Время кобольда - Павел Сергеевич Иевлев

В зеркале небритая помятая рожа. В глазах пустота и непонимание. Три кровати, с одной я только что встал. На другой спит изящная азиаточка в одних трусах. Отличная грудь. На третьей храпит квадратная в проекции женщина, не представляющая эстетического интереса. Хотя некоторые татуировки сделаны весьма художественно и не без фантазии. Особенно вот эта, на жопе.

Две полуголые тётки в комнате, а я сплю один? Со мной что-то не в порядке? Нет, вижу, очень даже в порядке. А теперь к менее важным вопросам: «Кто я?», «Где я?» и «Какого, собственно, хуя?»

— Оу, Кэп-сама, вы проснурись!

Ах, какие потягушечки, м-м-м…

— Вы, как всегда, рады меня видеть!

Азиатка бесстыдно указала пальцем на мой индикатор радости, бодро оттопыривший трусы.

— Нас. Он рад нас видеть, — внушительно сказала женщина-куб, выразительно глядя на неё.

— Конесно, Натаса! Нас обеих! Как всегда! Кэп-сама рюбит нас обеих, у него борьсое сердце.

— И не только сердце, — добавила Наташа.

Как бы так ненавязчиво намекнуть, что я вообще не в курсе, кто они? Хуже того, я не в курсе, кто я…

— Оу, Кэп-сама, вы зе нисего не помните! — вплеснула руками азиатка. Грудь её аппетитно подпрыгнула. — Не стесняйтесь, это нормарьно! Мы вам сесяс всё-всё объясним!

— Угу, — подтвердила вторая, отводя глаза, — вообще, нахрен, всё…

— Моё имя Сэкирь, это Натаса.

— Натаха, Кэп. А она Сэкиль, просто «л» не выговаривает.

— Вас зовут Кэп, вы зивете с нами, как нас муз и господин. Каздую нось вы теряете память, но мы вам всё рассказываем, не бойтесь. Сесяс мы все немного в опасности, но вы, конесно, справитесь. Натаса?

— Вот, Кэп, это ваше! — женщина протянула мне тяжёлый свёрток.

Внутри оказался пистолет. Магазин почти полный, без одного патрона, ещё два магазина в почах рядом с кобурой. В руках лежит привычно, пользоваться им явно умею.

— С обеими вами живу? — уточнил я на всякий случай.

Женщины переглянулись.

— Да, Кэп-сама, мы обе вас рюбим, и мы не ревнивые!

— Да, ничуть, вообще, Кэп! Так что не стесняйтесь, идите ко мне!

— К нам, — уточнила азиатка.

— Да, к нам. А то что он зазря торчит-то?

Азиатка, хищно изогнувшись, ухватила меня пальцем за резинку трусов и повлекла к кровати.

— Оу, как твёрд вас нефритовый зезл, Кэп-сама! Давайте зе освободим его!

Трусы поехали вниз.

Следующие полчаса я сильно занят, но отнюдь не размышлениями.

***

— Вам понравилось, Кэп-сама? — спросила азиатка, тяжело дыша.

Я лежу на спине, раскинувшись между ними. Кровати слишком узкие, и мы скинули на пол матрасы. К одному плечу приникла красивая грудка Секиль, на другом лежит здоровенная сисяндра Натахи. Женщины смотрят на меня с двух сторон, подперев головы. Смотрят внимательно и с ожиданием.

— Это было странно, но здорово, — признался я. — И что, мы каждое утро вот так?

— Есри вы захотите, Кэп-сама.

Это прозвучало… Как-то не так. С намёком каким-то.

— А что, могу не захотеть?

Женщины неловко и смущённо переглянулись.

— Может, ещё разик, Кэп? — спросила Натаха. — Готова спорить, что сумею вас взбодрить…

Она заворочалась, сползая головой к моему паху.

— Не сейчас. Может, позже.

— Ловлю на слове… — вздохнула женщина. — Да отдай ты ему уже, Сека.

— Вот, Кэп-сама, это васе, — азиатка протянула мне сложенную гармошкой бумагу.

На ней крупно написано: «Прочитай внимательно, не так, как прошлый раз!»

— Мы пока в душ, ладно? И это, Кэп… Ты не сердись, если что.

— Не сердись, Кэп-сама! Мы рюбя!

Когда женщины вернулись, благоухая чистыми телами, а также немного хлоркой и дешёвым мылом, я все ещё читал. Они, вздыхая и косясь на меня, заправили кровати и сели на одной вдвоём, положив руки на колени, как примерные школьницы. Смотрят на меня и вздыхают по очереди. Изображают раскаяние.

— Значит, только я отрубился, вы сразу бегом читать? — спросил я, закончив.

— Не, Кэп, не сразу, — сказала смущённо Натаха. — Я была против. Но Сека меня уболтала. Сказала, что от тебя не убудет, наоборот.

— Что «наоборот»?

— Ну… Вот это вот всё… — окончательно смутилась женщина. — Ты же сам сказал, что тебе хорошо было!

— Кэп-сама, не ругайся на неё! Это правда, я уговорира спрятать бумагу. Там зе написано «не верить ей», то есть мне. А я хоросая!

— Кэп, ну правда, зря ты так к ней, — поддержала Натаха, — она, конечно, лиса хитрая, девятихвостая, но за тебя обеими сиськами. А на меня бы ты как на женщину сроду не посмотрел, верно?

Я ничего не сказал — соврать неправильно, правду сказать — не тот случай.

— Да ладно, я же прочитала. И про жопу, и что рожа как блин с глазами.

Вот тут уже мне стало неловко.

— Да я не обижаюсь, Кэп, я же в зеркало себя видела. Я без претензий.

— Натах…

— Не, Кэп, не надо. Просто появился шанс, я воспользовалась. Но идея Секи, сама бы я не допёрла.

— Кэп-сама, мы зе вернури бумагу!

— После того, как развели меня на групповуху. И вернули потому, что я бы и так про неё вспомнил.

— Девускам надо как-то вызивать в этом опасном мире! Теперь ты, как сесный серовек, нас не бросис!

— Я бы вас и так не бросил, — обиделся я.

— Да ладно, Кэп, ты её не слушай, — сказала Натаха. — Просто она давно хотела тебя трахнуть. Ну и я по случаю примазалась. Ты уж