Фея из Преисподней - Ad Astra

и норовивший вот-вот сорваться дождь знаменовал полное окончание лесных пожаров. По округе пронесся раскатистый гром, и селяне на площади ускорили шаг, чтобы добраться до домов раньше ливня. Единственная деревенская лошадь испуганно ржала, пытаясь сорваться с места вместе с телегой, но Кирка, чью могучую фигуру я могла разглядеть даже из окна спальни, успокаивающе хлопал животное по шее. Рядом с ним играючи носились дети, но одного взгляда на них было достаточно, чтобы душа преисполнилась жалостью: в изношенных, зачастую порванных одеждах, босые, растрепанные они весело смеялись, используя в качестве игрушек палки и камни.

Я позвала Ольху, спросила у нее, есть ли в замке ненужные ткани, однако, подобного излишка на складе не оказалось, и я без зазрения совести приказала сорвать несколько огромных штор, что своей громоздкостью давно мусолили мне глаза. Жена Кирки и Ольха пообещали изготовить из них детскую одежду, и, поймав удовлетворение в собственном решении, я отправилась в купальни, чтобы после упасть в мягкую и вкусно пахнущую кровать.

Купальню я любила во многом потому, что она была мраморная, а ещё очень большая, походя на круглый бассейн, окруженный колоннами и статуями нимф. Здесь не было розового цвета, не было стопок документов, не было людей с их постоянными претензиями и недовольствами, и, находясь в одиночестве, тревожные мысли улетучивались, очищая разум. Купальня была единственной прихотью, которую я выказала, будучи Императрицей, ведь её нужно было ежедневно чистить и ежедневно заполнять горячей водой, пары от которой заполняли всю комнату, делая её похожей на хамам. Ольха любезно вбрасывала в бассейн лепестки садовых цветов, и каждое принятие «ванны» превращалось в нечто поистине волшебное и долгожданное.

Скинув с себя всю одежду в небольшой комнатке перед купальней, я вбежала в окутанное паром помещение, упав в воду бомбой. Сегодня здесь пахло жасмином, и, вынырнув на поверхность, я шумно вдохнула в себя горячий влажный воздух, отплывая к бортику. Впрочем, не было части замка, где не было бы проблем, и даже в моем личном райском саду она была – рабочая купальня для аристократов была лишь одна, а потому все фавориты посчитали себя достаточно знатными, чтобы покуситься на эти владения. И не только фавориты…

– Знаешь, Сисиль, теперь я понимаю, почему у тебя грудь плоская – если столько раз в воду подобным способом входить, всё, что есть, сплющится.

Плотный пар чуть развеялся, и на противоположном конце я увидела два черных рога, пламя между которыми временно потухло. Азазель облюбовал купальню в самый первый день своего прибытия, и сколько бы я ни старалась выпихнуть его прочь, он приходил вновь и вновь. Спешу признаться, что долго я не старалась, ведь в присутствии Азазеля была своя польза – из-за врожденных способностей он невольно поддерживал температуру воды постоянно высокой. Своего рода мой личный мощный нагреватель.

– Если сидеть в воде столько, сколько ты, можно стать овощем на пару, – не менее язвительно ответила я, усаживаясь на бортик и свешивая ноги в воду – сегодня вода оказалась слишком горячей. Кругом был белый пар, поэтому стеснения я не испытывала, а даже, если бы его не было, фигура Сисиль не стоила того, чтобы её можно было жадно разглядывать.

– Слишком горячо? – спросил Азазель, очевидно, услышав всплеск воды с моей стороны, и я согласно угукнула. – Вот и хорошо.

– Эй, сделай чуть прохладнее. Я выгляжу, как рак!

– Такая же красная, странная и с клешнями?

– Азазель, ты сейчас себя описал.

Он усмехнулся и замолчал. Я же повернулась в поисках мыла, но не нашла ни его, ни мочалки. Едва я попыталась встать, чтобы обойти помещение и поискать пропажу, как мне в лицо прилетело что-то мягкое. Моя розовая мочалка.

– Ты что, мылся ей? Это же моя!

– У меня пока нет своей мочалки, – ответил он совершенно невозмутимо, хотя я и не видела его лица. Послышался всплеск воды – надеюсь, он выходит отсюда!

– И это значит, что надо пользоваться моей?! Давай, я обо все твои вещи оботрусь?

Вынырнув из воды рядом со мной, Азазель вдруг схватил рукой мою лодыжку и утянул обратно в бассейн. Быть может, ему казалось, что это весело, но я без промедления выплюнула воду изо рта прямо ему в лицо. Ифрит нахмурился, но в сторону не отплыл, наоборот, придвинулся так близко, что спиной я врезалась в бортик, а грудью почувствовала его грудь. Без малейшего колебания он наклонился к шее и впился в нее жестоким поцелуем, блуждая руками по телу и пытаясь коленом раздвинуть мне ноги. Что, вот так просто? Без конфетно-букетного периода и таинственных заигрываний? Без предварительных ласк и признаний? Может, разум и в шоке с моего распутства, вот только гормончики в кровь уже попали, а руки Азазеля были такими горячими, что даже в окружавшем нас кипятке, я отчетливо чувствовала их на коже. Он дышал тяжело и даже хрипло. Едва я прикоснулась к нему руками, как ифрит вздрогнул всем телом, прижимаясь ко мне ещё ближе.

– Что бы вы там ни делали, мы с Хароном входим! – раздался веселый голос из комнатки, и мы с Азазелем тут же отпрянули друг от друга. Внутрь чуть ли не вприпрыжку вошли два моих фаворита, с насмешкой взглянув на, полагаю, третьего…

– Раз нам пока не дозволено, то и ты впереди дракона не беги, – сказал Лайм, входя в воду, хотя я вообще не поняла, что он имел в виду.

– Один за всех и все за одного, – расплылся в улыбке Харон, – в нашей общине принято разделять страдания.

– Завистники-неудачники, – ответил им Азазель, тогда как я неистово пыталась понять хотя бы удаленную суть разговора. Они поссорились? У них был какой-то спор?

Как бы то ни было, а в купальне стало слишком много посетителей, и это не приносило никакого удовольствия. Сославшись на сонливость и усталость, я быстро покинула бассейн, поймав вдруг на себе три пары внимательных взглядов, – тут-то мне неловко и стало. Даже хрупкое плоское тело Сисиль стыдливо сжалось в комок и быстро обернулось махровым полотенцем, исчезнув в комнатке. Что им нужно-то вообще? Неужели моя фигура настолько странная?

***

– Мама, смотри, я сделала венок из ромашек!

– Сисиль, не занимайся глупостями. Как будущая Императрица ты должна много знать, но сегодня я ни разу не видела тебя за учебниками!

Это была невысокая и горделивая женщина. За её пышную, совершенно