Бычки в томате - Иоанна Хмелевская

— Значит, шлепнуть его могли запросто...

— Я бы и сама ему вмазала, да руки неохота марать. Вы уж мне покажите, где это случилось, озеро, забегаловку, яму и прочее, ладно? Но и так... Нет, давайте, потом... Иоанна?

— С удовольствием!

Ей стоило большого труда себя сдерживать, но мы и не настаивали на продолжении.

Алиция опять потребовала кофе. Эльжбета погрузилась в размышления, но Стефан не позволил нам отвлечься.

— Итак, вернемся к нашим баранам. Версия третья: увя­зался за компанией, ничего у него не вышло, пошел назад, в лесу темень, оступился и сломал ногу, опять же где-то лежит...

— Ногу сломал, а не челюсть, — навела критику Мажена. — И не кричал? По воде звук хорошо разносится.

— Может, в лесу, до воды не добрался. Опять же задача для собаки.

— Ну, как ни крути, собака все равно выходит на первый план!

Раздался звонок телефона. Трубку подняла Алиция, раз­говор шел по-датски. Чем дальше, тем больше выражение ее лица становилось все более озабоченным. Попросила на­звать номер, это поняли все, даже я с Магдой, записала его, повесила трубку и обернулась к нам. Вопрос был адресо­ван мне:

— Ты, помнится, говорила, что когда-то...

Я догадалась, о чем речь, и сразу подсказала:

— Два года тому назад.

— Вполне вероятно. Тебя занесло к сумасшедшему дому и ты встретила там психопатку?

— Точно.

— И что она?

— Ничего.

— Что «ничего»? Объясни по-человечески.

— Она-то как раз и ничего. Шла себе по обочине, направ­ляясь в чистое поле. Смеркалось, а я понятия не имела, где нахожусь, и карту с собой не взяла. Я сбавила скорость, поехала рядом с ней и вежливо спросила, честное пионерское, по-датски, где центр Биркерёд...

— Повтори, что ты сказала.

Я повторила простую фразу, которую могла выдать не только по-датски, но и на французском, немецком, англий­ском и даже русском, хотя насчет последнего — не увере­на, на великом и могучем у меня лучше всего получалось нечто нецензурное. Но русского от меня сейчас никто не требовал.

— И что она?

— Я же говорю, ничего. С таким же успехом я могла об­ращаться к чучелу, корове или пню... Я повторила вопрос, на этот раз погромче, вдруг она глуховата? Результат был тот же. Она не замедлила шаг, не прибавила, даже не взглянула на меня, будто я прозрачная. Я даже засомневалась, вдруг меня и вправду нет? Проорав вопрос в третий раз с тем же самым эффектом, я поехала дальше, утешаясь, что Дания не Невада или Аризона. Поменьше будет.

Алиция вздохнула, немного помолчала, пригубила кофе.

— Похоже, что пан Вацлав тоже нарвался на пациентку сумасшедшего дома. От твоей она отличается тем, что го­ворит.

— Что говорит?

Вопрос задали одновременно как минимум четверо. Али­ция обвела взглядом стол.

— Еще один плюс панголину: я из-за него стану алкоголич­кой. Плесните чего-нибудь... Говорит она странно. Тот, кто по­звонил, не знаю, врач или стажер, мне неловко было расспра­шивать, может, надо было, а я лопухнулась...

— Нормальное дело, с каждым может случиться, — успо­коила я подругу. — Так что же больная женщина?

— Отдала свою находку. А из всякого разного, что говори­ла, врач сразу предупредил, многое к делу не относится, толь­ко одна фраза имела смысл. «Это лежало, я нашла». А нашла она визитную карточку, на которой были мое имя, адрес и телефон. Вот врач и позвонил.

— Спокойно, без паники, — сказала я и заметила, что Эльжбета посмотрела на меня почти уважительно. — Все слы­шали, разговор был короткий. Он знает, где она это нашла?

— Он понял, что где-то в лесу, у воды.

— Только визитка? И ничего больше?

— Из слов сумасшедшей трудно понять. Врач и так сомне­вался, надо ли меня беспокоить? Очень извинялся, но, зная ее состояние, сделал вывод, что там было нечто, что ее... Как это он сказал? Погодите... Потрясло? Возбудило?

— Возбудило, — подтвердила Эльжбета.

— Точно, возбудило! По его мнению, одной карточки слишком мало, чтобы вызвать такую реакцию. Должно было быть еще что-то. От сумасшедшей больше ничего не добьешь­ся, ей дали успокоительное, а вообще-то она из заведения уш­ла без разрешения. Вот в общих чертах и все. И что теперь?

— Теперь я слышу, что Вернер подъехал, — мрачно кон­статировала Мажена. — Деваться некуда, мне пора домой, а то он со мной разведется. Ну, ничего, завтра он уезжает...

— Уточнить бы надо. Алиция, врач ведь оставил тебе но­мер телефона? Может, он сориентировался, где именно в ле­су она эту карточку нашла? Ближе к озеру, дальше, любые де­тали... Мокрая она была или сухая?

Алиция косо посмотрела на меня, заглянула в пустую ко­фейную чашку и пошла звонить.

На улице совсем стемнело, Вернер с Маженой уехали, и всем нам стало ясно, как повезло Мажене: в доме Алиции во­царилась атмосфера беспомощности и уныния. Никто из нас не имел ни малейшего представления, что делать дальше.

Врач сообщил, что визитка не была отсыревшей, во вся­ком случае, настолько, насколько можно было ожидать от ку­сочка картона, найденного в лесной траве. Собеседник Али­ции скорее всего был стажером, ибо неосмотрительно сообщил нам свои выводы, чего опытный психиатр никогда бы се­бе не позволил. Так вот, по его словам, насколько он понима­ет в своей профессии и знает своих пациентов, больная, кро­ме карточки, увидела еще нечто достойное упоминания, но, по только ей известным причинам, на эту тему говорить от­казывается.

Место находки мы вычислили совместными усилиями, Алиция и гипотетический стажер, при пассивном участии Стефана. Первые двое отлично ориентировались на местнос­ти, остальные воспользовались фотографиями. И получилось, что сумасшедшая нашла маленькую карточку за тем самым облюбованным Юлией пеньком, который находится в глуби­не леса за аллейкой. Точного времени нам установить не уда­лось, но, по нашим прикидкам, получалось, что посиди Юлия на муравейном пеньке чуть дольше, она собственными глаза­ми узрела бы драгоценного супруга, теряющего визитку с ценной информацией. И, что очень даже вероятно, узнала бы и причину потери...

А вот как нам теперь быть? Сообщать ей об этом или нет? Прямо, сейчас звонить в полицию или подождать до утра? Или самим поехать и посмотреть на месте, что и как?

На темном безоблачном небе сиял серп нарождающейся луны. Я схватила лунный календарь и проверила наши шан­сы на успех: через сорок минут месяц должен был зайти, так что пользы от него как от козла молока. Ждать солнца? Я по­искала и нашла время восхода Солнце вело себя приличнее: вставало пятнадцать минут пятого, значит, в четыре будет уже светать. Может, стоит подождать три часа и лишь потом вы­ступать в поход?

В наших рядах наступил полный раздрай. У каждого было с десяток предложений, и ни одно нам не нравилось. Сошлись во мнениях только насчет Юлии: не будить ни в коем случае! Ее присутствие сразу боевой настрой собьет. Не то чтобы очень, но все-таки. Что до полиции... Неудобно как-то, опять же в темноте они много не нароют, а болтуну-стажеру можем жизнь испортить. Человек нам услугу оказал, неизвестно, имел ли право делиться информацией, ведь ясно же, что в первую очередь выйдут на него! На всю оставшуюся жизнь убьем в нем веру в простые человеческие чувства. Совсем глупо!

Должна честно признаться, что человеческие чувства к па­ну Буцкому, а также, что уже верх неприличия, к его супру­ге играли здесь десятую роль.

Колебания, усиленные действием пива, водки и коньяка, продолжались достаточно долго, практически до рассвета. Оп­ределившись, кто из нас самый трезвый, мы вчетвером, тихо­нечко, на цыпочках, вышли из дома. На стреме оставлены были Эльжбета с Олафом. Мы бы и Алицию оставили, но дол­жен же хоть кто-то из нас говорить по-датски. Стефан вроде говорил, но хуже. На меня была возложена почетная обязан­ность проводника. Это я должна была отыскать сумасшедший дом и уже заранее гордилась будущими успехами на попри­ще географических изысканий.

Солнце не подвело. С каждой минутой становилось все светлее, а у воды было видно практически все, не то что в ле­су. Снимки нам очень помогли, и мы легко нашли сучкова­тый пенек, где сонные муравьи уже начинали свой рабочий день. Чуть дальше и вверх... Ну, визитка на траве, хоть и бы­ла из плотной бумаги, следов, конечно, не оставила. Мы друж­но пожалели, что исчезнувший словоблуд не потерял здесь что-нибудь более тяжелое, скажем, кирпич был бы как нель­зя к месту.

Некоторое время мы толклись на тропинке, на полном серьезе обсуждая, не создаст ли наша активная исследователь­ская деятельность проблем в предстоящей работе ищейки? Наткнется бедная зверушка на наши свежие следы и запута­ется. Кто из нас меньше всех пахнет? Мы принялись друг дру­га обнюхивать и со стороны наверняка были похожи на оби­тателей той самой психбольницы. К счастью, в такую рань никто нас видеть не мог. В конце концов выбор пал на меня, но не из-за запаха, а по вполне рациональным соображениям. Ведь я столько за свою жизнь собрала грибов и ягод по вся­ким лесам и болотам, что теперь просто не имела права что-нибудь проворонить. А кроме того, Алиция ни фига не видит, Стефан занят снимками, а Магда — слишком высокая. При­шлось бы ей исследовать местность, согнувшись в три погибе­ли. Сколько бы ей в такой позиции удалось продержаться?