Молчание леди - Кэтрин Куксон

— Ломбард! — воскликнула Белла. И хотя именно об этом ей уже сказал Прыщавый, она с искренним удивлением повторила: — Ломбард!

Рини знаками показала, чтобы Белла села, и присела сама. Затем, расстегнув пальто, она сунула руку куда-то внутрь и вытащила коричневый конверт, из которого она медленно извлекла толстую пачку фунтовых банкнот. Но она не стала доставать квитанции, а переместила их в угол конверта, который затем сложила вдвое и снова убрала в карман. После этого, поглядывая на Беллу, которая ошеломленно смотрела на деньги, она начала одну за другой выкладывать банкноты на стол. Когда она дошла до тридцатой банкноты, то остановилась; последние банкноты, которые держала в руке, она сосчитала отдельно. Отложив их в сторону, она указала на них, а затем на себя, делая усилие что-то сказать. Слово, которое она прошептала, было «мое».

Белла смотрела на нее, ничего не говоря. Она не могла поверить своим глазам. На столе лежали тридцать фунтов, а когда Рини подвинула их к ней, она воскликнула:

— Ой, девочка! Как же тебе удалось достать?.. Я хочу сказать… — Она замолчала, посмотрела на деньги и переспросила: — Как?

Рини быстро указала на средний и безымянный пальцы своей левой руки и сделала знак, по которому Белла ясно поняла, что речь идет о кольцах.

— Ты заложила свои кольца? У тебя были кольца? Свое обручальное кольцо?

Она увидела, что выражение лица Рини изменилось: все сияние с него исчезло, но тем не менее она подтвердила догадки Беллы кивком, а затем снова указала на безымянный палец и очертила вокруг него две окружности.

Сначала Белла ничего не могла сказать от удивления, а затем спросила:

— Кольцо, подаренное при помолвке?

Рини кивнула.

Белла сказала хрипло:

— Должно быть, они были очень-очень ценными, раз за них дали столько денег. Но зачем? Зачем, девочка?

После этих слов Беллы Рини попыталась заговорить. Когда ей это не удалось, она пододвинула к себе газету, подошла к камину, где на полке у Беллы хранился карандаш, взяла его и написала на полях газеты: «План мужчин. Что-то нужно. Бедные».

Белла посмотрела на нее, и в ее глазах стояли слезы, когда она сказала:

— О, милая! Подумать только, ты заботишься о них, а сама их до смерти боишься. Не надо их бояться, ведь они и пальцем тебя не тронут… Ну, ладно. — Она подняла руку, когда увидела, что Рини отпрянула от нее. — Я не имела в виду, что ты должна разговаривать с ними или терпеть их присутствие, но я все равно утверждаю, что они хорошие ребята и никогда не причинят тебе вреда. — Ой! — Она тихонько засмеялась. — Да пусть только они скажут тебе что-то не то — наши парни, Джо и Прыщавый, прибьют их, это точно.

Эти слова не вызвали улыбки у Рини, но она указала на пять фунтов, отложенные ею в сторону, и снова повторила:

— Мои.

— Конечно, девочка. Конечно, ты же должна хоть что-то оставить себе. — Рини отрицательно затрясла головой, а Белла сказала:

— Это не для тебя, но ты хочешь оставить их себе? Это так?

Кивок дал Белле понять, что она правильно выразила мысль Рини. И, снова глядя на деньги, она прошептала:

— Мне придется положить их куда-то в надежное место. И, девочка, — она неожиданно подняла голову, — я… я скажу парням о том, что ты сделала для них и для других, но я не скажу им, сколько ты принесла денег. Не скажу потому, что тогда им в голову могут прийти всякие мысли о том, как эти деньги использовать. Давай скажем им о десяти фунтах, а остальные будем доставать по мере необходимости. Как ты на это смотришь?

Рини дважды кивнула, на что Белла сказала:

— Хорошо, девочка. Хорошо, что мы с тобой думаем одинаково. Но куда же мне спрятать остальное?

Рини стояла, склонив голову набок, словно задумавшись. Затем на ее губах появилось подобие улыбки, и она сделала жест, предлагавший Белле собрать деньги. Сама она забрала со стола свои пять фунтов и засунула их во внутренний карман пальто. Затем, взяв Беллу за руку, она провела ее через комнату и вывела за дверь в редко используемую комнатушку.

После ярко освещенной кухни в этой комнате создавалось впечатление, что уже наступил вечер. Рини подвела Беллу к дальней стене, возле которой стояло бюро с поднимающейся крышкой. Она указала на ключик в замке, повернула его, подняла крышку, затем выдвинула один из нижних ящиков, крепившихся к задней стенке бюро. Сунув в него руку, извлекла ключик меньшего размера, затем задвинула и заперла ящик. Она повернулась и передала ключик Белле, которая, широко улыбаясь, произнесла:

— Ага, девочка, ты, должно быть, исследовала все здесь. Это как раз то что надо. Да, да, ты права.

Она отсчитала десять банкнот и положила в карман своего фартука, открыла ящичек и аккуратно поместила в него остальные двадцать банкнот, заперла ящичек, затем повернулась… и протянула ключ Рини. Рини энергично затрясла головой и отстранила руку Беллы. Затем она опустила крышку, заперла бюро на второй ключ, который протянула Белле. Она тут же во второй раз оказалась в объятьях маленькой женщины, которая прошептала:

— О, Рини, если и есть что-то светлое в моей жизни, так это ты. Но только Господь знает, что ты выстрадала, пока не попала сюда. Как бы я хотела это знать! — Она подняла руку и дотронулась до лица Рини. — О, как бы мне хотелось, чтобы ты заговорила и попыталась рассказать мне все, что помнишь! Конечно, если ты хоть что-то помнишь. О Боже! Что я сказала? Прости, девочка. Не смотри на меня так. Тебе совершенно нечего бояться, совершенно. Кто бы ни сделал тебе что-то плохое, он будет гореть в аду. Ладно, девочка, идем, а то мы обе сейчас разревемся. Подожди, я сообщу парням. И… и что ты скажешь, если я дам им пять шиллингов? Тебе нравится эта мысль?

Сияние медленно вернулось на лицо Рини, и она сделала слабое движение головой, означавшее «да». Потом они вышли из комнаты, держась за руки: худенькая, нелепо одетая девушка и маленькая, ничем не примечательная женщина.

6

Минуло три недели, и произошедшие в доме и в подвале изменения оказались значительными. Теперь дверь из кухни вела в ванную, где раньше располагались большая кладовая и длинная кладовка для хранения метел и различного хлама. Цвет ванны, раковины и унитаза был ярко-красным и бросался в глаза, как только открывали дверь в ванную. Стены выкрасили в цвет, который Джон назвал сизым. Рядом с раковиной было прямоугольное окно размером 65 на 45 см, закрытое цветастой занавеской. Глядя через это окно во двор, вы сразу понимали, что с прачечной что-то происходит, но работы еще не закончены.

Внизу, где раньше спала Рини, также произошли большие изменения. В дальнем конце находились две двери, ведущие в отдельные комнатки, в каждой из которых стояла одна-единственная железная кровать с хорошим матрасом и стеганым покрывалом. Рядом с кроватью стоял комод, а угол комнаты, завешенный шторой, должен был служить в качестве гардероба. Здесь же стоял отремонтированный стул, найденный на чердаке. Ни Джо, ни Прыщавый никак не могли поверить, что эти комнаты были подготовлены специально для них. На Прыщавого этот так подействовало, что он отважился обнять Рини и поцеловать ее в щеку. Надо сказать, что это был неожиданный порыв, который застал ее врасплох. Когда он отступил от нее, то сказал: