Смерть надевает маску - Эшли Уивер

– Я помню, как ты говорила «пока смерть не разлучит нас».

В другой обстановке я бы рассмеялась над тем, что он решил процитировать супружескую клятву.

– Мы с тобой много чего говорили, Майло. Нельзя исполнять клятву выборочно.

– Но ты же не хочешь развода. Во-первых, потому что за этим последует…

– Что? – бросила я с вызовом. – Скандал? Будет стыдно? Пусть мне будет стыдно пару месяцев, но не всю оставшуюся жизнь.

Мы посмотрели друг на друга, но в его светло-голубым глазах я уже ничего не могла прочитать.

– Значит, ты приняла решение? – спросил Майло холодно, и я поняла, что страстной мольбы за его словами не последует. Не то чтобы мне этого хотелось, но он так быстро сдался, что это меня сломило.

– Нет, – ответила я, стараясь не выдать волнение. – Этого я не говорила. Просто я так больше не могу, вот в чем дело.

Он не ответил. Я взяла свой плащ.

– Поговорим позже, Майло. Спокойной ночи.

Я спустилась в вестибюль в одиночестве и подождала Маркхема: он вернется и отвезет меня домой.

Глава 21

Для моего брака этот вечер обернулся катастрофой, и я вернулась домой выжатой как лимон. За этот день произошло слишком много, и голова от этого шла кругом.

Не хотелось, чтобы с Майло все вот так сразу пошло наперекосяк – но и ходить вокруг да около тоже было ни к чему. Теперь он знает, как обстоят дела, и что делать дальше, решать ему. Я постаралась справиться с надоедливой мыслью, что он выберет путь наименьшего сопротивления и позволит мне подать на развод.

Несмотря на возбуждение после всего случившегося, я с трудом добралась до постели и совершенно забылась во сне.

Проснулась я гораздо позже обычного, и прежде чем успела встать, Винельда с шумом вошла в комнату, неся поднос с тостами и кофе.

– Я подумала, что вам будет приятно позавтракать в постели, мадам, – сказала она приветливо.

– Очень мило с твоей стороны, Винельда.

Я все еще чувствовала себя усталой после вчерашнего вечера и действительно хотела полежать в постели лишний час.

Винельда поправила тарелку на подносе, а затем поставила его и шагнула назад, и я наконец смогла взять кофе.

– Спасибо.

Она стояла рядом и ждала. Я взглянула на нее и узнала то самое выражение едва скрываемого энтузиазма.

– Хочешь поговорить о чем-то?

– Вы так проницательны, мадам, – улыбнулась Винельда. – Всегда догадываетесь, что у меня на уме. Я хочу кое-чем с вами поделиться. Утром Лилли рассказала довольно странную историю, и я подумала, что вы захотите это узнать.

– Правда? – заинтересовалась я. – О чем ты?

– Это скандальная новость, – предупредила она.

– Уверена, мои нервы выдержат, – заверила я, добавляя в кофе сахар и молоко.

– В общем, когда миссис Гармонд вернулась из шляпного магазина, то вела себя очень странно – это Глэдис рассказала.

– Правда?

– Глэдис говорит, обычно она очень спокойна, но вчера ее что-то очень расстроило.

Я поднесла чашку к губам, обдумывая эту новость. Мы ведь столкнулись в магазине. Уж не это ли заставило ее понервничать?

– Миссис Гармонд заказала ужин, но ушла, так и не поев. – Здесь Винельда сделала эффектную паузу, а затем со значением продолжила: – И не вернулась до самого утра.

Мои брови поползли вверх.

– Ясно.

Конечно, для ее ночного отсутствия наверняка могло найтись какое-то благовидное объяснение, но я подумала, что миссис Гармонд, вполне возможно, решила увидеться с лордом Данмором, а он склонил ее провести ночь вместе. Если это так, то что ее расстроило? И почему ей понадобилось увидеться с ним, если по слухам отношения у них далеки от идеальных?

– Прислуга волновалась по поводу ее отсутствия? – спросила я.

– Боюсь, это уже не в первый раз, мадам. Глэдис даже говорит, что раньше так было постоянно.

– Спасибо, что рассказала, Винельда, – поблагодарила я и отпила из чашки, обдумывая новую информацию. – Это и вправду очень интересно.

После завтрака я уже не могла оставаться в постели: я была на нервах и чувствовала приток сил, так что хотелось заняться чем-то полезным.

Я решила, что лучше всего будет снова поговорить с миссис Баррингтон. Учитывая все, что я узнала за последнее время, у меня накопились к ней кое-какие вопросы. К тому же следовало рассказать ей, что лорд Данмор может согласиться показать Бриллиант Данморов для поимки вора.

Я позвонила ей, и миссис Баррингтон сообщила, что зайдет сама. И по своему обыкновению прибыла почти сразу – буквально через час. Я еле успела принять душ и переодеться, прежде чем Винельда провела ее в гостиную.

Миссис Баррингтон уселась на стул, отмахнулась от моего предложения кофе или чая и спросила:

– Вы говорили с лордом Данмором?

– Да, он обещал подумать.

– Лучше, чем прямое «нет», – произнесла она задумчиво. – Миссис Эймс, наверное, вы хотели видеть меня и по другому поводу?

Я решила, что лучше всего действовать напрямую. Миссис Баррингтон была не из тех женщин, которые хотели – или нуждались – в том, чтобы их подводили к делу деликатно.

– Миссис Баррингтон, мне рассказали, что на званом ужине несколько недель назад мистер Харкер говорил о ваших драгоценностях и в том числе заметил, что подобные украшения гораздо более сошли бы в качестве подарка любовнице.

Глаза ее округлились.

– Кто это рассказал?

– Миссис Дуглас-Хьюз упомянула об этом, – ответила я, не придумав, как скрыть источник информации. – Я пыталась добыть полезную информацию, и она вспомнила о том случае.

Миссис Баррингтон нахмурилась:

– Джеймс ничего такого не имел в виду. Просто дразнил меня. Всегда говорил странные вещи… Такой уж он был. И никогда не понимал, что говорит что-то не то.

– У мистера Харкера имелась любовница? – спросила я.

– Нет, – без раздумий ответила миссис Баррингтон. – Он был очень застенчивым мальчиком. Он с удовольствием проводил время с сестрами Эклз – они такие живые… Однако ни во что серьезное это не вылилось. Если вы думаете, что он хотел отдать мои украшения им, то это не так. Смекалки Джеймсу не хватало, но все-таки он не был дураком. Девочки Эклз никогда не появлялись на людях в моих украшениях – уж я бы точно заметила. К тому же Джеймс знал, что на балу я носила поддельный браслет. Красть его не было никакого смысла.

– А о каком конкретно украшении мистер Харкер говорил за ужином, не вспомните?

Моя гостья явно засомневалась.

– Это был бриллиантовый браслет, вторая пропажа. Но я уверяю вас, к убийству он не имеет никакого отношения.

Внезапно я поняла, что миссис Баррингтон слишком усердно это отрицает. Я не знала, правильную ли тактику изберу, если начну на нее давить, но она явно не договаривает.

– Миссис Баррингтон, вам известно что-то, чего вы не хотите говорить?

– Конечно нет, миссис Эймс! – воскликнула она чересчур энергично. – Если бы я знала что-то, что поможет поймать убийцу Джеймса, я бы определенно вам рассказала.

– Очень хорошо. Будем надеяться, что вскоре удастся выяснить гораздо больше.

На тот момент сказать было больше нечего.

Миссис Баррингтон ушла, и Винельда принесла мне в гостиную еще кофе. Я медленно пила его и думала о произошедшем. История миссис Баррингтон не клеилась. Сегодня она явно что-то утаивала – уж слишком странно себя вела.

Или это я несправедливо ее подозревала? Возможно, на меня повлиял рассказ Майло о финансовых трудностях Баррингтонов. Просто из-за того, что им приходилось немного затянуть пояса, желать смерти племяннику они бы не стали. Да, тут почти не может быть сомнений. Почти.

Сама того не желая, я снова вернулась к мыслям о Майло. Интересно, чем он сейчас занимается? Все-таки я бы удивилась, узнав, что он отправился, скажем, в Ниццу, и ничего мне об этом не сообщил. На него это похоже: мотаться с места на место в самое неподходящее время.

В любом случае, я надеялась, его тронули мои слова прошлой ночью. Было очень трудно сказать ему это в лицо, ведь я привыкла прятаться от семейных проблем. Однако настал тот момент, когда я уже не могу это тихо сносить. Пять лет – слишком большой срок. Да, я прекрасно понимаю, что мой ультиматум может стать последним гвоздем в гроб нашего брака. Трудно принять это с легкостью. Развод разбил бы мне сердце и вдобавок стал бы ужасным скандалом: все бы принялись перемывать мои косточки. Но если этому суждено случиться, так и быть. Я сказала то, что хотела сказать, и смогу пережить последствия.

Я поднялась. На душе было неспокойно, и просто сидеть я не могла. Думать обо всем этом не было сил. Пора что-то делать. Но что?..

Я снова вернулась мыслями к убийству: каким мог быть очевидный мотив? Все вращалось вокруг пропавших драгоценностей, но куда они все-таки подевались? И речь не об одном браслете, который миссис Баррингтон носила на балу, но и об остальных украшениях. Где-то же они должны быть. И откуда взялся настоящий сапфир? Словно из воздуха – чтобы позлить меня лишний раз.