Жена завоевателя - Крис Кеннеди

— Сейчас я предпочла бы, чтобы он был здесь, предпочла бы это всем сокровищам Иерусалима, — сказала Гвин торжественно. — Где принц?

— Завернут в тряпье и брошен на круп моего коня как мешок пшеницы.

— Сколько вас? — Она направилась к двери.

Посланец спешил за ней. Они заторопились вниз по лестнице, по пути переговариваясь шепотом.

— Только трое. Милорд принц, мой оруженосец и я.

— А кто вы?

— Адам Глостер.

Они достигли подножия лестницы. Дальше простирался огромный холл. Слуги, занятые своей работой, сновали туда-сюда. Она слышала негромкий смех и болтовню девушек, доносившиеся из отдаленных покоев. Женщины еще не покинули замок. Двое рыцарей, ничем не занятых, играли за столом в шахматы. Несколько молодых оруженосцев расположились за другим столом и что-то строгали, будучи ненадолго освобожденными от своих бесконечных дел, которые им поручали рыцари. Куда бы она ни бросила взгляд, везде были люди, спасавшиеся от полуденного зноя в прохладном замке. Снаружи были только те, кто должен был там находиться.

— Никто не знает, кроме тебя, Адам?

— И вас, — произнес он вполголоса, следуя за ней.

— Пойдемте.

Она торопливо повела его по длинным коридорам, потом указала на дверь из заброшенной кухни, и они вышли на яростную летнюю жару.

Солнце отчаянно пекло голову Гвин, будто она сунула ее в жаровню. Было тяжело дышать.

Они прошли вперед, к подножию главной башни, где стояла пара лошадей, сонно переступавших задними ногами, да жилистый человек с копной спутанных темных волос.

Гвин обратила взгляд на бесформенный узел, притороченный к седлу одной из лошадей.

— Он нуждается в каком-нибудь прохладном месте и максимуме внимания и ухода, миледи, — сказал оруженосец Адама.

— И в уединении, — закончил Адам, внимательно глядя на нее. — Это главное.

— Я могла бы поместить его в своих комнатах, — начала она, — но там постоянно снуют люди.

— Куда же еще можно его поместить? — спросил рыцарь.

— Может быть, в комнаты, предназначенные для склада? — предложил оруженосец.

Гвин передернуло:

— Милорда принца поместить в погреб?

— Готов поручиться, что это более безопасное место, чем любое другое, если, конечно, там уже не содержатся в цепях несколько пленных солдат Генриха.

Она с беспомощным видом повернулась к Адаму.

— Пусть будет подвал, — сказал он твердо.

Она бросила взгляд на бесформенный куль, окутанный серой мешковиной и свешивавшийся с седла.

— Тогда подвал. И пусть милорд король проявит ко мне милосердие.

— Король проявит к вам милосердие, если принц выживет, миледи, — заметил оруженосец язвительно. — Ну а если он умрет, то, где бы он ни содержался, ничто не умерит горе и гнев короля.

Гвин повела их к редко используемому входу в замок. Она молила Бога, чтобы кто-нибудь не явился сюда в поисках спасительной тени, вместо того чтобы удовольствоваться парадным входом.

Дверь бесшумно отворилась, взвихрив облако пыли, двое мужчин стащили свой царственный груз с лошади и осторожно внесли внутрь.

Внутри было темно.

Она двинулась по затхлому сырому коридору, чувствуя, как сердце подпрыгивает к горлу.

— Медленнее, миледи, — слышала она повелительный шепот сзади. Ей было трудно подчиниться, потому что стены начали смыкаться вокруг нее, рождая все мыслимые и немыслимые страхи, знакомые ей еще с юности.

Господи! Как она могла когда-то играть здесь, украдкой проникая сюда вместе с Джервом и другими? Неужто они были так безрассудны?

Они приблизились к подземному перекрестку, где сходилось несколько коридоров. Сверху проникал слабый свет, потому что как раз над их головами находились постоянно используемые кладовые.

Она повернулась и цыкнула на них, призывая к тишине. Мужчины остановились где стояли. Она смогла различить призрачную серую ношу, переброшенную через плечо Адама Глостера. На нее смотрели смутно поблескивавшие глаза, и в этом бездонном сумрачном месте это был единственный слабый отблеск света.

Тоннель, по которому они шли, внезапно свернул налево. Здесь был лучше слышен шум воды. Под подвал’Ами замка бежала подземная речка и уходила куда-то вниз, впадая в неизвестный резервуар.

Впереди виднелась низкая арка, откуда был выход в коридор с помещениями для хранения припасов. В этих комнатах обычно держали запасы зерна, вин и оружия, но сейчас эти помещения были пустыми. Уже много недель она не посылала сюда слуг. Зачем их было посылать? Сторожить пустые хранилища? Пустые оружейные склады?

Но даже и при таких условиях эти пусть необитаемые комнаты не были безопасным местом для принца. Здесь не было дверей.

Оставалось еще одно.

Гвин взяла фонарь с полки в коридоре, что вел к хранилищам, и повернула направо.

В конце короткого перехода, похожего больше на углубление в камне, с каменной же скамьей в нем, была дверь. Огромная дверь. Она была почти невидима, будто и не вела никуда, разве что в каменную нору. На двери висел замок величиной с кулак в форме головы дракона.

Обычно эта дверь вызывала у Гвин дрожь ужаса. Но сейчас направилась прямо к ней. Похолодевшими дрожащими пальцами она вывернула карман, пришитый к юбке изнутри, и вытащила маленький золотой ключик.

С бурно бьющимся сердцем Гвин вставила его в пасть дракона, повернула, и замок открылся. Челюсти дракона разжались.

— Входите, — тихо скомандовала она мужчинам. Внутри оказалось такое же складское помещение, как и остальные. От гулких каменных стен, слегка покрытых плесенью, тянуло холодом. Почему раньше она никак не решалась войти сюда? Почему эта дверь охранялась таким ужасным замком?

Они быстро приготовили место для принца в затененном углублении комнаты. Гвин хлопотала над ворохом тростника, устраивая ложе поудобнее.

Внезапно длинная рука принца взметнулась вверх и сжала ее запястье.

— Кто вы? — хрипло прокаркал принц.

— Милорд принц, — ответила она дрожащим голосом. — Я леди Эверут. Вас доставили сюда, чтобы вы находились в безопасности.

— Спасите меня, — простонал он.

Его запекшийся рот не подчинялся воле. Рука упала. Глаза закрылись.

По телу ее пополз холод. Адам встретил ее взгляд, но ничего не сказал.

Ей следовало принести меховые шкуры, чистые простыни и лекарства и привести кого-нибудь, кто сможет ухаживать за принцем.

Ей следовало обо всем этом позаботиться, а иначе он обречен.

— Миледи?

Она подняла глаза и встретила ровный взгляд Адама Глостера, устремленный на нее.