С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

спальне, света от прикроватного торшера мало, на ее лице странные тени, отчего оно кажется чужим и непривычно взрослым.

Минуту глядим друг на друга. Потом произношу единственное, что могу сейчас понять:

– Ты влюбилась в инкуба?

– В инкубов не влюбляются, это просто наваждение. А я влюбилась. И не просто в демона – в Велиала, – мама глядит не в экран, а в сторону.

– Но как?

– Демоны выглядят как люди, особенно…

– Я уже в курсе! – обрываю ее.

Она не замечает этой грубости:

– Мне было шестнадцать. Познакомилась с парнем на школьной дискотеке. Красивый, дерзкий, на мотоцикле, студент… Еще и назвался Валерой, а мне всегда это имя нравилось…

Я должна бы представить Геру – один в один его описание. Разве что универ уже закончил и зовут иначе. Но мне мерещится Гектор.

– Конечно я влюбилась, – продолжает мама. – Да просто голову потеряла! Он стал моим первым мужчиной. Мы встречались год, прежде чем твой дедушка понял, что происходит. Но меня уже было не остановить.

– Ты уже знала о демонах?

– Ну конечно! От меня ничего не скрывали, как от тебя. Я с рождения готовилась стать Хранителем, Яна! Планировали, что закончу школу, а осенью пройду Ритуал. Я была уверена, что смогу отличить человека от демона! Поэтому не верила. Самоуверенная дура была. Наивная самоуверенная малолетняя дура.

Ноги перестают держать, отхожу от окна и сажусь на диван. Мысль, мерзкая, пугающая, начинает свербить мозг, но гоню ее, цепляюсь за другое:

– Как ты узнала, что он демон?

– Виктор как-то понял.

– Виктор? Это кто?

На мгновение мама запинается, смотрит на меня, потом отвечает:

– Сосед наш, отец Гектора и Геры.

Точно, вспоминаю, что дедуля рассказывал. Вот только имя забыла. Мама продолжает:

– Он что-то заподозрил, стал приглядываться, за нами следить, за Валеркой в первую очередь. И как-то все выяснил. Рассказал дедуле, убедил его, уж не знаю как. Вместе с Виктором они пытались меня вразумить. Но я никого слушать не хотела. Мне казалось, они несут какой-то бред, просто Валерка твоему дедуле не понравился, вот и хочет его отвадить. Я даже хотела из дома убежать, думала, мы поженимся с Валеркой, уедем в другой город. Джульетта недоделанная…

В ее голосе столько едкой горечи. Мне кажется, даже запах могу почуять, густой, горький, отдающий полынью. Наверное, эта горечь копилась годами, невысказанная, спрятанная, никому не нужная, даже самой маме. Копилась и зрела, будто вино в погребе. А сегодня ее откупорили.

– Ты поэтому уехала из Севастополя? С ним?

Мама качает головой, и я умолкаю, не задав тот вопрос, который рвется из меня холодом в позвоночнике и дрожью в пальцах.

– Не успела, – мама выдавливает кривую улыбку. – Он явил себя. Во всей красе. Папа с Виктором его вынудили. Я поверить не могла. Даже в истинном обличье он выглядел будто ангел. Сияющий огненный ангел…

Ее голос едва слышно. В тусклом свете вижу, как по маминой щеке бежит слеза. Но мне трудно верить в то, что слышу. Понимаю, мама не врет, ну не придумать такую складную и нереальную ложь за пять секунд. Да и я успела на собственной шкуре убедиться: демоны существуют и голову дурят на раз-два. Но это все как-то слишком. Просто не укладывается в голове.

– Ты до сих пор его любишь?

Мама дергает головой:

– Нет. Конечно нет. Столько лет прошло.

Мне бы хотелось, чтобы ее голос звучал увереннее, возможно, поэтому мне трудно ей поверить.

– Ты так и не вышла замуж. У тебя вообще ни с кем отношений не было.

Мама смотрит на меня, будто удивляется, что я не понимаю очевидного, на мгновение мне кажется, что она просто проигнорирует мой выпад, но она отвечает:

– Яна, мой отец – Хранитель, я могла стать Хранителем! Ты тоже! Любой нормальный мужик захотел бы поехать в Севастополь, знакомиться с моей семьей! Как бы я объясняла то, что это невозможно?

– Ну да, это же не я, которой можно просто сказать нет, ничего не объясняя, – бормочу я не столько маме, сколько себе.

Мама или не слышит или решает игнорировать:

– К тому же там столько секретов и тайн! Это не может не выплыть, как я все это объясню? А врать…

– Мне ты врала! – не выдерживаю я. – Всю жизнь, мам!

– Не договаривала. Это не одно и то же.

– Тогда чего ты боишься? Меня ведь заслала сюда, почему сама не едешь? Тем более в такой момент? Я уже все знаю! Из-за бесов?

– Из-за Велиала. Я очень его боюсь, до сих пор. Ты для него всего лишь еще один Хранитель. Я – нет.

До меня начинает доходить.

– Погоди… Ты уверена, он тебя любил? И не отступится? А ты… что… уступишь? Боже, это дичь какая-то…

Мама прячет глаза и молчит, а я не знаю, что сказать. Смотрю, как она плачет, но не знаю, как утешить. И надо ли. Ее история кажется такой нереальной и… да что скрывать, дикой, что не существует слов, которые утешат. А потом не выдерживаю, и вопрос, который пыталась удержать, рвется сам собой:

– Это он мой отец?

Мама вздрагивает, смотрит прямо на меня. В глазах удивление и ужас. И я не знаю, что думать, просто не дышу, вглядываясь в ее лицо и ловя каждое движение.

– Нет, – произносит она. – Конечно нет, Яна, слава богу, это невозможно!

– Но ты сказала, он стал твоим первым…

– Да, но дети от демонов не родятся! В человеческом облике они бесплодны! А в демоническом… – ее передергивает.

А я с облегчением выдыхаю. Не только потому, что мой отец – не какой-то огненный демон. Но и потому, что понимаю: мое злосчастное приключение с инкубом останется без последствий.

– Тогда кто мой отец?

Не понимаю, что ее останавливает. Но мама мнется, тянет с ответом. Но я больше ждать не могу!

– Это последний секрет, мам! Хватит уже! Кто мой отец?!

– Виктор, – выдыхает она.

– Кто?!

Чуть не роняю телефон. Смотрю в сторону кухни. Через приоткрытую дверь падает полоска света… Чья-то тень появляется за стеклом и исчезает… Что-то тихо звякает…

Нет, это не может быть правдой. Как?! Прожить двадцать лет, не зная, что у тебя есть два старших брата?! Но громадный пазл вдруг начинает собираться сам собой. Все непонятки, странные порывы и жесты, оговорки и фразы… Каждый день, который я провела в Севастополе, проносится перед глазами, один за другим… Гера с его необъяснимым желанием помочь и подружиться. Поэтому он ничего не хотел мне рассказывать? Гектор с его странной заботой…