Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я вас сюда привёл, — с предсмертным равнодушием отвечал ему Ар‑Шарлахи, — но с моими приказами вы не согласны… Я беру свою долю и ухожу…
— Ты струсил? — осведомился Мирго с оскорбительной мягкостью в голосе.
Ар‑Шарлахи через силу поднял веки и посмотрел ему в глаза.
— Да… — сказал он. — Я струсил…
Главари были в замешательстве. Поведение Ар‑Шарлахи их пугало, но слишком уж дразнил, завораживал соблазн неслыханной наживы.
— Ладно, — бросил Лако. — Будь по‑твоему. Бери свою долю и уходи. И заодно часть моей — в счёт «Белого скорпиона». Теперь он мой целиком!..
Лако круто повернулся и вышел. За ним последовали остальные. Алият с лицом настолько бледным, что оно по цвету почти не отличалось от повязки, повернулась к Ар‑Шарлахи, хотела что‑то сказать, но лишь махнула рукой и тоже вышла. Слышно было, как она там, наверху, сердито командует, сколько мешков оставить, а сколько сгрузить. Ар‑Шарлахи схватил кувшинчик и, сорвав повязку, выпил остатки вина прямо из горлышка. Снаружи выло пламя и страшно кричали люди. Не иначе, Орийза приказал готовиться к десанту…
«Самум» уже уходил прочь от Зибры под всеми парусами, когда Алият наконец вернулась в каюту караванного. Ар‑Шарлахи сидел ссутулясь и вертел в пальцах пустую чашку, бессмысленно разглядывая ободок.
— Люди недовольны, — сказала Алият.
Ар‑Шарлахи поднял голову и непонимающе посмотрел на вошедшую. Машинально поправил повязку.
— Что?..
— Люди недовольны, что ты не пустил их в десант.
Некоторое время Ар‑Шарлахи сидел неподвижно. Потом поднялся, пошатнувшись, и бешено уставился на Алият.
— Недовольны? — каким‑то не своим, пронзительным голосом вскрикнул он и вдруг, размахнувшись, что было сил метнул чашку в стену. Чашка разлетелась вдребезги, по переборкам и потолку коротко прошуршали черепки. — Кто недоволен?
Оттолкнул Алият и ринулся в дверь, бормоча:
— Резать вам не дали… Жечь вам не дали… Грабить… Недовольны…
Увидев перед собой бледного неистового главаря, столпившиеся на палубе разбойнички шарахнулись, образовав вокруг него этакую подкову пустоты.
— Кто недоволен? — всё тем же незнакомым пронзительным голосом выкрикнул Ар‑Шарлахи. — Недовольных — не держу!.. В десант хотите? Сейчас пойдёте в десант!..
— Пыль по левому стремени! — заорали с мачты. — Большая пыль!..
Все резко повернули головы. В снастях свистел ветер, стонали подпружные балки, шипел песок.
— Да верблюд меня забодай!.. — потрясённо выговорил кто‑то.
Слева по борту из‑за горизонта вставала плотная песчаная туча. Вне всякого сомнения, к Зибре полным ходом приближался огромный караван — кораблей пятнадцать, не меньше.
В украшенное тремя складками плечо Ар‑Шарлахи больно впились чьи‑то пальцы. Обернувшись, он увидел широко раскрытые тёмные глаза Алият.
— Как ты… почувствовал?.. — спросила она.
Ар‑Шарлахи не ответил. Отвернулся и вновь зачарованно уставился на дымную пелену. Губы его беззвучно шевелились.
— Ну, всё… — выдохнул кто‑то неподалёку. — Это же тот караван, что на Турклу шёл… С полдороги вернулись…
— Как раз и накроют, — горестно откликнулся рослый разбойник с вывороченными красными веками. — Сходили, короче, в десант!.. Ловко мы оттуда…
— Смотри, накличешь! — цыкнули на него. — Ловко! Вот заметят сейчас нашу пыль — и будет тебе ловко…
— Пыль на хвосте! — словно в подтверждение этих последних слов, закричали с мачты.
Ар‑Шарлахи схватился за тугой канат и подался за борт, всматриваясь. Погоня? Не может быть… Всего один корабль — и тоже идёт со стороны Зибры…
Рядом нервно рассмеялась Алият.
— Да это же «Белый скорпион»! — бросила она то ли с презрением, то ли с восторгом. — Передумал, значит, Лако! Вовремя, ничего не скажешь…
Пыльное облако на горизонте уже смешалось с дымом пожара. Войска спешили на выручку Зибре, справедливо не обращая внимания на всякие мелочи вроде улепётывающего «Самума». Главной задачей было накрыть разбойничий караван.
Тем не менее Ар‑Шарлахи гнал корабль до тех пор, пока дым Зибры не канул за горизонт. Лишь тогда он приказал убавить парусность и дал возможность «Белому скорпиону» догнать «Самум».
Поравнявшись с двухмачтовиком, каторга отсигналила остановку, и Лако спрыгнул за борт. На этот раз, нимало не заботясь о достоинстве, он кинулся к «Самуму» бегом — спотыкаясь и вздымая песок.
— Переиграем?.. — задыхаясь, бросил он сразу, как только оказался на палубе. В глазах его Ар‑Шарлахи прочёл страх и уважение.
— Что там? — сдавленно спросил он.
Лако сморщился и с силой отёр лоб ладонью.
— Плохо там, — с досадой бросил он. — Орийза повёл десант… Увязли, короче…
* * *
Вновь хлопнули, напряглись паруса, палуба покачнулась. Корабли двинулись дальше — в пустыню.
— А ты почему не остался?
Лако, должно быть, усмехаясь, щурился на зыбкий горизонт, где до сих пор мерещился дым горящего порта.
— Да вспомнил вдруг, — признался он нехотя. — Орийза‑то ведь никогда особым умом не отличался. А уж если монету ему показать!.. Нет, думаю, лучше я с тобой пойду, чем с ним останусь. Видишь вот, не ошибся…
Он помолчал и вновь посмотрел исподлобья на Ар‑Шарлахи.
— Ну у тебя чутьё… Слушай, а может, ты колдун?
— Государь издал указ, что колдовства не бывает, — буркнул Ар‑Шарлахи.
— По указу и разбоя не бывает. Как же ты всё-таки понял, что караван возвращается?
Ар‑Шарлахи пожал плечами:
— Да ничего я не понял…
— А почему тогда ушёл?
«Так тебе всё и объясни…» — хмуро подумал Ар‑Шарлахи.
— Крови лишней не люблю, — сказал он сквозь зубы.
— Лишней? — не понял Лако.
Ар‑Шарлахи невесело усмехнулся. Пора было переводить всё на шутку. Больно уж откровенный завязывался разговор.
— Да старичок был один… — уклончиво сказал он. — Гоен его звали… Так вот, он учил, что ничего лишнего в жизни быть не должно.
— Ну да! — поморгав, возразил Лако. — А сам вон, я смотрю, вино пьёшь кувшин за кувшином… Тоже ведь лишнее.
— Вино — не лишнее, — вздохнул Ар‑Шарлахи. — Вино — это необходимость.
Лако вежливо посмеялся, потом насупился, покашлял.
— Да вот насчёт «Белого скорпиона»… — видимо, испытывая сильную неловкость, сказал он. — Целиком я его сейчас всё равно не откуплю. Ты уж мне мою долю‑то верни, а? А то мне тогда и с людьми расплатиться нечем будет…
* * *
Оазисом это назвать было трудно. Тем не менее узловатые и словно вихляющиеся над самой землёй стволы были оперены чем‑то вроде зыбкой узкой листвы. Места шли малознакомые, к юго‑востоку от Зибры вообще старались не забираться: во‑первых, колёса изломаешь, во‑вторых, туземцы… Вдобавок солнце уже уходило за горизонт, на внезапно посиневшем небе вспыхнули вдруг неизвестно откуда взявшиеся здесь перистые облачка, и стало казаться, что кто‑то вздул до самого зенита ярко-розовый пух.
Не желая рисковать, на «Самуме» и «Белом скорпионе» убрали паруса, и маленький караван пополз на мускульной тяге по узкому песчаному рукаву, прорезающему дебри насквозь. Так, во всяком случае, утверждал Лако. На той стороне,
