Трубадур: Начинающий артефактор - Егор Валерьевич Лошкарев

на место, положив предварительно растрепанную книжку на стол. Теперь начнется.

— Мам, — подала голос Миранда. — А что такого в этой книжке?

— Ничего особенного, — слегка нервно ответила Лукина, присаживаясь в свое кресло.

— Тогда можно… — рука Миранды потянулась к лежащему на столе роману.

— Нет! — выкрикнула женщина, хватая книгу и прижимая к себе, словно ребенка. Но тут же опомнившись, и, покраснев, как томат, спокойно — смущенно добавив: «Нельзя».

Такой вид всегда гордой и величественной Лукины пробил меня на смех, и не только меня. Ло тоже тихонько хихикала в кулачок, стараясь сдержаться. Лари прикрыл ладонью лицо, содрогаясь от смеха. Девчонки тоже заливисто рассмеялись никем и ничем не сдерживаемые.

— Ну, хватит! — возмущенно крикнула пунцовая Лукина, еще более распалив нас.

Ло уже не хихикала, а свободно смеялась, красивым высоким голосом. Лари же ржал, опустив голову и хлопая ладонью по ноге. Вот и разрядили обстановку. И дышать как — то легче стало.

До конечного пункта назначения в виде поместья Валентиев — Истор мы добрались без эксцессов. Находилось оно в долине Трех рек, около города Гетивира, что находился как раз — таки в устье этих трех рек, назывались они Элдри, Минья и Йомер — по именам мифических героев, рожденных от бога Эну, и в качестве наказания за попытку убийства отца, превращенных в три реки. И вот, между Ймером и Минья и находится поместье Исторов, называемое Заречное.

— Мир вам, мэтры, — коснулся лба, встречающий нас мужчина в летах.

— Мир тебе, дедушка, — почти одновременно проговорили и коснулись лба Лари и Ло.

— Мира, брат, — улыбнулась Лукина, делая легкий реверанс, а следом за ней и ее дочери.

— Мира, мэтр Лактор, — легкое касание лба, вкупе с поклоном должно выглядеть эффектно, по — моему. А еще это еще больше подчеркивает, что я иностранец.

— А у вас забавный акцент, мэтр Вито, — с улыбкой на лице, но равнодушием в голосе произнес Лактор, чем резко поубавил моей симпатии к нему.

— Неужели? — с усмешкой приподнял я бровь, заставив того дернуть уголком рта.

— Как ты, брат? — поспешила вклиниться между нами Лукина, увлекая Лактора родственной беседой.

— Неплохо, Луки, неплохо, — неприятно улыбнулся мужчина. — Но что же я вас на пороге держу, прошу в дом, стол уже накрыт.

Неприятный он какой — то. Если Ларион напоминал белого и мудрого филина, то Лакто был больше похож на старого хитрого ворона. Мерзко прилизанные черные волосы, мелкие бусинки — глазенки, что постоянно щурились, словно он подозревал в каждом вора. Длинный нос, и бледные тонкие губы, на такой же бледной коже лица. Одет он был в изумрудный фрак, с темно — зелеными шоссами. Накрахмаленная рубашка сливалась с кожей.

Дом Истор был большой и на удивление уютный. Не было топорности или мрачности, какой ожидаешь увидеть, простите за тавтологию, увидев хозяина. Дом реально был классный. Мягкое освещение, ворсистые ковры в комнатах и в коридоре, широкие окна, открывающие вид на долину и много растений.

Обеденная зала была не то, чтобы большой, но вместительной. Длинный стол был забит всевозможной едой. А он подготовился к нашему приезду. Столько еды я не видел никогда в жизни.

— Прошу к столу, уважаемые мэтры, — гостеприимно произнес Лактор, широким жестом приглашая нас к столу. — Мой дом — ваш дом.

Классно, конечно, но…

— Простите, но где здесь можно помыть руки? — задал я вопрос.

— Зачем? — явно удивился Лактор, остальные, привычные к этому, начали рассаживаться.

— Обычай моей страны, — улыбнулся я. — Не могу начать есть, не выполнив его.

— Хм, — усмехнулся он, оглядев меня с ног до головы. — Проводите мэтра в купальню.

Словно из неоткуда тут же появился слуга, жестом попросив меня следовать за ним. Ой, ой, ой, какие мы крутые…

Глава 16

Дешевизна чувства слова

— Сюда, мэтр, — слуга указал на неприметный темный коридорчик, что был ответвлением от основного. Стремновато — то как — то в него заходить, мало ли что.

Но я, не подавая вида, уверенно и на понтах зашел в него. Недолгий путь и мы перед дверью, которую слуга открыл передо мной. Небольшая умывальная комната и ничего более.

— Нельзя было поближе ее сделать? — спросил я, дабы хоть как — то нарушить неуютную тишину, что стояла здесь.

— По правилам умывальная не должна быть в основной части дома, — ответил слуга, даже не посмотрев на меня.

Быстро помыл руки и сполоснул лицо, вытерся предложенным мягким полотенцем и быстренько пошел обратно, вслед за слугой.

Пир, ну или скорее, праздничный обед был на разгаре. Атмосфера была достаточно семейной и теплой. Ее не нарушал даже Лактор, вполне себе нормально улыбавшийся. Однако при моем появлении, его улыбка разом как — то поугасла. Чего это он так меня невзлюбил — то?

Сев на предложенное место, принялся со всеми культурными правилами кушать. Валентии щебетали на чисто семейные темы, в которые и влезать — то было неловко. Обсудили женихов близняшек, что, к слову, стало для меня неожиданностью. Лактор повздыхал на тему того, что для Ло не получается найти партию, а внук не желает женится.

— Единственная, на ком я женюсь — Ло! — выдал он в ответ, вогнав меня в легкий ступор. Я даже замер с ложкой у рта. Девушка покраснела, Лактор нахмурился, Лукина рассмеялась.

А Лари надулся, кинув взгляд полный обожания на сестру и подозрительный на меня, сидящего рядом с ней.

М-дям, вот так страсти творятся. Не думаю, что он шутил, заявляя такое. Да уж, аж аппетит пропал.

— А где Лемор с Лукисой? — спросила Лукина, насаживая кусочек мяса на вилку.

— Уехали в столицу, как ведущие аналитики военных действий, — ответил Лактор, одергивая внука, попытавшегося пересесть ближе к сестре.

Оу, так тут и военные аналитики есть? Прогрессивно, однако.

— Да уж, как не вовремя эта война пришла, — сквозь зубы произнесла Лукина.

Атмосфера за столом резко изменилась, став несколько давящей.

— Насколько долго ехать до магов? — самым непринужденным