Любовь и ненависть в наследство - Татьяна Аксинина

сошедшая со своего портрета, неподвижно стоит у самой моей постели в белой маске на лице. Мне стало так страшно, что я оцепенела. Тишина мертвая, и только холодный пот потек по спине. Портрет ожил, Марианна протянула ко мне руки… Я в ужасе закричала. Очнулась на постели, свет горит, прибежавшая Римма сует в зубы стакан с водой, я пью, а зубы стучат о край стакана. На стену даже смотреть боюсь, хотя что может быть страшного в картине: холст, краски, рама. В коридоре слышны голоса. Кристина спрашивает, кто кричал, Наталья интересуется, что случилось.

Не хочу перед ними позориться, незачем им знать мои сны. Попросила Римму выйти и успокоить всех, мне приснился кошмарный сон. С того дня уговорила Римму ночевать в гардеробной. И как только мама уехала, Римма снова перекочевала ко мне.

***

Я решила поговорить с Виктором. Мне не терпелось облегчить душу, рассказать о своих мучениях. Но я стеснялась произнести слово «приведение». Я молча прохаживалась взад и вперед по дорожке, вдоль пляжа, не решаясь начать разговор. Виктор покорно следовал за мной, поглядывая на меня с немым вопросом. Он пришел мне на помощь и спросил с выражением самого искреннего сочувствия.

– Здоровы ли вы, Полина? Что-то вы не кажетесь мне счастливой невестой.

– Нет, я совсем не счастлива!

– А почему? Это Гарри вас обидел?

– Нет-нет. Гарри много работает, но он очень внимателен ко мне. И он, и его родители. Но мне очень тревожно. Я стала плохо спать, вижу кошмары. Как вы думаете, это мое подсознание предупреждает меня об опасности?

– Какой именно опасности? Кто-то конкретно вам угрожал?

– Нет, но мне кажется, что все вокруг зарятся на мои деньги. Ведь я наследница такого состояния, что выговорить страшно. Я всех подозреваю в неискренности: Римму, Константина Ивановича и… (чуть не сказала «Наталью», но прикусила язычок) и других. Мне кажется, что люди говорят не со мной, а с богатством, видят перед собой не меня, а мешок с деньгами.

– Конечно, Полина Александровна, богатство притягивает зависть. И надо опасаться за свою жизнь. А в первую очередь опасаться тех, кто может унаследовать это богатство.

– А кто может унаследовать? Скажите точно, вы же адвокат.

– Прямая наследница – ваша мать. И хотя ее здесь нет, но через других лиц она могла бы…

– Что за бред! Извините, Виктор, но тут вы пальцем в небо угодили! Мама у меня совсем не корыстная.

– Нет, не пальцем в небо, а прямо в яблочко. Она была некорыстная, пока нечего было с вас взять. А как появилось наследство, она сразу приехала, чтобы попользоваться богатством. В доме погостила, по Москве погуляла, получила денежки на Турцию. Она же не могла себе позволить заграничную поездку на заплату рядового бухгалтера в троллейбусном парке?

– Конечно, не могла. Но что из этого? Я с радостью подарила маме эту путевку.

– А загранпаспорт у нее случайно оказался?

– А, вот почему вы ее заподозрили! Просто у нее мечта была такая, вот она и сделала паспорт. Нет, Виктор. Я ценю вашу заботу обо мне, но мама не может мне желать зла!

– Полина свет Александровна! Люди злы, завистливы. И Татьяна Васильевна не такая уж святая, если родила от женатого человека. Мой Вам совет: посмотрите файлы Аристархова. Он же дал Вам пароль.

Я не хотела смотреть в эти досье Аристархова. Может, он специально собрал всякие гадости, все самое плохое, чтобы я никому не верила, прожила жизнь озлобленной и умерла в одиночестве, как он? Может, в этом и заключается смысл его наследства? Я старалась сама сообразить, кто есть кто вокруг меня.

– А я не хочу читать его досье. Мне это не интересно.

– А Вы посмотрите хотя бы про свое рождение. Неужели Вам это тоже не интересно? Ведь это же факт, неоспоримый факт, что она вступила в связь с женатым человеком.

– Наверное, она любила его.

– А не рассчитывала ли она тогда развести его с женой? Заметьте, он уже тогда был довольно состоятельным, богатым. А вы говорите, «не корыстная».

Я уже рот открыла, чтобы возразить Виктору, но вдруг мне стало неприятно. Он говорил с таким напором, словно обвинял. А я, поддавшись ему, стала оправдываться, вернее, маму оправдывать. Что это – суд, что ли?

Почему моя мама никогда мне не рассказывала об отце? Как они встретились? Как любили друг друга? Единственное, что она сказала, у отца была к тому времени семья. Вероятно, поэтому мама уехала в другой город, чтобы не мешать. Мама любила отца, раз родила от него ребенка. И мой отец знал обо мне. Он честно сказал, что не стал бы меня разыскивать, если не несчастье с его семьей, если бы не погибла его любимица Марианна. И я совершенно уверена, что про маму в этом файле не может быть ни одного плохого слова. Нет, не буду я читать этот файл!

***

Вечером заехал Гарри. Тут же нарисовалась Кристина. Они что, сговорились? Мне не нравилось, как она вертелась вокруг моего жениха. Гарри забавлял ее глупый лепет. Я успокаивала себя, что она мне делает назло, и не стоит обращать внимания. Виктор несколько раз одернул свою сестру. Я поняла, что ему тоже не нравится ее поведение. Ужин тянулся медленно, я не могла дождаться конца. Наконец-то, Гарри уехал. Кристина тут же слиняла в свою комнату.

Дом давил на меня, мне захотелось выйти на улицу.

– Добрый вечер, Полина, – остановил меня в дверях Виктор. – Хотите погулять? Можно составить Вам компанию?

– Гуляйте, – разрешила ему я.

– А куда Вы хотите пойти?

– Все равно куда, лишь бы по траве.

– А не хотите окрестности посмотреть, трава будет, обещаю.

– Если будет, то согласна.

Мы вышли из калитки и направились по узкой тропинке. Виктор шел рядом. Его рука иногда касалась моей руки.

– А можно мы будем на «ты»? Мы вроде родственники, – неуверенно спросил он меня.

– Давай.

– Устал сегодня, работы навалилось. Лето, солнце, все кругом цветет, а люди готовы убить друг друга и продолжают судиться.

– Ты – юрист?

– Да, адвокат по гражданским делам.

– Хорошо, что не по уголовным.

– А чего же здесь хорошего. Ты не представишь, до чего доходят люди из-за денег и имущества. В имущественных спорах столько грязи всплывает, диву даешься. Домой прихожу, и хочется отмыться.

– Но тебе нравится твоя работа?

– Я всегда знал, что хочу стать юристом. Если бы Аристархов не оплатил мое учение в университете, то я бы все равно там учился, работал ночами, но