Том 1. Авиация превращений - Даниил Хармс

6 августа 1933

«Генрих Левин…»

Генрих Левинты цветоки света удивительный потоклетит из глаз твоих на вещии в этом свете мир мы видим резче.Ты первый двигатель как раз.Смотри пожалуйста на нас.Ты колокол воздушных токовты человек лишённый всех пороков.

<13 августа 1933>

Знак при помощи глаза

Вот Кумпельбаков пробегает,держа на палке мыслей пук.К нему Кондратьев подбегает,издав губами странный звук.

Тут Кумпельбаков сделал глазомв толпу направо дивный знак.Упал в траву Кондратьев разоми встать не мог уже никак.

Смеётся громко Кумпельбаков.Лежит Кондратьев точно сор.От глаза лишь нежданных знаковкакой случается позор!

21 августа 1933

«Мчится немец меж домами…»

Мчится немец меж домамимчится в бархатных штанахмчится быстро в гости к мамев город славный Штаккельнах.

немца кудри черно-бурыгрозди глаз его блестятпо бокам его кабурыбьют по крупу и свистят

по бокам его кобурыбьют коня в тяжелый крупнемец немец от натурыловок, смел, суров и груб.

гвозди глаз его так хмурыточно снится немцу сонпо бокам его кобурыиспускают страшный звон.

люди в страхе рассуждают:кто сей всадник? объясните!в нас, от страха, мысли тают,рвутся нервов наших нити.

Немцу жизнь как игрушканемцу пища невдомёквот вдали стоит избушкасветит в окнах огонёк.

21 августа <1933>

О.Л.С

Лес качает вершинами,люди ходят с кувшинами,ловят из воздуха воду.Гнётся в море вода.Но не гнется огонь никогда.Огонь любит воздушную свободу.

<21 или 22 августа> 1933

«Из воздухоплавательного парка…»

Из воздухоплавательного паркабежит с восторгом фермоплаз.блестит Юпитер. Звёздам жарко.К трубе подносит Клумбов глаз.Огромной силы приближеньеувидел Клумбов сквозь трубу.Звёзд бесконечное движеньепланет безумный танецфу ослепительно

<Август 1933>

«Где ты?..»

Где ты?Я тут.А где твоя подруга?Подруга в гости не пришла.А где твоя большая книга?А книга спрятана в шкапу.Зачем ты книгу спрятал в шкап?Ах, просто по ошибке.Я вытирал со стула пыльмохнатой тряпкой.Смотрю летают мухиоколо еды.и оставляют разные, паршивые следына разных, дорогих предметах.

<24 августа 1933>

«Молчите все!..»

Молчите все!А мне молчать нельзя:я был однажды в Англии, друзья.Передо мной открылся пир:сидело сорок человекна креслах стиля пол-ампир,прекрасно приспособленных для нег.Зал освещало электричество.Я вижу: вдруг Его Величество,рукой мантилью скинув с плеч,произнести готово речь.Тут сразу мухи полетели,производя особый шум,а все испуганно гляделии напрягали тщетно ум.Вдруг входит в зал в простой накидкекакой-то странный гражданини, королю дав под микитки,садится мрачно в цеппелин,и, заведя рукой пружину,ногами быстро жмёт педаль,и направляет вверх машину,и улетает быстро вдаль.Сначала все остолбенели:не слышно было вздоха.Потом тарелки зазвенели,и поднялась ужасная суматоха.Король зубами грыз подушки,то в стену стукал кулаком,то, приказав стрелять из пушки,скакал в подштанниках кругом,то рвал какую-то бумагу,то, подскочив нежданно к флагу,срывал его движеньем воли,то падал вдруг от страшной боли.

24 августа 1933

«жил был в доме тридцать три единицы…»

Жил-был в доме тридцать три единицычеловек, страдающий болью в пояснице.Только стоит ему съесть лук или укроп,валится он моментально, как сноп.Развивается боль в правом боку,человек стонет: «Я больше не могу!Погибают мускулы в непосильной борьбе.Откажите родственнику карабе…»И так, слово какое-то не досказав,умер он, пальцем в окно показав.Все присутствующие тут и наоборотстояли в недоумении, забыв закрыть рот.Доктор с веснушками возле губыкатал по столу хлебный шарик при помощи медицинской трубы.Сосед, занимающий комнату возле уборнойстоял в дверях, абсолютно судьбе покорный.Тот, кому принадлежала квартира,гулял по коридору от прихожей до сортира.Племянник покойника, желая развеселить собравшихся гостей кучку,заводил грамофон, вертя ручку.Дворник, раздумывая о привратности человеческого положения,заворачивал тело покойника в таблицу умножения.Варвара Михайловна шарила в покойницком комодене столько для себя, сколько для своего сына Володи.Жилец, написавший в уборной «пол не марать»,вытягивал из-под покойника железную кровать.Вынесли покойника, завернутого в бумагу,положили покойника на гробовую колымагу.Подъехал к дому гробовой шарабан.Забил в сердцах тревогу громовой барабан.

1933

Часовой и Барбара

Запутался в системах черных знаковИ помощи не вижу. Мир шатается.

Часовой:

Теперь я окончательно запутался.Не нужен ум и быстрая смекалка?Я в мыслях щепки нахожу,а в голове застряла палка,отсохли ноги на посту,из рук винтовка падает…Пройдешь с трудом одну версту,и мир тебя не разует.Я погиб и опустился,бородой совсем оброс,в кучу снега превратился, победил меня мороз.

Барбара:

Часовой!

Часовой:

Гу-гу!

Барбара:

Часовой!

Часовой:

Гу-гу!

Барбара:

Часовой!

Часовой:

Гу-гу!

Барбара:

Я замерзаю!

Часовой:

Обожди, помогу!Обожди мою подсобу.

Барбара:

Что же ты медлишь?

Часовой:

Я из будки вылезаю.

Барбара:

Ах, спаси мою особу!

Часовой:

Двигай пальцы на ногах,чтоб они не побелели.Где ты?

Барбара:

Гибну!

Часовой:

Гибнешь?

Барбара:

Ах!

Часовой:

Тут погибнешь в самом деле!

Барбара:

Уж и руки, словно плеть…

Часовой:

Тут недолго околеть.Эка стужа навернула!Так и дует и садит!Из-за каждой снежной горкизимних бурь встают подпорки,ходят с треском облака,птица в тоненьком кафтанегибнет, крылышки сложив…Если я покуда жив,то шинель меня спасалада кусок свинного сала.

Барбара:

Отмерзают руки-ноги,снежный ком вползает в грудь.Помогите, люди-боги,помогите как нибудь!

Часовой: