Смерть пахнет конфетками - Александр Михайлович Кротов

Тишина была долгой, звенящей. Кир пытался расслышать хоть что-нибудь. Чувство чьего-то ужасающего, холодящего кровь присутствия было сильным. Будто перед самим лицом парня порхала своими чёрными одеяниями мерзкая мразь, неизвестно почему страдающая бессонницей в эту выколиглазную ночь, в которой не было огней, не было шума соседей, не было пьяных криков на улице, не было проезжающих мимо машин, не было луны и звёзд, не было ничего.

Тишина затянулась и это успокаивало. Может быть, всё обойдётся, и Полуночница уйдёт ни с чем? Но этот нелепый отголосок неизвестно откуда взявшейся эйфории в душе Кира, был задушен пессимизмом отчаяния жизни. Даже если удастся вернуться к нормальной жизни, то что ему останется от этих воспоминаний? Новые страхи, новые образы? Эта Полуночница наверняка поселится в его воображении, заменив по страхолюдности саму смерть.

Тишина была долгой, хотя на деле прошла всего минута. Но сколько мыслей в эту минуту пролетело в голове Кира! Тишина была залогом благополучия, пока не очнулся Антон.

– Милая, воды, – простонал он.

Тихо, обессилено.

Но этого хватило, чтобы самая чёрная часть этой страшной ночи взвилась по комнате, обдав смрадным ветром лицо Кира.

Антон закричал. Дико, страшно.

Вскоре его крик раздался на улице, удаляясь от этой проклятой судьбой избы.

И Кир выдохнул. Он был счастлив. Антона было жалко, но в настоящий момент он был счастлив. Неимоверной силой дополняло его счастье и то обстоятельство, что Кристина по-прежнему держала его руку. Как когда-то тогда, когда они гуляли по тёплому весеннему городу, когда их губы впервые соприкоснулись…

Крик Антона резко прекратился…

Зато в этот самый момент закричала Кристина. Её крик отчаяния был таким диким, что у парня никогда не хватило бы слов описать его.

– Кристина, тихо! – зашипела Света.

Кристина со злостью отбросила руку Кира, после чего, сшибая препятствия в абсолютной темноте, бросилась прочь из дома, и вот вскоре её окрик Света и Кир уже услышали за пределами помещения, за окнами, которые могли быть зашторенными и этого всего бы не случилось.

Только что испытывающий самый жуткий в своей жизни страх Кир побежал вслед за девушкой. Это было сиюминутное желание, которое на время покинуло его, когда он оказался на холоде улицы. Но нелепые шлепки шагов Кристины по дороге заставили его крикнуть ей вслед:

– Вернись!

Но девушка ответила лишь окриком имени своего возлюбленного.

Кир хотел было вновь броситься за девушкой, но его посетила безумная молниеносная мысль. Мысль, которая будто острой зубной болью пронзила его голову.

Помня ориентиры улицы, парень ринулся вслед за девушкой и удаляющейся Полуночницей.

Изредка светя себе под ноги пламенем зажигалки, он бежал прямо по улице. Следов, как и криков Кристины, не было. Бежать в темноте то ещё занятие, но парень хотя бы согрелся. Когда ноги заступали на пригорки, парень понимал, что края дороги были совсем близко. Это было верным ориентиром на широкой улице. Бежал он долго и вскоре наткнулся на главный ориентир – улица раздваивалась, и левое ответвление вело на самую окраину деревни. Туда он и направился, прося лишь о том, чтобы газа в зажигалке было достаточно.

Ведомый памятью и неотчётливым видением, Кир свернул на ещё одну дорогу и добрался до самой окраины, где стоял тот самый дом, нутро которого служило проводником между мирами, и которое скрывало существо, способное одновременно находиться в этом разнообразии предлагаемого ассортимента пространств, оставаясь единым в своей уникальности. Они, портал в доме и существо в сенях этого строения, не были зависимы друг от друга, но нашли взаимовыгодное сожительство самым важным обстоятельством своего существования.

Парень нарвал сухой травы и листвы, быстро разжёг её на свободной от построек и деревьев придомовой территории, осветив заброшенное с виду жилище с двумя окнами, одно из которых было разбито. Рядом с домом был трухлявый, покосившийся забор, выкрашенный красной краской. Кир успел приволочь часть ограждения к двери дома. Он был совсем не уверен в том, есть ли хоть какая-то логика в его действиях, но попробовать стоило. Что терять? Жизнь, рассудок? Вместе с рассудком жизнь и так потеряна, а этот эксперимент хотя бы вызывал интерес.

Свалив перед дверью дома доски забора, парень нарвал огромный пучок сухой травы, после чего зажёг её и отворил дверь в сени.

– Эй, мрак мрачный, – крикнул Кир в темноту сеней. – Ты ещё здесь? Или ты в другом мире фигнёй страдаешь?

Темнота сеней старого дома не осветилась заревом костра и Кир почувствовал, что эта чёрная тварина была здесь, ждала его, чтобы он в вошёл в её владения…

– Что молчишь? – крикнул распаляемый страхом Кир темноте сеней. – Я тебя разбудил что ли?

Ему даже пришлось ненадолго переступить через порог, чтобы сильнее пощекотать свои нервы…

– Пришёл, – сладко причмокивая, сказала темнота.

– Хочешь приколоться? – спросил Кир, но темнота ему ничего не ответила.

Но парень не расстроился, ему было важно, что тьма была здесь, что она ждала его. Хватая за не объятые ленивым, неестественно тягучим пламенем края досок, Кир аккуратно переместил очаг странно шипящего пожара к самому порогу сеней, бросив несколько горящих деревяшек в темноту. Но темнота гасила эти результаты огненной диверсии, не всегда успевая вовремя – несколько огненных снарядов ворвались внутрь, обнажая в пламене вытянутое, будто удивлённое белое лицо существа, что таилось в сенях и боялось вылезти наружу. В этот момент Кир увидел явное сходство между мордой Полуночницы и этого монстра, способного жить в нескольких мирах одновременно и умеющее расширять пространство. Эти существа показались Киру родственниками, что изрядно развеселило парня.

Но веселье его было недолгим, какое-то резкое предчувствие заставило его обернуться…

Почти в самом эпицентре искрящегося пламени стояла смерть.

Типичная, с косой.

Сначала Кир испугался, но потом выдохнул: эта старуха, скрывающая своё лицо за капюшоном была не такой уж и страшной. Всего лишь видение. Плохой знак, конечно, но не более.

Будто услышав храбрые мысли Кира, видение растворилось, но за необычайно ярким заревом костра он увидел Полуночницу. Она медленно опускалась с двухметровой высоты к земле. Три руки из четырёх у неё были заняты: одной рукой она держала за шкирку Антона, другой – Кристину. Молодые люди были без сознания и безвольно болтающимися руками будто просили опустить их на землю. В третьей руке Полуночницы был труп Тони. Её она держала за шею.

Полуночница осторожно положила на землю свою добычу, после чего прошла сквозь пламя в сторону к открытой двери, где притаилась тьма, которая только что затушила подступающий к его владениям огонь. И тьма из сеней выбралась наружу, чтобы встретиться с Полуночницей. Первое, что могло показаться, что они вместе пытаются затушить огонь, который распространялся по сухой траве и старым доскам. Они топтали его в безумном танце. Огонь иногда побеждал, но чёрные существа были