Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

Раздался негромкий щелчок, и шар света взмыл обратно под потолок и снова осветил всех троих.

— И все равно это круто, — с некоторым вызовом произнес Рон. — И, судя по тому, что они сказали, Дамблдор сам его изобрел!

— Я знаю, но, несомненно, он не стал бы упоминать тебя в своем завещании исключительно для того, чтобы помочь нам гасить свет!

— Думаешь, он знал, что Министерство конфискует его завещание и будет проверять все, что он нам оставил? — спросил Гарри.

— Наверняка, — ответила Гермиона. — Он не мог сообщить в завещании, зачем он оставляет нам эти вещи, но это по–прежнему не объясняет…

— …почему он не мог оставить нам хотя бы намек, пока был жив? — предположил Рон.

— Ну… да, — кивнула Гермиона, начав пролистывать «Сказки барда Бидла». — Если эти вещи достаточно важны, чтобы передать их нам прямо под носом у Министерства, можно предположить, что он должен был дать нам знать, зачем… если только он не полагал, что это очевидно?

— Тогда он неправильно полагал, верно? — заявил Рон. — Я всегда говорил, что он чокнутый. Блестящий, и все такое прочее, но сдвинутый. Оставить Гарри старый снитч — зачем, черт побери?

— Без понятия, — пожала плечами Гермиона. — Когда Скримджер заставил тебя взять его, Гарри, я была так уверена, что что–то должно случиться!

— Ну… да, — ответил Гарри, поднимая снитч; его пульс участился. — Я ж не собирался так уж сильно стараться, сидя пред Скримджером, как вы считаете?

— В каком смысле? — спросила Гермиона.

— Снитч, который я поймал в моем самом первом квиддичном матче? Неужели не помните?

Гермиона казалась сконфуженной. Рон, однако, ахнул и с безумным видом показал пальцем на Гарри, потом на снитч, потом снова на Гарри, и так пока снова не обрел дар речи.

— Это тот самый, который ты чуть не проглотил!

— Точно, — кивнул Гарри и, едва удерживая в груди рвущееся наружу сердце, прижал снитч к губам.

Он не открылся. Расстройство и горькое разочарование переполнили его; он было опустил золотую сферу, но тут Гермиона выкрикнула:

— Надпись! На нем надпись, смотрите, скорее!

От удивления и возбуждения Гарри чуть не выронил снитч. Гермиона была совершенно права. На гладкой золотой поверхности, там, где секундами ранее не было ровным счетом ничего, были выгравированы слова, написанные мелким косым почерком, в котором Гарри узнал почерк Дамблдора.

Открытие при закрытии[36].

Едва он успел прочесть слова, как они исчезли вновь.

— «Открытие при закрытии»… и что это должно означать?

Гермиона и Рон с недоуменным видом покачали головами.

— Открытие при закрытии… при закрытии… открытие при закрытии…

Но независимо от того, как часто они повторяли эти слова, с каким бы ударением они их ни произносили, извлечь еще какой–либо смысл им так и не удалось.

— И меч, — сказал Рон, когда они, в конце концов, оставили все попытки угадать значение надписи на снитче. — Почему он хотел, чтобы меч был у Гарри?

— И почему он не мог просто взять и сказать мне? — тихо произнес Гарри. — Он же был там, он был прямо там, на стене его кабинета, весь прошлый год, когда мы с ним там занимались! Если он хотел, чтобы я его забрал, почему он тогда просто не дал мне его?

У него было такое чувство, словно он сидит на экзамене, и перед ним лежит вопрос, который он должен знать, но мозг его работает медленно и неохотно. Может, во время его долгих бесед с Дамблдором в прошлом году было что–то, что он пропустил? Может, он должен был знать, что все это значит? Может, Дамблдор ожидал от него, что он поймет?

— И что касается этой книги, — сказала Гермиона, — «Сказки барда Бидла»… я о них даже и не слышала никогда!

— Ты никогда не слышала о «Сказках барда Бидла»? — неверящим голосом переспросил Рон. — Ты шутишь, да?

— Нет, не шучу, — Гермиона явно была удивлена. — А ты что, их знаешь?

— Ну конечно, знаю!

Гарри поднял голову, отвлеченный от своих мыслей. Рон прочел книгу, которую не прочла Гермиона — это было беспрецедентно. Рон, однако, видя их изумление, сам был изумлен не меньше.

— Ох, да ладно вам! Все старые детские сказки Бидл написал, по крайней мере так считается! «Фонтан вечной удачи»… «Волшебник и прыгающий горшок»… «Бобблик Кробблик[37] и его кудахчущий пенек»…

— Еще раз? — ухмыльнувшись, переспросила Гермиона. — Что ты назвал последнее?

— Да ладно тебе! — Рон, словно не веря своим ушам, переводил взгляд с Гарри на Гермиону. — Ты должна была слышать про Бобблика Кробблика…

— Рон, ты же прекрасно знаешь, что мы с Гарри выросли среди муглей! — воскликнула Гермиона. — Нам не рассказывали таких сказок, когда мы были маленькие, нам рассказывали «Белоснежку и семь гномов» и «Золушку»…

— Это что, болезнь такая? — поинтересовался Рон.

— Значит, это все детские сказки? — спросила Гермиона, вновь склоняясь над рунами.

— Ага, — неуверенно кивнул Рон. — В смысле, все так говорят, ну ты понимаешь, что все эти старые сказки придумал Бидл. Не знаю, на что они похожи в оригинале.

— Но интересно, почему Дамблдор считал, что мне нужно их прочесть?

Снаружи что–то скрипнуло.

— Наверно, это всего лишь Чарли, — нервно сказал Рон. — Пользуется тем, что мама заснула, хочет выбраться наружу, чтобы отрастить волосы заново.

— Кстати, и нам пора ложиться, — прошептала Гермиона. — Завтра проспать никак нельзя.

— Это точно, — согласился Рон. — Жестокое тройное убийство, совершенное матерью жениха, может малость подпортить свадьбу. Я выключу свет.

И, после того как Гермиона вышла из комнаты, он снова щелкнул Делюминатором.

Глава 8. Свадьба

На следующий день, когда пробило три часа пополудни, Гарри, Рон, Фред и Джордж стояли в саду перед гигантским белым шатром, ожидая появления гостей. Гарри принял большую дозу Многосущного зелья и выглядел теперь точной копией рыжеволосого подростка–мугля из ближайшей деревни Оттери Сент — Кэтчпол, у которого Фред позаимствовал волосы с помощью Призывающих чар. Идея заключалась в том, чтобы представить Гарри как «кузена Барни» и надеяться на то, что огромное количество родственников Уизли надежно прикроет эту маскировку.

Все четверо сжимали в руках планы посадки гостей, дабы помогать прибывающим занимать правильные места. Часом раньше уже прибыла прорва официантов в белых мантиях, а также ансамбль в золотистых жилетах, разместившийся под деревом неподалеку; Гарри видел исходящие от этого места голубые клубы трубочного дыма.