Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

— Я не знала, куда мне еще идти…, — плакала она.

Виктор провел ее в комнату, усадил на диван и сам устроился рядом. Так они сидел с ней минут пять. Слезы девушки все не прекращались. Он сходил на кухню, принес оттуда алюминиевую баночку своего любимого лимонада «Фанта-апельсин» и, откупорив ее, протянул Юле. Та с благодарностью приняла лимонад, сделала несколько судорожных глоточков и только после этого снова обрела способность говорить.

— Что за беда, Юля? — спросил Виктор. — Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы помочь тебе.

Девушка посмотрела на него с грустью и нежностью.

— Боюсь, это выше твоих сил, милый, — произнесла она.

— Почему?

— В понедельник мама вернулась домой. Мы не смогли созвониться, была какая-то страшная перегрузка междугородней связи. Я думала, что все нормально, а сегодня мне позвонила ее тамошняя соседка. Ты ведь знаешь, у меня есть брат — Федя. Естественно, пока мамы не было, он оставался один. Иногда Федька — нормальный, веселый парнишка, а иногда — настоящая сволочь.

Юля покраснела от досады, гнева и переживания. Виктор не торопил ее с рассказом о дальнейших событиях, к тому же у него опять что-то оторвалось в животе, как при просмотре того ужастика.

— Во время маминого отъезда, он устроил дома пьянку, наверное, — с друзьями, — продолжала девушка. — Мы жили в частном доме. Пьянка закончилась пожаром.

— Брат-то хоть цел? — спросил Виктор, отмечая, что ему уже почти ясно, в чем дело.

— Цел! Его там и не было, когда все загорелось. Он с приятелем за очередной бутылкой пошел. Дорвались, молокососы тупые! Теперь мы остались без жилья…

— Но это же не такая уж проблема. Твоя мама может снять квартиру.

— Да, могла бы! — зарыдала в голос Юля, и по ее щекам хлынул новый поток слез. — Но у мамы не очень хорошее сердце, повышенное кровяное давление. Я тебе не говорила об этом, потому что не зачем было. Когда она узнала о произошедшем, давление у нее поднялось, а потом случился инсульт, удар. Теперь она лежит там, в Архангельске, в больнице, с полностью парализованной правой частью тела. Я осталась с несовершеннолетним братом — оболтусом и матерью — инвалидом на руках!

«Лучше бы твой брат сгорел вместе с вашим домом», — пронеслось в голове у Виктора.

— А отец что говорит?

— У отца теперь своя семья. Таких денег, сколько стоит хотя бы какое-то жилье, он дать не может, даже если они у него и есть.

— Не плачь, головка разболится, — обнял ее Виктор. — Безвыходных ситуаций не бывает. Знаешь, я сказал тебе не правду, что приехал сюда в бабушкину квартиру. Я ее поменял: равноценный обмен Вологда на Череповец. Обустраивался здесь целый год. Понимаю, твоя мама в больнице и еще долго будет там, так что она никуда не сможет переехать… Ну, давай, тогда, я опять поменяюсь… Череповец на Архангельск. Как говорится, — не в первой подобные дела проворачивать. Ты, да я, да мы с тобой, — вместе наладим нашу жизнь…

Юля завороженно посмотрела на него красными, заплаканными, но, все равно, красивыми глазами.

— Ты такой добрый, — она погладила его небритую щеку своей ладошкой. — Только, Витя, твое предложение не реально. Сам посуди, — ты перебрался из Вологды сюда. Однако, переезд из города твоих родителей в Череповец и из Череповца в Архангельск — не одно и то же, достаточно взглянуть на карту страны. Кроме того, как ты себе представляешь жизнь вчетвером в однокомнатной квартире? А со временем, ведь, так и будет.

Виктор пригорюнился. Юля была права.

— Взгляни на меня, — попросила девушка.

Виктор поднял голову и посмотрел на нее.

— Попытаюсь запомнить тебя, — уже не говорила, а шептала Юля. — Я очень тебя люблю. Жаль, у нас остался один — единственный вечер. Завтра мне придется уехать. Билет куплен.

— Но хоть что-то я могу для тебя сделать? — с отчаянием в глазах потянулся к ней Виктор.

— Можешь…

— Что?

— Свози меня, пожалуйста, завтра с утра, в село, недалеко от города. Конино. Слышал о таком?

«Еще бы»! — мысленно присвистнул Виктор. — «Только, зачем тебе туда?».

— Мне рассказали девочки на работе, что там живет очень сильная колдунья, баба Маша. Надо заговорить у нее водички для мамы.

«Неужели ты в это веришь?» — продолжал думать Виктор. — «Этим шарлатанам? Но… вдруг колдунья не шарлатанка? Ведь, необъяснимое иногда случается. Звонок, например. Во всем виноват тот звонок, когда они смотрели видеофильм. Он убил их счастье! Теперь у них такие страшные лица (рожи)! Страшнее атомной войны! И эти рожи будут все страшнее и страшнее. У меня — от горя. У Юли — от непосильной работы там, в Архангельске, от бессонных ночей, проведенных около матери — инвалида, от экономии на себе…»

— Свозишь? — еще раз спросила Юля.

— Конечно, свожу, — откликнулся он.

Перед парнем все завертелось. Неужели, они видятся последний раз? Это было так печально, просто душераздирающе печально.

— Ты утомилась от переживаний, попробуй поспать, — предложил Виктор. — Завтра у тебя трудный день.

Юля согласно кинула.

— Давай, милая, чисть зубки и бай — бай, — сказал парень, жестом показывая ей сначала на дверь в ванную, а потом на кровать.

Юля безмолвно прижалась к нему, уткнувшись носом в его рубашку, и несколько раз всхлипнула. После этого, так же ничего не говоря (а стоило ли что-либо говорить?), она направилась в ванную. Вскоре оттуда донесся веселый звук льющейся в раковину воды, только весело от этого почему-то не становилось.

Пользуясь свободной минутой, Виктор разобрал постель. Теперь Юлю ждала кровать, а его, в очередной раз (в какой именно, он уже не помнил), — кухня и сигареты.

— Спокойной ночи, — печально сказала ему Юля, закончившая вечерний туалет.

Она бросила особенный взгляд на пепельницу, понимая, очевидно, что сегодня Виктор ляжет поздно.

— Спокойной ночи, — ответил парень и улыбнулся ей.

Девушка исчезла в дверном проеме комнаты. В комнате погас свет, зашуршали простыни, и все стихло.

Бессменное радио на холодильнике опять вещало какую-то вечернюю программу. Ведущих программы оказалось двое: парень и девушка. Они потешались над всякими вещами, которые произошли в мире за последние месяцы.

Сначала шутки касались музыки и музыкантов. Понятное дело, ведь радиостанция была музыкальной, а потом девушка — ведущая переключилась вдруг на чувства, навеянные прозвучавшей песней Селин Дион, — той самой, которая являлась Саунд-треком к фильму «Титаник» с Леонардо ДиКаприо. Все это свелось к обсуждению еще одной, очевидно, — третьей, трансляции по телевидению указанного фильма. Девушка говорила о своем рыдании во время просмотра этого фильма, и из всей картины выделяла сцену, когда Роза и ДиКаприо стоят на носу корабля, Роза раскинула руки, и они будто летят навстречу великолепному закату. А парень — ведущий отметил, что ему нравится другая сцена, в которой — бабушка встает на перила и драгоценный камень выбрасывает в воды океана: «фють» и «бульк»!

Виктор в это время подумал, что ему не нравится ни первая из упомянутых сцен, ни вторая, а сейчас ему больше интересен эпизод, где Титаник начинает погружаться, в результате чего его корма приподнимается, обнажая гребные винты; с кормы летит человек и ударяется о гребной винт: «дынь»!

Ведущий и ведущая начали в один голос рекламировать спонсора их радиостанции, и Виктор выключил радио. Не прошло и минуты, как он погрузился в свои думы.

За последние два года ему встретились две прекрасные девушки.

Ира. Что ей было нужно? Практически все: квартира, многокомнатная, небось в элитном доме, полный «фарш» в этой квартире, чтобы она могла хвастаться перед своими Наташками, как она благоустроена. Затем, наверное, ее потянуло бы получить водительские права, а после их получения — купить машину. Путешествовать, в том числе и за границу. Кучи тряпок, кучи побрякушек. Деньги, кучи денег.

Юля, бедняжка, скручена, теперь, обстоятельствами по рукам и ногам. Чем бы он мог помочь ей и себе? Опять, деньгами, КУЧАМИ ДЕНЕГ!

Деньги, деньги, правят миром! Значит, надо работать, пахать! Но, хоть он подохни в своей «Газели», ему никогда не заработать столько много.

Правильно, наверное, его мать сравнивала женитьбу с хомутом.

«Успеешь еще хомут себе на шею повесить», — говорила она ему в свое время.

Однако Виктор еще не женился, и пока сравнивал девушек не с хомутом (в который нужно впрягаться и тянуть за него воз обязанностей), а со штангой (которую нужно для начала хотя бы поднять). Пробуем поднять штангу — Иру. Мышцы напряжены, рывок и…, ее ведет в сторону, она падает на помост (на гребной винт): «дынь»! Вот неудача! Теперь пробуем поднять штангу — Юлю. Рывок! Какая-то сволочь не закрепила блины на шкиве, один, справа, сваливается, слева — перевес, и он, не в силах выровнять крен, бросает ее на помост: бросает ее!