Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

Мезенцев. — А мы окажемся в замкнутом пространстве подъезда, с одним только обрезом, к которому у нас... Сколько патронов, Володь?

— Пять пулевых и один с дробью.

— Итого шесть. Плюс у тебя четыре для калаша. Так что в идеале, если попасть куда надо, мы можем остановить только десять тварей. И то не факт. Нет, в дома мы точно не полезем.

Пока мы в Боливаре, мы мобильны и быстры. Открытое пространство даёт нам возможность для манёвра, так что никаких домов.

Я хотел было возразить, что медальоны должны реагировать на бесов, но не стал. В конце концов это был пока что единичный случай, когда они подали такой знак. А дожидаться второго я особого желания не испытывал. К тому же идея оказаться без патронов и портков против толпы тварей меня также не впечатляла.

— Соглашусь, — кивнул я. — Давайте правда выбираться из города. А там сообразим.

— А ты так и будешь вот в этом подгузнике ходить? — улыбнулся Бабах.

«Видимо сходство с памперсом не мне одному в голову пришло», — подумал я.

— Кстати да, — подхватил Мезенцев. — Сколько живу, первый раз вижу трусы на подтяжках.

— Очень смешно, — хмыкнул я. — Есть идеи получше?

— Нет.

— Ну и всё тогда, — я осмотрелся и подхватил с сидения снятый свитер. — Вот, чтобы вас не смущать...

С этими словами я расстегнул замочек воротника и, растянув горловину, просунул в неё ноги, обвязав рукава вокруг тощей талии.

— О, Тохан в юбке! — хихикнул Бабах. — Такого я ещё не видел!

— Шотландский стрелок, — улыбнувшись добавил Мезенцев.

— Да ну вас, — отмахнулся я, накидывая на плечи обдергайку. — Заводи, Гарик. И печку включи, будь любезен. Зябко.

— А что, мех не спасает? — Володька ткнул пальцем на заросли тёмных волос, покрывающих ноги.

Да, оволосение нижних конечностей у меня было такое же как у отца. Наследственность, ничего не поделаешь. Мама часто шутила, что мы самые настоящие хоббиты.

— Нет, и задницу тоже не греет... — тяжело вздохнул я, вспомнив о родителях. — Особенно мокрую.

— Вода обладает прекрасной теплопроводностью, — протянул Игорь, выбрасывая окурок в окно с таким тоном, словно решил прочитать нам лекцию. — Именно поэтому одни из самых распространённых систем охлаждения используют именно воду. А мокрое тело отдаёт тепло в десять раз быстрее чем сухое.

— Так-то вода, а тут моча!

По глазам Вовки было видно, что он давно собирался ляпнуть что-нибудь подобное и наконец-то подгадал момент.

— А вода, по-твоему, в состав мочи не входит? — Мезенцев повернул ключ зажигания и мотор тут же заурчал.

— Моча — это раствор различных солей! Аммиака там всякого... — парировал Бабах.

— Ну так раствор то какой? Водный же.

— Так, парни, хорош, — оборвал я ребят. — Давайте о чём-нибудь другом. Тут люди погибли. И, если теория Гарика про вторжение верна, то почти все. А может быть и правда все.

С одной стороны, на душе становилось легче, от того, что общение начинает принимать обычный характер дружеских шуточек. Будто ничего и не случилось вовсе. Но, с другой стороны, должны же мы были хоть как-то сострадать...

Именно этот момент и не давал мне покоя. Я именно что понимал, что здесь произошли ужасные вещи. Но это было разумное осмысление. На уровне эмоций же создавалось такое чувство, что я довольно быстро отошёл от пережитого стресса. А мне подобное было вовсе не свойственно. Даже погоня по ночному Меридиану не отпускала меня намного дольше. Да и там я успел немного поспать и только потом начал успокаиваться.

— Ты прав, Тохан, — тяжело вздохнул Гарик, поднимая стекло и трогаясь с места. — Как думаете, где выезд из города?

— Кати прямо по любой дороге. Когда дома закончатся — это и будет выезд, — посоветовал Володька.

— Как просто у тебя всё. Но это немного по-другому работает.

— Слушайте, а медальоны больше вообще никуда не тянут, — заметил я.

— Ага, тишина, — Вовка коснулся груди.

— Получается, мы не успели ответить на тот самый призыв о помощи?

— Видимо да... — кивнул Гарик.

— И от кого конкретно он тогда исходил?

— От города, — заключил Бабах.

— Город вырванных сердец, — подхватил Гарик. — А может и целый мир...

— Отлично, — грустно хмыкнул я. — И как, по мнению этих призывалок, мы должны помочь целому миру, если патроны кончились на первом десятке тварей?

-Понятия не имею, — пожал плечами Мезенцев.

Я устало опустился на привычное место за столиком, отодвинув автомат. За стеклом по-прежнему царили синеватые сумерки, объятые туманной пеленой. Мы несколько минут двигались вдоль двухэтажной застройки с обветшалыми фасадами. В какое-то мгновение мне даже начало казаться, что городок никогда не кончится, и мы так и будем вечно колесить по этим проклятым улочкам.

Но в скором времени дорога взяла очередной подъём, а редкая застройка сменилась пустырями, одинокими гаражами из листового железа и полуразрушенными домиками. Было похоже на то, что мы проезжали давно заброшенный частный сектор. Или небольшую деревушку, жителей которой давно переманил к себе оставленный городок.

— О, барбухай, — протянул Вовка, когда за стеклом проплыли очертания знакомого с детства автобуса.

В Челябинске я таких не встречал. Зато в Казахстанской деревне подобные машины были самыми настоящими рабочими лошадками. Никогда не забуду перестроечное время и то, по сколько часов можно было прождать автобус, чтобы потом трястись в нём ещё семьдесят километров до железнодорожной станции.

Машина стояла у обочины, рядом с покосившимся навесом остановки. Двери были закрыты, стёкла целы. Всё выглядело так, словно водитель вышел по своим делам. Я будто увидел картинку из далёкого детства. Так и представил, что сейчас дедушка выйдет из-за автобуса и скажет: «Ну, что, Антошка, поехали в Аксай!»

Я хмыкнул и ощутил лёгкий озноб. Конечно, в буханке было явно теплее, чем на улице, но всё равно, голые ноги умудрялись подмерзать. К тому же без свитера обдергайка грела не так хорошо.

Спустя ещё несколько минут движения за окнами потянулся забор из больших квадратных бетонных плит, вдоль верхушки которого был растянута ржавая колючая проволока. С другой стороны виднелись высокие раскидистые тополя и очертания прямоугольного здания в несколько этажей.

Володька пересел с бокового места-лежанки поближе к водительскому и с любопытством стал разглядывать новый объект.