Борьба миров (без указания переводчика) - Герберт Уэллс

Вот и все органы марсианина. Человеку может показаться странным, что у марсиан совершенно не оказалось никаких признаков сложного пищеварительного аппарата, составляющего одну из главнейших частей нашего организма. Они состояли из одной головы. У них не было внутренностей. Они не ели, не переваривали пищи. Вместо этого они брали свежую живую кровь других существ и впрыскивали ее в свои вены. Я сам видел, как они это делали, и расскажу об этом в свое время. Чувство отвращения мешает мне подробно описывать то, на что я почти не мог смотреть. Достаточно сказать, что кровь из живого организма, в большинстве случаев из тела человека, при помощи маленькой пипетки впрыскивалась прямо в воспринимающий канал марсианина…

Самая мысль об этом кажется нам ужасной, но в то же время я не могу не думать, насколько отвратительными должны были бы показаться наши плотоядные привычки какому-нибудь понятливому кролику.

Нельзя отрицать физиологических преимуществ подобных впрыскиваний, если вспомнить, как много времени и энергии тратит человек на принятие пищи и пищеварение. Наше тело наполовину состоит из желез, каналов и органов, занятых перегонкой разнородной пищи в кровь. Пищеварительные процессы и их воздействие на нервную систему подрывают наши силы, отражаются на нашей психике. Люди чувствуют себя счастливыми или несчастными в зависимости от того, здоровая или нездоровая у них печень. У марсиан настроение духа не зависит от состояния организма.

Существа, захваченные с Марса в качестве провианта, объясняют отчасти, почему марсиане предпочитали питаться людьми, а не животными. Судя по тем сморщенным останкам, которые попали в людские руки, то были также двуногие существа, со слабо развитой мускулатурой и с хрупким ноздреватым скелетом, вроде ноздреватых губок. Ростом они были около шести футов; имели круглые, прямо поставленные головы с большими глазами в твердых впадинах. Помнится, в каждом цилиндре находилось два или три таких существа; но все они были умерщвлены еще до прибытия на Землю. Впрочем, здесь они все равно погибли бы, так как при первой попытке выпрямиться во весь рост на нашей планете поломали бы себе все кости.

Поскольку я уже занялся этим описанием, то разрешите мне добавить еще некоторые подробности, хотя далеко не все они были замечены и поняты мною во время пребывания в яме. Подробности эти помогут читателю, никогда не видевшему марсиан, составить себе более ясное представление об этих опасных существах.

Их физиологическое устройство странно отличалось от нашего еще тремя особенностями. Их организм не нуждался во сне и вечно бодрствовал, как бодрствует сердце

у спящих людей. Так как они не обладали мышечным механизмом, который требует отдыха, то им не приходилось возмещать сильное мускульное напряжение, и периодическая приостановка сознательной деятельности была им неизвестна. Равным образом почти чуждо им было чувство усталости. На Земле они не могли двигаться без значительных усилий, но даже и здесь до последней минуты они находились в непрерывной деятельности. В течение суток они работали двадцать четыре часа, как, вероятно, работают муравьи.

Затем, сколь это ни странно, между марсианами совсем не существовало половых различий — они размножались путем деления. Точно установлено, что во время войны родился один марсианин: он был найден на теле своего родителя в виде почки, точно чашечка молодой лилии или молодая особь пресноводного полипа.

Здесь стоит отметить, что некий философствующий писатель, впрочем, пользующийся довольно сомнительной научной репутацией, задолго до вторжения марсиан предсказал, что со временем человеческий организм приобретет именно такое строение, какое наблюдалось у пришельцев с Марса. Помнится, его пророчество было напечатано в ноябрьском или декабрьском номере ныне давно прекратившегося издания „Pall Mall Budget“ („Всякая Всячина“) за 1893 год.[9] Вспоминаю также связанную с этим карикатуру, появившуюся в „Punch“ („Петрушка“) — одном из распространеннейших журналов домарсианской эпохи.

Цитируемый мною автор, излагая свою мысль в веселом, игривом тоне, доказывал, что развитие техники должно в конце концов остановить развитие членов человеческого тела, а химическая пища сделает излишним пищеварение. Он утверждал, что волосы, нос, зубы, уши, подбородок не будут более являться характерными чертами человеческого лица и что с течением веков естественный отбор их уничтожит. Только мозг останется действительно необходимым органом. Да еще одна часть тела — рука — имеет шансы пережить другие, потому что рука — „учитель и слуга мозга“. Остальное тело начнет атрофироваться, а руки будут все более и более удлиняться.

Истина сплошь да рядом высказывается под личиной шутки, и марсиане бесспорно являют пример подчинения интеллекту всей животной стороны организма. Мне кажется весьма вероятным, что марсиане произошли от существ, в общем похожих на нас, путем постепенного развития мозга и рук (последние, в конце концов, заменились двумя пучками щупальцев) за счет остального тела. Мозг, лишенный тела, конечно, должен был создать более эгоистичный интеллект, без всяких эмоций, свойственных человеческому существу.

Третье отличие организма марсиан от нашего на первый взгляд может показаться совсем несущественным. Микроорганизмы, возбудители стольких болезней и страданий на Земле, или никогда не появлялись на Марсе, или марсианская санитарная наука уничтожила их много веков тому назад. Сотни недомоганий, лихорадок и прилипчивых болезней, подтачивающих жизнь человека, — чахотка, рак, нарывы и другие болезненные явления — никогда не нарушают их нормального жизненного уклада.

Говоря о различии между жизнью на Земле л на Марсе, я должен упомянуть здесь еще об одном странном явлении, а именно, о красной траве.

Очевидно, растительное царство Марса вместо преобладающего у нас зеленого цвета имеет яркую кроваво-красную окраску. Во всяком случае все те семена, которые марсиане (намеренно или случайно) привезли с собой, давали ростки красного цвета. Впрочем, в борьбе с земными формами только всем известная красная трава достигла некоторого развития; красный вьюн скоро засох, и видели его лишь немногие. Но что касается красной травы, то некоторое время она распространялась изумительно быстро. Она появилась на краях ямы „а третий или четвертый день нашего заключения, и ее побеги, напоминавшие отростки кактуса, образовали карминовую бахрому около нашего треугольного окна. Позднее я видел ее в изобилии по всей стране, особенно вблизи воды.