Капитали$т. Часть 6. 1992 (СИ) - Росси Деметрио

— Выясняйте, — сказал я. — И я со своей стороны тоже пробью. И еще, Матвей, нужно довести до всех коммерсантов — кто будет торговать паленой водкой, тот останется без торговой точки. Сделаем?

— Сделаем… — протянул Матвей. — У тебя, Леха, какие-то странные представления об этом. Водкой в городе сотни людей торгуют. Более-менее можем повлиять мы… ну пусть на тридцать процентов. Остальных контролируют другие люди. И менты в том числе, кстати. Это нужно собирать всех пацанов, со всеми разговаривать…

— Ну так делай, елки-палки! Водка, пока что, основная статья доходов. Ее терять никак нельзя!

— Да сделаем… — сказал Матвей успокаивающе. — На наших рынках «паленки» точно не будет… А палатки и всякие толкучки… Будем решать. Меня тут еще один момент беспокоит.

— Какой? — насторожился я.

— Походу, у этих водочных деятелей какая-то крыша влиятельная. Видишь, чего делается! Кольку позвонили и попросили впрячься. Хорошо, что он правильно ситуацию оценил. Хотя бы с его стороны противодействия не будет.

— Надеюсь, что это так, — ответил я. — Что это ни какая-то интрига очередная. В общем, проводи собрание среди спортивно-рэкетирской общественности. Задача такая — фальшивой водки на торговых точках быть не должно. Если кто-то будет возражать, скажешь мне, кто именно. И ищите, на кого приходит «паленка».

— Говорю же, сделаем! — заверил меня Матвей. — Только с Афганцем ты сам общайся, я его просить не буду. Говорю — палатки у вокзала точняк этой отравой торгуют.

— Разберусь, — в свою очередь заверил я Матвея. — Сейчас домой поеду, голова пухнет от всех этих забот…

— Ты мне еще вот что скажи, Леха, — перебил меня Матвей. — Ты Афганца планируешь подключать к решению этих проблем?

— Нет, — медленно сказал я. — Попросить убрать «паленку» из палаток — это один вопрос. Это этично и нормально. А вот просить его решать наши проблемы я не буду. Водка — наша тема, и все проблемы, которые с ней связаны, должны решить мы сами. Если Мишу на это подписывать, то нужно будет что-то ему предлагать. Понимаешь? Зачем нам в этой теме чужой человек…

— Резонно, — сказал Матвей. — Видишь, снова и снова эта тема всплывает.

— Всё, — махнул я рукой. — Решено и подписано! Домой хочу. Башка пухнет от этого всего!

— А свидание? — ухмыльнулся Матвей.

— Ты мне его дико обломал сегодня. Дичайше!

Из дома я позвонил Тане.

— Прости, ничего не получилось сегодня. Закрутился. Все как-то одновременно навалилось.

— Что-то случилось? — спросила она. Голос ее звучал обеспокоенно. — Что-то серьезное?

— Надеемся решить проблему в зародыше, — честно ответил я. — Вот этим как раз весь вечер и занимался. А у тебя как дела?

Она рассмеялась.

— У меня все как обычно. Люди стали меньше читать, иногда часами сидишь, сидишь, никто не заходит. Школьники летом не читают, а пожилые смотрят сериалы… просто повальное какое-то увлечение!

— Я в курсе, что ты недолюбливаешь сериалы…

— По началу было интересно, — сказала она. — Помнишь, «Рабыня Изаура»? Все смотрели, переживали, обсуждали… И я со всеми смотрела, а сейчас как-то жаль время тратить. Мама смотрит «Сант-Барбару» и очень обижается, что я не смотрю с ней вместе! Иногда я об этом думаю и это так странно… Мама — образованный человек, разбирается и в искусстве, и в литературе, но, почему-то, смотрит такое…

— Должна же мама как-то отвлекаться, — усмехнулся я.

— Наверное, — легко согласилась она. — Мама давно Кафку мечтала прочесть, я недавно ей купила томик на книжном развале. «Процесс»… Думала, что она залпом прочтет — нет, ничего подобного, как было на пятнадцатой странице, так и есть. И начальница моя…

— Ты потише, — посоветовал я, — мама-то рядом, наверное?

— Мама? Телевизор смотрит, не слышит ничего!

— Тогда нормально, — снова усмехнулся я.

— И начальница моя тоже, — продолжает Таня, — она, наоборот, рада, что я сериалы не смотрю, потому что пересказывает мне каждую серию. Представляешь? Я не смотрю, но в курсе всех событий!

— С ума можно сойти, — сказал я. — А ты сама что смотришь? Что-нибудь высокохудожественное?

Она засмеялась.

— Если бы! Вот я смотрела фильм, свежий… Называется «Багси». Там один бизнесмен… ну как бизнесмен, вообще-то он гангстер был, но с уклоном в бизнес.

— Это я понимаю, — сказал я, сдерживая смех.

— Ты погоди! Этот бизнесмен построил первое казино в Лас-Вегасе. Казино в отеле, очень шикарном. И у него была девушка, она помогала ему с этим отелем… то есть, не совсем помогала, наоборот даже…

— Я в курсе, я смотрел фильм.

— Подожди! А потом его застрелили, этого парня. И когда она об этом узнала… в общем, я не смогла дальше смотреть, потому что мне так страшно стало… Понимаешь?

— Очень хорошо понимаю, — сказал я.

— Ну вот… Ты знаешь, я в последнее время стараюсь газеты не читать, особенно криминальную хронику. А сейчас любые новости — криминальная хроника. Взорвали, застрелили… я не хочу, чтобы так… Чтобы у нас так…

— Вот и правильно, что всякие глупости не читаешь, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал весело. — Там все придумано на девяносто процентов. А убить кого угодно могут. Хоть простого рабочего по дороге с работы… тут не угадаешь.

— Все будет хорошо, правда? — спросила она и в голосе у нее была тревога, смешанная с надеждой.

— Все будет хорошо! — сказал я твердо.

И даже сам почти поверил в это…

Глава 18

С механическим заводом все заработало. Лом со «Втормета» шел на завод, с завода, в свою очередь, в адрес «Втормета» шел металл, самый разный — лист, трубы, прокат, чушки. Все это складировалось на базе, контролируемой группировкой Матвея.

Мои милицейские друзья поставили телефоны директора завода на прослушку, а самого директора взяли в разработку — за приличные деньги и неофициально. Через пару недель я получил примерное представление, как о делах на заводе, так и личных обстоятельствах товарища директора. И то, и другое было так себе. Рабочие вкалывают как крепостные — за убогий продуктовый паек. Налоговая задолженность увеличивается. Задолженность по зарплате увеличивается. Долги по электричеству, газу, за поставки сырья, невыполненные обязательства по контрактам, судебные иски… Полный флеш-рояль. Еще этот деятель нагреб кредитов в банках с бандитской крышей, и теперь ездит с охраной от милицейского ЧОПа. И вишенка на торте — деньги, которые так долго и тяжело воровались, были отправлены в Испанию, но как-то совершенно по-идиотски, так что даже у совершенно лояльных испанцев возникли вопросы. В общем, несколько миллионов долларов зависли на счетах в каком-то захолустном испанском банке.

В результате, перспективы завода самые нерадужные — банкротство и остановка производства. Перспективы товарища директора — собрать весь кэш, который только можно, и уехать. Это при хорошем раскладе. При плохом — перспективы гораздо более печальные, никакой ЧОП не поможет…

Валерик с Серегой встретились с несколькими кредиторами товарища директора. Всего этот деятель был должен около пяти миллионов долларов. Сумма внушительная. Всё под залог акций завода, кроме того, товарищ директор навыписывал векселей…

— Вообще, они рады были бы эти долги спихнуть кому-нибудь, — сказал Валерик. — За пятьдесят процентов стоимости. Бандиты же половину берут обычно? Ну вот!

— Пятьдесят процентов — многовато… — сказал я задумчиво. — Если бы тридцать, то вообще без базара! В идеале — банкротить и выкупать. Там пятьдесят один процент государственных акций. Пусть Федеральное имущество выставляет на торги, купим. Но это нужно с Борисычем советоваться. Они там какие-то приятели с этим директором. В общем, будем думать…

— Думай, Леха, думай, — согласился Валерик. — Я тоже в последнее время думаю, думаю… кипит мой разум возмущенный.

— Чего хорошего надумал? — из вежливости спросил я.

— Да хрен его знает… — Валерик был задумчив и серьезен. — У тебя нет ощущения, что все как-то не так? Не так, как должно быть?