Принцип домино. Покой - Leo Vollmond

не стоило. Двинувшись вперед черным монолитом, окруженным шлейфом из непередаваемого аромата, он подошел совсем близко. Что-то мокрое и колючее коснулось ее свободной от зонта руки, но Эванс так и не отвела взгляда лица, прикрытого капюшоном.

– Что это? – растерянно спросила она и не понимала, что он пытался вложить в ее раскрытую ладонь.

– Цветы, – он встал рядом с ней под зонт.

– Зачем? – непрерывно вглядываясь в его лицо, спросила Эванс.

– Девушкам обычно дарят цветы, – он даже не смутился от ее вопроса. Стоял перед ней и просто смотрел. От одного только взгляда сердце Мии сильнее билось о ребра.

– А я вроде как девушка, – грустно усмехнулась она, взяв колючий букет не глядя. Шипы на стеблях неприятно царапнули кожу, но Эванс этого не заметила.

Шаг и он стал еще ближе. Гипнотизировал взглядом, а затем обнял, укладывая ее голову на промокшую куртку, и зарылся носом в волосы. Прижимал так крепко, что, казалось, раздавит. Вдыхал запах ее волос, промокших под проливным дождем, и не отпускал из кольца сомкнутых рук.

– Как же я скучал, мой ангел, – и казалось, до конца не верил, что она рядом. – Ми… поехали со мной. Давай уедем из города. Сегодня. Сейчас. Я хочу увезти тебя отсюда и никогда не возвращаться, – проговорил он ей на ухо сквозь мокрые пряди, и слова комом застряли у нее в горле.

– Это шутка? – с недоверием посмотрела на него Эванс и искала подвох.

– Нет, я серьезно. Поехали. Машина за углом, – сказанно на полном серьезе. Голос не дрогнул – подтверждение, что он преисполнен решимости.

В кармане пальто завибрировал телефон, отвлекая Эванс от разговора, но она проигнорировала вызов.

– Идем со мной, – его губы прижалась ко лбу, а она только глубже вдыхала до боли знакомый запах мокрой кожи и бензина, что окутывал его, когда он приходил с работы. Телефон не переставал вибрировать и грозил прорвать карман, если она не ответит, но Эванс предпочла этого не замечать и обдумывала услышанное.

– Ответь, он не отстанет, пока не услышит о твоём решении лично от тебя, – шепнул он едва слышно.

– Что? – непонимающе переспросила Эванс, почувствовав, как ее выпускают из крепких объятий.

– Джейсон не отпустит tā de bái mèimei1 без ее подтверждения. Ответь, я подожду, – он нехотя отстранил ее от себя, забирая зонт из руки. Эванс достала из кармана надоедливый телефон, на экране которого высветилось: «Входящий вызов Black Bro».

– Куки, что случи…

Форман оборвал ее на полуслове. Он кричал в трубку настолько громко, что динамик грозил разорваться от воплей на английском вперемешку с китайским. Половины слов Эванс даже не понимала, что говорило об очередном из уже привычных приступов ярости Джейсона. За спинами молодых людей проехала машина, помешав Эванс четко разобрать голос вопящего Формана.

– Я отойду, – подняла она глаза, и в ответ молодой человек коротко кивнул. Выйдя из-под зонта под козырек гостиницы, Эванс внимательно вслушивалась и пыталась понять хоть что-то из нечленораздельных воплей Формана.

– Успокойся, Куки, не кричи на меня! – попыталась она возразить, но Джейсона уже понесло, и слушать кого-то он не собирался. Его крики заглушали все звуки вокруг, включая громкие мужские голоса за ее спиной.

– У Посейдона, успокойся и объясни в чем дело? – Эванс начинала злиться, а Форман не успокаивался и продолжал что-то неразборчиво кричать.

– … приеду – убью обоих! – проорал он в трубку так, что можно было бы услышать с другого конца города и без телефона.

Голоса за спиной становились громче. Эванс не стала дослушивать истеричные излияния друга, оглянувшись на крики и от увиденного впала в ступор. Двое патрульных направили на ее спутника табельное и держали его на прицеле.

– Руки за голову! Лицом вниз! – скомандовал один из офицеров.

– Что? В чем дело я ничего не сделал! – ответил он, медленно поднимая руки за голову. Полы его куртки распахнулись. Из-за ремня показалась рукоять Магнума, что он всегда держал при себе.

– Он вооружен, – крикнул второй патрульный и точнее навел прицел.

– Стойте, нет, что… – Эванс не успела договорить.

Крик утонул в звуках выстрелов табельного патрульных. Ее спутник упал на мостовую, истекая кровью, быстро смешивавшейся с дождевой водой и алыми ручьями стекавшей по брусчатке. Отбросив букет, Эванс упала рядом на колени и зажимала кровоточащие раны.

– Нет, нет, нет, – без остановки повторяла она, закрывая пулевые ранение ладонями. – Вставай, вставай, пойдем отсюда, вставай, пожалуйста, – кровь продолжала хлестать из ран. Брусчатка вокруг тела молодого человека очень быстро меняла цвет на багряно-красный.

– Тише, милая, тише, все хорошо, ты не пострадала? – успокаивал он, понимая, что в последний раз смотрит в глаза цвета грозового нордэмского неба. Он взял ее руку в свою, вложив в нее небольшой холодный предмет. Эванс посмотрела на измазанную кровью ладонь, где лежало обручальное кольцо.

– Нет! Не смей со мной прощаться вот так, слышишь? – Эванс прижалась к его лбу своим.

– Послушай меня, Ми, внимательно послушай, – алое пятно продолжало расползаться вокруг них, быстро увеличивая радиус. Эванс не хотела ничего слушать – только мотала головой, отказываясь верить в происходящее.

– Послушай меня, я не успел, он идет за нами, слышишь? Он пришел за мной и теперь придет за вами с Джейсоном. Он уже здесь, – очень тихо говорил парень, положив руку ей на затылок.

– Что ты такое говоришь? – Эванс предположила, что у него начался бред от кровопотери.

– Внизу ничего нет. Там пусто. Форман солгал. Он идет, – его голос становился тише.

Красное пятно под ним сменило ровные очертания. Багровые ручейки разбегались, подобно языкам алого пламени, и забирали с собой последние силы молодого человека.

– Я не понимаю… – до Эванс все никак не доходил смысл его слов, но что-то подсказывало, что тот был. Все сказанное им – не предсмертный бред в агонии умирающего.

– Скоро подует северный ветер, Ми. Будьте готовы, – говорил он на последнем издыхании. Его рука запуталась в ее волосах, медленно соскальзывая. – Надень его, пожалуйста, – он устало улыбнулся, погладив ее пальцами по щеке, и оставил грязно-бурые следы, размываемые дождем. Дрожащей рукой Эванс надела на окровавленный палец кольцо и вложила в его руку маленькую ладонь. Посмотрев ему в лицо, она увидела, что он улыбался.

– Мне холодно. Обними меня, мой ангел, – его голос был уже едва слышен и с трудом различался на фоне шума дождя.

Эванс легла рядом с ним на тротуар, положив голову на плечо, и слушала замедлявшийся стук сердца. Промежутки в пульсе становились длиннее, их звук – все тише и тише, а после – и вовсе смолк. Она