Опция номер (СИ) - "FlatWhite"

— Почему сразу так? Речь идёт о кратковременном воздействии и людях, которых родители или супруги пичкают подавителями насильно. Некоторые правительства на законодательном уровне примешивают их в еду. Но ведь не все хотят быть лишь полумёртвой половиной самих себя. Невозможность чуять, воспринимать, ощущать этот мир и себя в нём — тоже потеря. Только её осознают не все. По иронии судьбы — беты. Загнанные в клетки моральных норм альфы. Что касается омег… Да то же самое. У взрослых под таблетками и у детей, которым они ни к чему, восприятия не одинаковы. Взрослые не возвращаются к безмятежному незнанию, чего лишены.

— И что? — Хаято эти обиженные и на голову покалеченные ни капли не трогают. Если кто-то и вправду наслаждается жизнью, как у животных, — а лично он таких не знал, — то уместнее говорить о них как о наркоманах, принявших дозу, и тех, кого поставка ещё ждёт после пятнадцати.

— Пусть с бетами ничего не поделать, но альфам и омегам дать волю стоит. — Доктор закидывает ногу на ногу. — Есть ещё одна гипотеза… Маленький шанс, что омеги смогут лишить тела способности принимать метки. Я не уверен, умеешь ли ты это, Гокудера-кун, но мы можем проверить, и в любом случае будем ближе к цели, чем раньше.

Ценность последнего эффекта ещё более призрачна, чем предыдущего. Хаято морщится:

— Куча течек в обмен на отсутствие связей… очень сомнительный обмен.

— Не с каждым человеком связь за счастье, поэтому стоит начать работу в данном направлении, а там пусть пациенты сами решают, какие у них приоритеты.

От последних слов уверенность в собственной правоте слегка пошатнулась, но для Хаято этих доводов всё ещё недостаточно.

— Вижу, ты не выглядишь убеждённым. Но, пожалуйста, обдумай своё положение и смысл моей просьбы. Это далеко не самая высокая цена, которую мы могли бы попросить. Под положением я имею в виду… — Врач почти сочувственно выдерживает паузу и продолжает: — Ты не вернёшься домой, пока тебя не отпустят.

— Шоичи отпустит, — уверенно заявляет Хаято.

— А обмен сознаний — не техника семьи Бовино или Ирие Шоичи. Они только с телами играются. Улавливаешь?

Старый как мир шантаж.

В груди Хаято вновь взбрыкивает затаённая придушенная злость. По лицу видно — терпение на пределе, и дальше он будет говорить на эмоциях.

Мужчина встаёт, не забыв подобрать букет. Диалог пора сворачивать, пока переговоры не провалились — с треском, рукоприкладством и завтрашними сплетнями из-за дверей палат.

— Я дам тебе время принять решение. Но, Гокудера-кун, не затягивай, я и так жду третий год.

Он уходит медленной походкой терпеливого, уверенного в себе человека и сворачивает обратно к перекрёстку, где они встретились.

Оставшись один, Хаято тяжело падает на освободившееся деревянное сиденье скамьи. Напряжение не отпускает, и он силится отогнать мешающие думать эмоции, но те корнями вцепились в затылок. Приходится потратить несколько минут на подавление злых ураганных вспышек в сознании.

Его согласие… В этом был смысл. Им не хватало рычагов давления на Хаято этого мира: тот ничем им не был обязан, и его дух не был скован в чужой черепушке. Мотив и цель исследования, напротив, доверия не внушали. Вряд ли ему предоставили правдивую и полную версию. А если речь не о добровольном, а принудительном лишении защиты… Слишком по-разному можно использовать его невосприимчивость к ядам и лекарствам.

Хаято запускает пальцы в светлую чёлку и с силой проводит по коже головы. К чему приведёт его согласие, он не знал. В худшем случае опять вернутся насильственные браки. Альфы вновь станут подавлять феромонами более слабые гендеры. Общество и его устои откатятся на несколько столетий назад. Может быть так. Может, уже нет. Хотелось верить, что физически, духовно и культурно их поколение отличается от предыдущего.

Монахи и церковные служители, военные, специально обученные киллеры, самые стойкие бойцы и хранители сильнейших мафиозных семей — все они держатся без таблеток, но ценой невероятных усилий, постоянных практик и тренировок. Какой процент населения владеет такой же силой воли и решительностью?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хаято перебирает в голове знакомые имена семей и боевых группировок, но быстро отбрасывает эту затею — любые подсчёты будут слишком грубыми. Не каждый член организации является высокоранговым бойцом. И не каждый высокоранговый боец будет уравновешенным и стабильным без фармакологических добавок.

Хаято смотрит на подрагивающие от напряжения пальцы и оковы колец.

Если поразмыслить о Вонголе и о них самих… Они вошли в тот процент, но их отбирали, тестировали, проверяли все, кому не лень: от Варии и аркобалено до первого поколения. Пусть Шамал сказал, что их собирали для Десятого наугад, — «пальцем в небо, кто возле Савады ближе лежал» — это была ложь. О Мукуро давно хорошо знали в мире мафии. Хаято и Бьянки тоже успели себя показать до того, как Реборн их нашёл. В прошлом отец Такеши был мастером Шигуре Соен Рю и занимал не последнее место в списке самых умелых мечников, поэтому Хаято бы не удивился, если Иемитсу-сан попросил Нану отвести сына в ту же среднюю школу, в которой учился младший Ямамото и бушевал Хибари — согласно рейтингу Фууты, он один из сильнейших людей в Намимори.

У Вонголы на руках были все списки, все фамилии перспективных бойцов с сильной волей и решимостью.

Таких мало. Меньше, чем кажется, хоть Девятый пытался выставить формирование их союза как везение и вполне житейское стечение обстоятельств.

Из их выборки, помимо самого Хаято, без таблеток контролировали себя Хром и Хибари, но надо признать, у всех них средства были читерские и подойдут далеко не каждому. Этому не научишь всё население Земли, если антидот к подавителям сработает не так, как планировалось.

Хаято прикрывает глаза. Может, драматизирует, и не таким уж страшным преступлением станет его согласие на сделку.

Но он не объективен. Даже будучи дефектной омегой, он ни разу не сталкивался лицом к лицу с настоящей безнадёжной ситуацией, изнасилованием и выжигающим душу унижением. Его альфы оградили от этих угроз с первого же дня, как получили результаты тестов. Только и таких альф, наверное, немного. Или нет?

Новое воспитание и пропаганда в СМИ изменили отношение к гендерам достаточно сильно?

Хаято не так уж хорошо разбирается в людях и в психологии альф. Везде встречаются отбитые уроды, но опять же, кого больше — окультуренных, современно смотрящих на жизнь и поддерживающих равенство или тех, кто считает, что у них отобрали часть власти, принадлежащей им по праву?

Как грибы после дождя, в голове множатся новые и новые вопросы, и это всё больше запутывает и усложняет ситуацию.

Длинные тени от высоких деревьев растягиваются по дорожке аллеи. Скоро совсем стемнеет.

Увязнув в собственных сомнениях, Хаято встаёт с лавки. Пора немного выйти из зоны комфорта и заглянуть в места, где он получит чуть больше представления об этом.

***

Хаято всё ещё был в школьной форме, поэтому для начала заглядывает домой принять душ и переодеться. Ему приходит мысль искупаться без геля-подавителя — просто под обычной проточной водой, но он передумывает: для успешного проведения исследования не обязательно выступать непосредственным участником. Сегодня можно побыть и обычным наблюдателем.

Хаято тщательно втирает в себя всё, что Шамал перечислил в их must-have списке, и одевается соответственно дресс-коду, принятому в месте, куда направляется. Его даже радует возможность высвободить шею и ряд амулетов из-под V-образного выреза чёрного и тонкого пуловера свободного кроя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он развязывает и ладонью взъерошивает волосы перед тем, как зашнуровать массивные чёрные боты. Хаято высокий, но толстая платформа визуально накинет ему год-другой.

Кольца, серьги на месте. Он готов.

У входа в клуб несколько охранников по очереди пропускают ярко накрашенных молодых людей. Нескольких из них просят показать паспорт, у кого-то быстро осматривают сумку на наличие выпивки или оружия.