Правила обольщения - Кэтрин Каски

– Что это?

Мередит подняла глаза и ахнула, увидев, что Энни подобрала ее записную книжку и принялась листать страницы. Шокированная этим поступком, она наблюдала, как Энни вчитывается. О нет!

Метнувшись вперед, она выхватила книгу из рук горничной, слегка грубее, чем намеревалась, поскольку Энни попятилась от испуга.

– Прошу прощения, мисс Мередит. Я не знала, что это у вас личное. Думала, она принадлежит его светлости и просто упала со стола, когда я ставила туда поднос.

– Ох, Энни, прости, что я так ее выхватила. Это всего лишь моя… мои… мысли.

– Вроде дневника?

– Д-да. Вроде дневника. Ничего особенного, правда. – Мередит выдохнула через нос, стараясь замедлить дыхание. Так она может показаться совершенно спокойной.

Лицо Энни расплылось в улыбке.

– Как скажете, мисс. – Она присела в неуклюжем реверансе и двинулась прочь из комнаты, но Мередит успела услышать ее бормотание: – Самое увлекательное ничего особенного из всего, что я читала.

Мередит выругала себя за то, что не приняла обычных мер предосторожности в сокрытии книги от чужих глаз. Теперь было поздно. Энни прочла слишком много. Пусть даже всего несколько строк. Но каких строк? Вот, что было важно.

Теперь она просто не могла выпустить Энни из комнаты, зная страсть своей горничной к сплетням и преувеличениям.

Нужно было придумать для горничной хорошее объяснение, иначе не пройдет и часа, как все слуги получат крайне превратные сведения о содержании ее книги.

О, она не могла даже представить себе, какими фантастическими подробностями обрастут распущенные Энни сплетни. Которые наверняка дойдут до Александра и графа, и… и… – ее дыхание участилось – тогда ее репутация окажется в ночной вазе. Снова.

– Энни… – Мередит с трудом втянула воздух.

Горничная остановилась на полушаге и обернулась:

– Да, мисс? Вы хотите чего-то еще? Бисквитов, наверное?

– Нет-нет. Ничего. Я лишь хотела… узнать твое мнение. – Мередит указала на плетеное кресло, стоящее напротив нее.

– Мое мнение? Боже, вы никогда раньше не спрашивали, что я думаю. – Энни гордо улыбнулась и устроила свой пухлый зад в кресле. – Если я могу чем-то вам помочь, мисс, знайте: я к вашим услугам.

Мередит покорно вздохнула. У нее не оставалось иного выбора, кроме как рассказать Энни правду.

– То, о чем я хочу поговорить с тобой, крайне конфиденциально. Ты не должна делиться этим ни с кем. Ни с кем, понимаешь?

Глаза Энни расширились. Она быстро перекрестила сердце:

– Клянусь, мисс Мерриуэзер, ваш секрет в безопасности. Только один вопрос для начала.

– Что угодно.

Энни наклонилась к ней через стол и прошептала:

– Вы хотите, чтобы ваши тетушки тоже это услышали? – Она подняла левую руку и ткнула указательным пальцем. – Потому как они сейчас прячутся у вас на балконе.

Мередит закатила глаза и обернулась в кресле:

– Вы вполне можете войти, тетушки. Я собиралась объяснить Энни свой план.

Когда дверь огромной столовой распахнулась, и джентльмены вошли в гостиную, леди Летиция ткнула локтем леди Виолу.

– Давай сделаем это, – прошептала она. – Мередит сама сказала, что сделает что угодно. Мы все ее слышали, и, клянусь, она не шутила.

– Нет, это уже слишком даже для нас, сестра.

Леди Виола наблюдала, как граф и красавец лорд Лэнсинг присоединяются к ее внучатой племяннице за карточным столом. От нее не укрылось, с каким интересом лорд смотрит на Мередит, хотя сама племянница этого не замечала. Ее, вполне очевидно, увлекло то, что рассказывал старый граф, указывая на самую большую из итальянских картин в золоченых рамах, висевших на стенах.

– Хочешь увидеть, как наша девочка привязывается к этому… этому Чиллтону?

– Это ее выбор, Летиция. Мы должны его уважать.

– Ба! Да ей только кажется, что ей нужен такой сухарь, – фыркнула леди Летиция. – Он просто раздавит ее, говорю тебе. Посадит ее свободную душу на цепь, привяжет к земле.

Виола задрожала и плотнее завернулась в шаль.

– Нет, сестра, он хороший человек. Добрый. Единственное, в чем я могла бы усмотреть вину мистера Чиллтона, так это его исключительная бережливость.

– Бережливость? Он худший скупердяй из всех, кого я видела. – Леди Летиция вскинула палец и самым невежливым образом направила его сестре в лицо. – Слушай меня внимательно, Виола. Если он женится на Мередит, он будет контролировать ее так же, как контролирует свои гинеи – твердой рукой.

Слезы начали наворачиваться на ресницы Виолы, когда она взглянула на будущее Мередит глазами своей сестры.

– Ты правда так думаешь? Если ты права…

– Я всегда права. И не стоит всхлипывать, Виола. Ты лишь привлечешь к нам внимание. К тому же, дорогая, у нас есть шанс сегодня помочь Мередит вновь повернуть свою жизнь в правильном направлении.

Лорд Лэнсинг, с другого конца просторной и пышно украшенной гостиной, поманил леди присоединиться к компании. Кивнув головами и дружно улыбнувшись, леди Летиция и Виола приняли приглашение.

Свет висящего над столом канделябра отражался на волнистых волосах юноши, как лунные блики на поверхности темного моря. Даже Виола не могла отрицать, что Лэнсинг был едва ли не самым красивым джентльменом из всех, кого она когда-либо видела. И все же она немного сомневалась в его характере. Либо он все еще хитрый повеса, как утверждала Мередит, либо же он действительно исправился и стал джентльменом, которого она сейчас видит перед собой…

– Летиция… Ты уверена, что он подойдет нашей девочке? – прошептала Виола, прикрывшись кружевным веером цвета лаванды, когда они с сестрой медленно шагали, опираясь на тросточки, по яркому узорчатому ковру.

– Как ты можешь в этом сомневаться? Они родственные души, предназначенные друг другу. Эти две пташки лишь сами пока не поняли этого. Но они поймут… к утру, – зашептала леди Летиция. – Клянусь в этом.

К одиннадцати вечера Мередит заметила, что граф Харфорд довольно пьян. По какой-то неведомой причине ему помогали ее собственные тетушки, которые не отходили от графа ни на шаг и оказывались рядом с бутылкой всякий раз, как он осушал свой бокал.

Мередит прищурилась на тетю Виолу, которая весь вечер казалась взволнованной и кокетливой. Тетушка Летиция, наоборот, оставалась в привычном хорошем расположении духа, весь вечер потягивая один бокал вина. И это беспокоило Мередит больше всего. Тетушки обожали ликеры – и каждый вечер позволяли себе маленькую слабость. Так почему же сегодня они не пили ничего, кроме чая?

Что-то затевалось.

Граф перевел затуманенный взгляд с карт на Мередит, внимательно ее изучая.