Ведется следствие - Кира Измайлова

— К шести годам расстрела, — закончил Топорны. — Успел эмигрировать.

— Бедняга, — искренне пожалел профессора Бессмертных. — Ему еще повезло! Они ведь там до сих пор верят, что земля плоская… побоялись, видимо, что вся вода стечет в дыру?

— Да у них даже негорючий водород запрещен законодательно! — сообщила Каролина. (Негорючий водород был еще одним забавным казусом, возникшим в Каролевстве, и сильно облегчавшим жизнь воздухоплавателям. Рассказывали, во время инспекции вспыхнул ангар с новейшим, очень дорогим дирижаблем, и ясно было, что огонь вот-вот доберется до него, а тогда… Генерал-инспектор представил размер убытков, сообразил, что если уж рванет — так рванет, не убежишь, и, потеряв всякий разум, завопил: «А ну, отставить гореть!» Пожар удалось потушить, дирижабль почти не пострадал, а вот водород в дирижаблях Каролевства с тех пор гореть отказывался наотрез. Соседи не верили, но разве это имело значение?)

— Да?! — поразился следователь. — Какая темнота… Так вот и гибнут лучшие умы!

— Ум — это, конечно, неплохо, — заметил доктор, — но ведь Напрягайло вдобавок еще и совершенно сумасшедший…

— Здесь другие не задерживаются, — просветила Каролина. — Ну сами посудите, разве может быть гений… таким… ну… Совершенно нормальным? Это само по себе ненормально!

— Ну не скажите, дорогая, — хмыкнул следователь, — а как же, например, мы с уважаемым Теодором?

— Исключения только подтверждают правила, — парировала госпожа Кисленьких и добавила с сомнением: — К тому же…

— Я бы тоже не стал ручаться, — кивнул Немертвых и усмехнулся.

— Ну а профессор Напрягайло, — добавила Каролина, — самый настоящий гений! Знаете, что мне сказали вот буквально несколько минут назад?

— Что же?

— Болотные надмозги все-таки вышли на контакт! — радостно воскликнула она. — И только благодаря профессору, вернее, его очередным экспериментам… Они, понимаете ли, заинтересовались его работами, а всё, что происходило до его появления в Институте, им казалось слишком скучным! Вы можете представить, какие теперь открываются перспективы?

— Да, — честно ответил доктор. — Тот, кто поместил на эмблему Института якорь такого размера, был поистине мудрым человеком…

— Господа, все это крайне занимательно, — решил сменить тему Бессмертных, — но что делать с этим… хм… всклокоченным временем? Мы ведь так и впрямь не отправимся вовремя.

— Это ничего, — пробасил Вит-Тяй. — Я вот сейчас фельдфебеля своего к господину обер-кондуктору налажу, минута в минуту отбудем, не извольте беспокоиться!

— Позвольте, господин поручик, — заинтересовался следователь, — а что, ваши подчиненные способны справиться даже с временными аномалиями? Я всегда был высокого мнения о беарийцах, но теперь…

— Что вы, господин Бессмертных, — с достоинством отвечал тот, — мы просто время по солнцу определять умеем.

— Так его же не видно, туман-то какой! — удивился тот. Немертвых чему-то усмехнулся, но промолчал.

— Но оно же есть, — в свою очередь удивился поручик. — Стало быть, и время определить можно. Прошу покорно, за госпожой приглядите, а я схожу, отдам распоряжения…

— Вит-Тяй, миленький, вы потом идите вон туда! — прокричала вслед ему Каролина. — Всё направо и направо, до самого края палубы, там будет лифт, я предупрежу, чтобы вас пропустили… Заведение с синей вывеской, найдете нас там!

— Не извольте беспокоиться! — гулким басом ответил тот и направил уверенные шаги к бледному и несчастному обер-кондуктору.

— Ну, идемте, — нетерпеливо поманила женщина.

Дэвид, о котором все позабыли, и которого не слишком интересовали проблемы с часами за неимением оных, тем временем отдалился от компании, рассматривая вокзальную палубу. Наверно, большая часть ее убранства предназначалась именно для приезжих, и, надо сказать, с задачей поразить и удивить она справлялась отменно.

Так, Дэвид с четверть часа провел перед одной из разгораживающих палубу стен (он не брался определить, была ли стена опорной или имела иную функцию), на которой красовалась гигантская мозаика, изображавшая болотный танк. Тот, в облупившейся от невзгод и выцветшей до розового оттенка краске (сквозь которую просвечивала кое-где позолота), нещадно чадя трубомачтой, шел под потрепанным парусом, разбрызгивая широкими гусеницами жидкую биомассу и давя твердую, прямо на зрителя. «Оборение болот» — называлось это произведение искусства, и Дэвид уверовал — болота таки будут освоены и приручены!

Он пошел вдоль стендов с наглядной агитацией, разглядывая фотографии дирижаблей самых странных конструкций, их бравых пилотов, танков с экипажами, разнообразных монстров… пока вдруг не застыл, как вкопанный.

На следующем стенде оказалась, судя по всему, стенгазета, выполненная небесталанным человеком. На большом рисунке изображен был дирижабль с четко выделяющимся названием — «Беда» — на борту. Из гондолы опасно свешивалась девушка, подозрительно напоминающая госпожу Кисленьких, которая азартно подводила громадный сачок к чему-то трудноопознаваемому, но крупному и явно очень опасному.

Дэвид прочитал подпись — и точно! «К. Кисленьких — лучший «сачок» по итогам года!» — гласила та. Далее имелся еще фотографический портрет Каролины — она, совсем еще юная, стояла в обнимку с какими-то мужчинами, очевидно, экипажем дирижабля, — и несколько зарисовок (художник явно был к ней неравнодушен). Вот Каролина в шлеме храбро подходит к думаку (название этой пакости Дэвид опять же почерпнул из подписи к рисунку), вот она в своих форменных ботфортах идет по болоту, вот сидит с теми же мужчинами на гусенице танка и… Дэвид присмотрелся: да, точно, веселая компания что-то распивала и, судя по отлично переданным художником выражениям лиц, далеко не минеральную воду. Проще говоря, компания выглядела хорошо нарезавшейся.

Дэвид понял, что еще очень многого не знает о жизни в целом и о госпоже Кисленьких в частности, оглянулся в поисках означенной особы, никого не увидел и сообразил, что потерялся. Нет, конечно, совсем потеряться он не мог — поезд найти несложно, в любой момент возвращайся к себе в купе и сиди там до самого отправления… но это показалось Дэвиду обидным.

Вспомнив, что стажер на каролевской службе должен мужественно переносить тяготы и лишения (дальше он устав вспомнить не смог, отчего-то прицепилась фраза из другого пункта — «заслышав лай караульной собаки…»), Дубовны отправился на поиски.

Он поплутал немного по палубе, в итоге не выдержал и обратился все-таки к какому-то человеку с немного безумным взглядом (явно сотруднику Института) с просьбой подсказать, как пройти в кафе для служащих. Тот отчего-то даже не поинтересовался, кто таков Дубовны и что ему там понадобилось, и довольно внятно описал дорогу. Поплутав еще минут двадцать, поднявшись на лифте на другую палубу, где было полным-полно народу, и никто ни на кого не обращал внимания, Дэвид все-таки добрался до заведения с синей вывеской…

Внутри было людно и очень шумно. По счастью, длинную фигуру Бессмертных трудно было не заметить, и Дэвид, вне себя от счастья, устремился к патрону.

— Ну куда вы запропастились? — спросил тот.

— Осматривал стенды, — с достоинством ответил стажер.

— Да, там есть совершенно изумительные фотографии! — загорелась Каролина. — А в музее… ох, жаль, стоянка короткая, мы не успеем получить разрешение на посещение… Словом, там есть замечательное чучело мохноногого иглобрюха! Кстати говоря, — добавила она скромно, — его добыла я. Первый случай, когда удалось взять это существо живым и невредимым!

— Я видел стенгазету, где написано, что вы — лучший «сачок», — осмелился вставить Дэвид.

— Она всё еще висит? — очаровательно смутилась женщина. — Да, я тогда работала оператором сачка… Ой, ну зачем же ее оставили? У меня там фотографии не самые удачные…

Дэвид огляделся. Увиденное его несколько встревожило: за каждым столиком кто-нибудь непременно да пил… Причем так, будто пытался забыть недавнюю потерю любимой матушки, не иначе! Тут за соседний столик приземлилась некая колоритная личность, и Каролина восторженно воскликнула:

— Пабло! Пабло! Вышка вызывает Залетайло! Эй!.. Подождите господа, я на секундочку…

Вскочив, она наклонилась к кренящемуся на стуле Залетайло и хорошенько потрясла. Тот честно попытался сфокусировать взгляд на Каролине, но не преуспел в этом. Щелчки пальцами перед носом, похлопывание по щекам и растирание ушей не помогли. Зато координации движений мужчина не утратил, уверенно ухватив поднесенный служителем стакан и осушив его одним могучим глотком.

— Он пока не в форме, — удрученно сказала Каролина, возвращаясь на свое место. — Даже меня не признал, негодяй! Ничего, скоро очухается…

— А кто это? — спросил Дэвид.