Осколки разума - Сергей Владимирович Аникин

горло, она надавила, и шейный позвонок прохрустел, точно механизм несмазанных петель у двери. Наконец она закончила, голова была полностью отрезана от тела. Она проткнула остриём ножа отрезанную голову гепарда и подняла на согнутой руке. Затем она дыханием хотела успокоить бешеный ритм сердцебиения. Она дышала открытым ртом, глотая воздух, как после длинной пробежки.

— Подохни, тварь! — закричал Владимир, выбежав на улицу, направил пистолет на неё и нажал на курок.

Он выстрелил, и пуля пробила ей правое плечо. Она закричала и выронила нож. В этот момент в «ауди» очнулся Владимир Субботин, он выбежал и выбил пистолет у Коноплёва из рук, а затем вмазал ему в нос. Он хоть и был стар, но порох ещё был в пороховницах, и, как говорят, талант не пропьёшь. От двух ударов в челюсть Володя упал и потерял сознание.

— Я ещё что-то могу, — удивился Владимир.

— Ты всё шоу проспал, — заметила она.

Как только он увидел её окровавленное лицо, он ужаснулся.

— Может, тебе к врачу?

— Позже, нужно закончить с этими ублюдками.

— Что ты собираешься делать?

— Устрою им экстрим. Но сначала нужно выбить из них инфу, где мои дети, помоги мне.

Она схватила Володю за руки, а он за ноги, и они его потащили в машину. Затем обмотали его скотчем вокруг переднего сиденья, потом они размотали Ивана и, перенеся его в бессознательном состоянии, посадили на заднее сиденье.

— Так, мне нужен обрез, и я хочу прокатиться.

Она подобрала оружие и села за руль.

— Куда ты собралась? — осведомился он.

— Покатаемся по тонкому льду.

— Ты с ума сошла.

— Может быть. — Она пожала плечами и добавила: — У тебя есть сигаретка?

— Да. — Достал и протянул ей.

— И ещё у тебя вроде были наручники.

Он достал их из багажника и протянул ей.

— Ну всё, с богом.

Она села за руль, закурила сигарету и поехала. Дорога была заснежена, Александра вдавила газ в пол и начала ехать по крутому склону. Миновав склон, она выехала на замороженную реку, затем сбавила скорость и остановилась на середине. Наручниками она приковала левую руку Володи, проведя цепь через руль, второе кольцо накинула на вытянутую кисть Ивана.

— С добрым утром! — нажав на сигнал на руле, закричала она.

Первым очнулся Ваня.

— Что происходит?

Он потянул застёгнутую в наручнике руку на себя, и рука Володи вытянулась вперёд. Она открыла дверь и вышла на лёд. Обойдя автомобиль, она открыла дверцу со стороны пассажира и ударила по зубам Володю.

— Хватит спать, — заявила она.

Он поперхнулся и сплюнул себе под коврик сгусток крови и два окровавленных передних зуба.

— У меня нет времени ждать, где мои дети? — сорвалась она на истерический крик, достав фото и показав перед лицом Володи.

— Катись к чёрту, ты вообще знаешь, кто я такой и кто мой отец? Да при щелчке пальцем он тебя в порошок сотрёт.

— Плевать мне, кто твой отец, меня интересуют мои дети, — приставив дуло обреза ему ко лбу, огрызнулась она.

— Мой отец мэр, и у него депутатская неприкосновенность, слыхала? Если мы твоих детей убьём, расчленим и похороним, мы отмажемся от срока, стоит мне ему позвонить, как тебя похоронят заживо.

— Нет, ты знаешь, не слыхала я про депутатскую неприкосновенность, — огрызнулась она.

Затем приставила дуло обреза к его руке и, направив на пальцы, нажала на курок. Прогремел выстрел. Кровь плеснула на лобовое стекло внутри салона. И безымянный палец и мизинец отлетели от кисти.

— А-ай! — завизжал он во всё горло. — Ты мне пальцы отстрелила, тебе лечиться надо, сумасшедшая психопатка!

Она закрыла дверь там, где сидел и кричал Володя, и открыла заднюю. Внутри салона на спину лёг Ваня и начал брыкаться ногами.

— Уйди от меня, я ничего тебе не скажу.

— От переднего пассажира толку нет. Скажи мне, где дети? — произнесла она.

Он перестал дрыгать ногами.

— Хорошо, я скажу, только не стреляй.

— Говори уже! — выкрикнула она.

— Стой, не говори, эту тайну нужно унести в могилу, чтобы её мучили страдания и чтобы она закончила в сумасшедшем доме, — закричал Володя.

— Они в подвале в нашем доме, в самом низу подвала.

Как только Иван это сказал, он заплакал.

— Ты знаешь, я верю тебе, — заявила она.

Затем она направила дуло на его левую лодыжку и нажала на курок. Прозвучал выстрел, и его пальчики на ноге разлетелись вдребезги, обляпывая кровью водительское кресло.

— А-ай! Ты больная на голову, моя нога, моя нога! — завизжал он от адской боли.

— Благодарю за сотрудничество, — захлопнув заднюю дверь, заявила она.

Затем она кинула взгляд в сторону берега и увидела, что там стоят её дети, а также Владимир и Наталья. Она им улыбнулась, потом начала стрелять под колёса автомобиля, проходя мимо каждого колеса и выпуская по пять пуль. Лёд дал трещину, и машина начала погружаться. Александра побежала по льду к берегу. Как только она выбежала, автомобиль полностью погрузился под воду. Она стала обнимать своих детей.

Глава 13

«Порш» полностью погрузился под воду. Володя дёргал своей рукой, но наручники не поддавались. Холод охватил их обоих. Иван, ухватившись рукой за водительское кресло, сделал шаг, и теперь они сидели друг напротив друга.

— Нужно как-то оторвать руль, — вцепившись в него и начиная рвать на себя, произнёс Иван.

После каждого слова огромные пузыри выходили из его рта. Володя потянул к нему руки, и они пробовали в четыре руки его оторвать, потянув на себя и тряся его. Вдруг неожиданно Ваня остановился, его глаза были широко раскрыты.

«Боже мой, — прояснилась мысль в мозгу у Володи, — со мной мертвец, что делать?» Он не хотел умирать и начал копаться глубоко в своей памяти. Думать особо долго не получилось, он под водой и кислорода нет. Вдруг он вспомнил, что в бардачке, возможно, есть оружие. Он свободной рукой ухватился за бардачок и попытался его открыть, но тот точно заклинило, он не поддавался. Тогда он привстал на одну ногу и второй пнул дверку бардачка. И вот наконец пластмассовый механизм отвалился, дверка раскрылась настежь. Он сунул руку и начал там шарить, вытащил оттуда карту, какие-то журналы, и вот наконец в руках у него появился пистолет Макарова. Он, оттянув наручники, приставил дуло к цепи. В этот момент он открыл рот, выпустив пару пузырей наверх. Его глаза расширились, голову сцепили виски, воздуха не было, а ему он был необходим. Трясущейся рукой он нажал на курок. Раздался глухой выстрел, цепь разорвалась. Он направил пистолет на лобовое стекло и начал стрелять, выстрелив пять