Право на жизнь. История смертной казни - Тамара Натановна Эйдельман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все эти законы сегодня поражают – и своей жестокостью, и совершенно непривычной для современного мира системой ценностей, где жизнь ребенка ценится на порядок ниже, чем жизнь взрослого, жизнь мужчины – больше, чем жизнь женщины, а торговля табаком приравнивается к государственной измене или святотатству.
Но времена, слава богу, меняются – иногда даже к лучшему. И заметим еще вот что: Соборное уложение предписывало наказание в виде смертной казни в 60 статьях – звучит страшно. Но стоит вспомнить, что в это же время в Англии казнили за 50 видов преступлений – сопоставимое число. Еще интереснее другая деталь: к концу XVIII века оно возросло в Англии более чем до 200. Ужесточились наказания и в других странах. А что в России?
Казнь – способ защиты государства
В начале XVIII века Россия тоже переживала ужесточение наказаний. Петр I «Россию вздернул на дыбы» – как в переносном, так и в самом прямом смысле слова. Царь-реформатор прокладывал кровавую дорогу для своих преобразований, не щадя никого – ни староверов, считавших его Антихристом; ни ненавидимых с детства стрельцов, мучения которых не ограничились «утром стрелецкой казни»: сначала были долгие недели и даже месяцы допросов и ужасающих пыток – в них, кстати, часто принимал участие и сам царь; ни даже собственного сына, которого пытали ничуть не мягче, чем других государевых врагов и приговорили к смерти – умер ли он сам от пыток, или же его тайно убили в тюрьме, чтобы не демонстрировать народу казнь царского сына, историки спорят до сих пор.
Петровская эпоха – время резкого усиления деспотической государственной власти, поэтому и наказания ужесточаются прежде всего для тех, кто наносит ущерб государству. «Время Петра I – переломная эпоха во многих смыслах, в том числе и для сыска: тогда произошло резкое расширение рамок преступлений, называемых государственными. Еще в 1713 году царь провозгласил на всю страну: "Сказать во всем государстве (дабы неведением нихто не отговаривался), что все преступники и повредители интересов государственных… таких без всякие пощады казнить смертию…"»[87].
Деятельность Петра вызывала недовольство самых разных слоев общества – и это недовольство, а уж тем более выступления недовольных должны были беспощадно подавляться. Основание для наказания стрельцов в 1698 году Петр сформулировал очень просто: «А смерти они достойны и за одну противность, что забунтовали…»
В 1722 году из Тобольска в город Тару доставили текст новой присяги государю – после убийства царевича Алексея Петр никак не мог решить, кому передать трон, поэтому присягать было приказано безымянному наследнику. Многочисленные старообрядцы, жившие в Таре, рассудили, что их заставляют присягать Антихристу, и отказались это делать.
Такого Петр не спускал никому, тем более ненавистным старообрядцам, у которых уже отнимали детей, облагали их двойной податью и подвергали многим другим унижениям и преследованиям. В Тару был отправлен большой отряд. Полковник Немчинов – один из тех, кто отказывался присягать, заперся с казаками в своем доме. Когда стало ясно, что солдаты сейчас ворвутся в дом, осажденные подожгли бочки с порохом. Но удовлетвориться такой их гибелью власти не могли – мятежников следовало наказать. «Солдаты стали вытаскивать казаков из огня. Наиболее пострадавшие, включая самого Немчинова, были немедленно допрошены и вскоре скончались от ожогов. Остальных вылечили для мучительных пыток и казней. Тело погибшего полковника было четвертовано»[88]. Жуткая деталь – казак Петр Байгачев, который одним из первых стал убеждать жителей Тары не присягать безымянному наследнику, был пойман солдатами и дал им огромную взятку. Но платил он не за право бежать – об этом речи не было: ясно, что случилось бы с теми, кто его отпустил. Солдаты позволили ему зарезаться, чтобы избежать ужасных мучений. Заметим, что такая практика была распространена в Руанде во время геноцида тутси, которые часто платили за то, чтобы их убили быстро, а не растягивали мучения на много часов.
Руководителей восстания четвертовали, колесовали, обезглавливали, сажали на кол, вешали. Простых мужиков пытали на дыбе, а потом пороли – давали сотню ударов кнутом. Женщинам давали вдвое меньше – пятьдесят ударов. Затем приводили к присяге и отправляли на вечную каторгу.
Всего в ходе следствия было казнено около 1000 христиан. Многие были сосланы на каторгу. Округа Тары обезлюдела на много лет[89].
Что характерно, все это происходило во время правления Петра – государя, еще в молодости создавшего Всешутейший и всепьянейший собор и в течение многих лет наслаждавшегося кощунственными и непристойными шутками и пародией на церковную службу, а под конец жизни упразднившего патриаршество.
Это вполне объяснимо: Петра волновала не столько чистота веры, сколько твердость государственной власти. Не случайно он совершил в отношении православной церкви несколько действий, обеспечивших контроль над ней, – начиная с приказа священникам нарушать тайну исповеди, если они узнают о готовящемся бунте, и заканчивая созданием Святейшего Синода, полностью подчинившего церковь государству. Так что староверы страдали не как отступники от официальной веры, а как бунтовщики против власти.
Впрочем, в разряд бунтовщиков попадали далеко не только сторонники старой веры. «Петр I разделил все преступления на "партикулярные" (частные) и государственные, к которым отнесли "все то, что вред и убыток государству приключить может", в том числе и все служебные проступки чиновников. Царь был убежден в том, что чиновник-преступник наносит государству ущерб даже больший, чем воин, изменивший государю на поле боя ("Сие преступление вяще измены, ибо, о измене уведав, остерегутца, а от сей не всякой остережется…"), поэтому такой чиновник подлежал смертной казни "яко нарушитель государственных праф и своей должности". В петровское время государственным преступлением стало считаться все, что совершалось вопреки законам. В законодательстве возник обобщенный тип "врага царя и Отечества" – "преслушник указов и положенных законов"»[90].
Соборное уложение, естественно, продолжало действовать, но при Петре появился еще и «Воинский артикул», отдельно оговаривающий наказания за нарушения в столь любимой им армии. Это уже не несколько статей, определяющих наказания для «ратных людей»,
