красавчик, и она непроизвольно от меня течет! Потому что я так хочу!

А получается, все это время она хотела…

А теперь перехотела.

И все.

Просто все.

Через неделю я начал сходить с ума.

Нет, я и до этого не в себе был, но тут окончательно крыша поехала, я поймал Радужку на перемене и просто внаглую утащил в укромный уголок.

Прижал к стене, впился в губы жадно, кайфуя от ее слабости и ожидая ответа. Мне казалось, что она все еще хочет. Путь и обижается, сопротивляется, но хочет. Ну… Как раньше, да? Прокатывало же? Была же между нами печка?

А Радужка, вначале замерев от моего напора, затем пришла в себя и показала, что значит реальное сопротивление.

Как язык не откусила, до сих пор не понимаю.

И до яиц достала, хоть и мелкая совсем.

И, главное, что все это молча. Ни слова не проронила.

Она вообще ни слова мне не сказала после того вопроса про спор. И моего ответа.

Я помню, как повалился на пол, хрипя от боли в отбитых яйцах, а она поправила юбочку и пошла прочь.

Спокойно и равнодушно.

И вот тогда я понял: все. Это, блять, все. Ничего больше у меня не будет. Ничего не получится. Можно подыхать.

И пустился во все тяжкие.

Девки универские, которым неожиданно начало доставаться максимум моего больного внимания, взвыли и устроили гладиаторские бои в мою честь. Победительнице разрешалось все.

А я никому не отказывал, с мазохистским удорвольствием обжимаясь с очередной девкой в самых видных местах универа. И, желательно, в присутствии одной мелкой неприступной Радужки.

Хотелось, чтоб в ее глазах равнодушных хотя бы какое-то выражение промелькнуло… Хоть что-то.

Но нихера. Вообще нихера.

Я осатанел и ебнулся окончательно.

И вот, итог…

Сбитые костяшки, предстоящий занимательный квест с начальником ГАИ и резиновый мудак в моем доме…

Круто, я считаю.

— Слушай, ну не может быть, чтоб все как отрезало… — неожиданно выдает Немой, — нет, ты, конечно, мудак… Спорить… Учитывая, что она только-только из похожей истории…

Я рывком сажусь на диване, смотрю на Немого:

— Че сказал?

Но Немой, осознав, что ляпнул лишнее, затыкается и встает:

— Ладно, я пошел. Германа лупи, если кулаки чешутся. Больше я тебя выручать не буду, понял?

— А ну стоять! — рычу я, подпрыгивая и перехватывая друга за плечо, разворачиваю к себе, смотрю в безэмоциональную рожу, — говори, блять! Что там за история?

— Не могу, — крутит головой Немой, — я и так зря пизданул… Алька узнает, яйца открутит…

— Да ты и так без них давно! — выхожу я из себя, — зассал другу реальный расклад дать? Ты хоть понимаешь, что я сдохну?

— Ну… Никто от этого еще не сдыхал…

— Да? — скалюсь я, — а если Алька тебя кинет? Как будешь себя чувствовать?

— А с чего это ей меня кидать? — тут же начинает бычить Немой, наливаясь привычной дурной яростью, и раньше бы я давно уже оттормозился, но сейчас меня несет. И плевать на последствия.

— Просто так, блять! — ору ему в рожу, — касанешь и все! И все!

— Не будет такого…

— Не зарекайся, блять! Я тоже думал, что не будет! А оно — вот! Так что не зарекайся! Не хочешь говорить, пиздуй по холодку! Но ко мне не подходи больше, понял? Забудь, нахуй, про меня!

Я толкаю Немого в грудь и, развернувшись, с ходу луплю Германа по резиновой роже.

Ай, хорошо! Красава! Еще раз! И ногой! И еще! И еще! И еще!

Немой смотрит на меня со своей обычной нечитаемой рожей, молчит.

А мне плевать!

Я сильно занят, вымещая злобу на резиновом мудаке.

И вот реально легче становится!

— Ну ладно… — бубнит Немой, и я тут же разворачиваюсь к нему, чуть ли не в прыжке, смотрю жадно, не желая потерять ни крупицы информации, — но если сдашь меня Альке… Или расскажешь Поняшке, что знаешь что-то… Короче, я предупредил.

— Хватит прелюдии, — тороплю я его, — начинай!

— У нее бывший парень спорил на нее, — говорит Немой, и я мысленно стону, понимая теперь такую дикую реакцию Радужки, — целый год окучивал… И, практически, в койку уложил, но она узнала откуда-то… Они с Алькой так и познакомились: она переживала из-за Лекса, а Поняшка из-за своего мудака…

— То есть… — соображаю я медленно, — то есть… Это совсем недавно было, что ли?