Обещание - Люси Даймонд

— С тобой все в порядке? — Она не протянула руку, чтобы пощупать ему лоб, но Дэн был уверен, что она хотела это сделать. — Что-то не так?

— Нет! — Его слегка задел ее вопрос. — Я просто подумал, что… Ну, знаешь, решил заглянуть. Поздороваться, узнать, как вы с папой. — Ясное дело, она чувствовала, что должна спросить его. Ведь он не делал этого целую вечность, понял он, пронзенный чувством вины. Наконец она позволила ему переступить порог.

— Что ж, какой приятный сюрприз. Прелестно! — сказала она, приходя в себя, и нервно пригладила волосы — Дэн с тревогой заметил, что они были растрепаны и не в форме. Она хотя бы причесывалась утром? — Дерек! — крикнула она, поднимаясь по лестнице. — Пришел Дэниел. Заскочил поздороваться.

— С ним все в порядке? — донесся откуда-то сверху приглушенный голос ее мужа, и Дэн почувствовал, как улыбка на лице начала каменеть, словно застывающий бетон.

— Иди и взгляни сам, — отозвалась Лиз, пропуская Дэна в гостиную.

Хотя, выйдя на пенсию, Лиз и Дерек переехали из маленького дома в Хаммерсмите, где выросли Дэн с братом, гостиная была перенесена практически прямо оттуда. Два дивана цвета шалфея, один большой, один маленький, расположились углом вокруг телевизора, по бокам стояли те же ореховые столики, под которыми маленький Дэн устраивал себе логово, и книжный шкаф, где зачитанные тома Уилбура Смита[13] ряд за рядом уютно соседствовали с книгами Даниэлы Стил[14]. Даже газовый камин с фальшивым углем был похож на тот, перед которым Дэн сидел после ванны, закутанный в халат с картинками из «Звездных войн», с кружкой какао перед сном. На каминной полке стояли все те же фотографии: старые школьные снимки мальчиков с оскаленными зубами и прическами «под горшок», день свадьбы Патрика и Зои, выпускной Дэна, внуки на Рождество и черно-белая фотография со свадьбы самих Лиз и Дерека, метель конфетти, застывшая вокруг них в воздухе, застенчивые улыбки из рамки.

Также там была… да, самая нелюбимая фотография Дэна, на которой Патрик держал его за голову на Брайтон-бич, когда они были еще мальчишками. В детстве они всегда неплохо ладили, но иногда Патрику нравилось напоминать Дэну, при необходимости — силой, кто здесь главный. На фотографии они оба ухмылялись, хотя, если присмотреться (как это сделал Дэн), можно было увидеть вспышку унижения на лице Дэна, улыбка на самом деле была хрупкой и фальшивой. Даже сейчас в ушах у него звучала насмешка брата: «Девчонка! Девчонка!» — когда Дэн заплакал.

Оглянувшись и обнаружив, что в комнате до сих пор никого нет — мама готовила напитки на кухне, — он убрал фотографию подальше, задвинул за большую фотографию семьи, празднующей сороковую годовщину свадьбы Лиз и Дерека. Так будет лучше.

— Итак, — сказала его мама, входя с подносом, на котором стояло все для чаепития, — что же тебя привело? Присаживайся, Дэниел, не нужно церемоний.

— Я… — Он не мог снова сказать, что просто заскочил, потому что начинал чувствовать себя, словно в комнате с эхом. Дэн подтащил один из столиков поближе к дивану, чтобы ей было куда поставить поднос. — В День матери меня поразило, что в последнее время я тебя почти не видел. Слишком был занят работой. Так что, пока я не в офисе, я подумал, что мог бы приходить немного чаще — ну, знаешь, как раньше Патрик.

Пальцы Лиз слегка дрогнули на чашках. Ее лицо было бледным и ненакрашенным, в огромном сером кардигане и темно-синих брюках она казалась маленькой и сморщенной.

— Он был хорошим мальчиком, — машинально сказала она. Казалось, это был автоматический ответ: вы упомянули имя Патрика, она сказала вам, какой он хороший. Возможно, Дэн чувствовал себя параноиком, но он поймал себя на мысли, что это может быть легкий упрек в его адрес. Он тоже был хорошим мальчиком?

— Да, — беспомощно согласился он. — Но теперь, когда его нет рядом, может быть, я смогу в чем-то заменить его, если ты захочешь. Делать то, что раньше делал для тебя Патрик.

— Тебе не нужно заменять его, любимый, ты сам по себе, — напомнила она ему, наливая чай.

Ее ногти, обычно блестяще накрашенные, сегодня были без лака и выглядели старыми и желтыми. «Когда это ее руки стали такими узловатыми?» — с приливом грусти подумал Дэн.

— Я знаю, но… — Он поежился. — Просто хочу быть полезным.

— Понимаю. — Она передала ему кружку, затем сделала глоток из своей. — ДЕРЕК, — позвала она. — ЧАЙ! — Посмотрела в сторону окна и прокомментировала: — Погода меняется.

— Да, — согласился он. Последовала небольшая пауза, а затем он спросил: — Так есть ли что-нибудь? Я имею в виду, что я могу сделать. Чтобы быть полезным. Любая мелкая работа по дому или… я мог бы заскочить за тобой в магазин или починить что-нибудь сломанное…

В дверях появился отец со своим обычным отстраненным, безразличным видом, и Дэн замолк на полуслове.

«Я так люблю своих детей, — однажды сказал Патрик в пабе, уставившись в свой пинтовый стакан. Должно быть, прошло несколько месяцев после рождения Би, и он весь вечер ликовал, хотя и был явно измотан, но внезапно задумался и даже стал сентиментальным. — Я бы сделал для них все, что угодно, ты же знаешь. Но мне немного странно и грустно, потому что я знаю, что наш отец не испытывал к нам таких чувств. Ты понимаешь, что я имею в виду?»

Дэн тогда был поражен — никто не хотел бы сталкиваться с мыслью, что родители их не любят, — но должен был признать, что Дерек Шеппард никогда не был приятным мужчиной. Обнимал ли он когда-нибудь своих мальчиков? Мог прилюдно поцеловать жену? Он много лет работал архивариусом в тогдашнем Мидлсекском университете и всегда выглядел так, словно предпочел бы листать старые бумажки, а не общаться с другим человеком.

— Привет, сынок! Рад тебя видеть. Чему же мы обязаны такой великой честью?

Даже в простом вопросе отца звучал сарказм. Дэн открыл было рот, но мама опередила его.

— Он заскочил, чтобы быть полезным. Сделать что-нибудь по дому, — объяснила она.

— Вот оно что? — Отец нахмурился, как будто это было плохо, дерзко, и Дэн почувствовал, что испытывает желание отступить, как во