Время пепла - Дэниел Абрахам

памяти. Но темные насечки на окровавленном серебре уже не были ими. Воздух вокруг ножа задрожал, как марево над кузнечным горном, и засиял, испуская подобие света, но его яркость не резала глаз. У девушки перехватило дыхание.

На своей половине плиточного пола высокий, помрачнев лицом, отодвинулся назад. Один извозчик был невозмутим. Он опустился на колено и начеркал на плитке некий знак. Очень похожий на посмертный, но не по тем покойным, кого она знала. Воздух загустел, ощущение чужого присутствия затопило зал, словно нечто бескрайне-огромное разглядывало их всех. Мальчик постанывал, и знак стал чернеть, исходя дымом, – и извозчик стер его ногой начисто.

– Честь по чести, – сказал он. – У него та кровь, что мы ищем. Принимается. Дайте ему плащ, чтоб не околел от холода, и забираем.

– А мне отдаете остаток оплаты.

Извозчик замер, а опоздавший, справа от Алис, слегка охнул, будто ужаленный мелким насекомым.

– Условия были другими.

– Условия стали такими. Я этого малого продержал несколько лишних недель сверх уговора.

– Тогда у нас не было кинжала, – возразил извозчик. – Не выйди у нас убедиться, что это тот самый ребенок, вы бы скинули нам одного из своих бросовых доходяг. Будто не знаете сами.

– Возможно. А возможно, и нет. В том мире, в котором мы живем, этого не случилось. Зато случилось другое: мальчишка пробыл у нас дольше, чем обговаривалось. Нам приходилось постоянно переезжать, кружить и кружить, чтоб малого не заграбастали его люди. А теперь вы заберете его и упорхнете, и я спрашиваю себя – с чего мне верить, будто оплата поступит вовремя, раз передача произошла с таким опозданием? Я не вымогаю надбавку – условились так условились. Но заплатить прошу сразу. Это ведь ты, старый приятель, первым поменял уговор.

Алис заметила, как что-то сдвинулось в тени. Она устремила взгляд туда, стараясь не отвлекаться на фонари, чтобы глаза привыкли к темноте.

– Такой вариант нами не предусмотрен, – сказал извозчик. Он убрал серебряный кинжал в ножны, оглядываясь назад. Грузчик едва заметно кивнул, будто подтвердил, что видит клинок и подхватит его, если придется бежать. Высокий сложил руки на груди и сердито нахмурился. Алис задышала чаще.

Она попыталась представить Дарро – его манеру держаться, как тогда, у железной калитки Ибдиша. Насмешку, изводившую стражника. Пренебрежение страхом. Рядом с ней опоздавший коротенько, почти довольно, хмыкнул и шепнул:

– Готовься. Будут неприятности.

– Тогда я еще немного подержу мальчишку у себя, – сказал высокий.

– Такой вариант нами тоже не предусмотрен, – сказал извозчик, и Алис выступила вперед, вытаскивая на ходу свой кинжал. Сделала два широких шага, свободных, небрежных, словно была полностью уверена в себе. Затем вскинула клинок, взяла худого мальчишку за плечо и приставила острие к выемке между ключиц. При этом каждый в зале замер и смолк.

– Ты… чего делаешь? – проговорил извозчик ровным и мягким, учитывая ситуацию, голосом. Отвечая, Алис обратилась к высокому мужчине.

– Встречное предложение, – произнесла она, подражая кому-то из прошлого. Сама не помня кому. – Я кончаю этого пацана. Потом мы все убиваем друг друга, и никто никому не заплатит…

– Чё, на хер? – недоуменно выдавил высокий, а извозчик покачал головой.

– Так поступала моя мать, когда дети затевали ссору, – сказала Алис. – Мы пришли сюда с честными намерениями, а теперь вы оба лаетесь, как две шавки над одной костью. Вот вам мой вариант. Я его сейчас прирежу, и эта ночка у нас, выходит, не задалась. Или же мы уходим с мальчишкой. Прямо сейчас. И вы получите оплату в обычном порядке.

«Что это за обычный порядок?» – подумалось Алис. Одни боги знают, как тут у них все устроено.

Высокий не заговорил, но и его громилы также не бросились в схватку. Алис развернула мальчика к работорговцу лицом, не опуская лезвия с его шеи. Тело подростка, прижатое к ней, навевало странное интимное чувство. Такая теплая кожа. Она переложила лезвие поперек горла и, делая шаг назад, потянула мальчишку за собой.

Опоздавший и грузчик разом переступили, подстроившись под нее, словно таков и был изначальный план. Выдох спустя начал отходить и извозчик, держа высокого перед глазами. Его губы шептали всевозможную матерщину, взгляд метался по залу. Однако извозчик не прерывал действий Алис.

– Вам заплатят, – отступая, пообещал он. – Мы не нарушим данного слова.

– Хотелось бы, мать вашу, – сказал высокий мужчина. Лицо его потемнело от ярости. Наколка на щеке как будто злобно оскалилась. Грузчик с опоздавшим шли медленно и осторожно, проверяя путь. Пятясь лицом к противнику, извозчик плавно извлек из-под плаща дубинку в руку длиной, с шипастым бойком на оголовье.

– Дела идут на поправку, – проговорила Алис на ухо мальчику. Вплотную у кожи чуялся запах масла и мускуса. Щетина на голове, прикасаясь, щекотала ей шею. Нельзя и вообразить, чем все это кажется с его стороны.

– Дверь, – сообщил опоздавший.

– Уходим на восток, – распорядился извозчик.

Грузчик сдавленно просипел:

– Они за нами погонятся.

– Не погонятся, – ответила Алис согласно взятой на себя роли. Она знать не знала, правда ли это.

После жары в доме работорговца свежий воздух оглушил, как пощечина. Ветер был ледяным, колючим. Она телом почувствовала, как мелко затрясся мальчик, стоило им выйти на улицу. Алис повернула на восток, прибавив хода, чтобы оторваться от рабовладельца и его мечников, а также побыстрей доставить мальчика куда полагалось. Полностью стемнело. Ярче китамарских окон светились рассыпанные по небу звезды. Сзади донеслись голоса, но, насколько она могла разобрать, с каких-то соседних улиц. Враг удалялся с каждым пройденным ею шагом.

– Убери нож, – сказал извозчик. – Если и вправду не хочешь прикончить нашего дурачка.

Алис отняла клинок от шеи мальчишки и на ходу задвинула в ножны. Мальчик, кажется, посмотрел на нее, но сейчас он был тенью среди теней. Напуган он, или улыбнулся, или был безучастен, как каменная стена, – не различить никак. Карету она долго не замечала – пока почти не врезалась в нее. Экипаж стоял под карнизом ткацкой лавки и чьи цвета имел, не разберешь. Удивительно, но тот, кого она про себя называла извозчиком, и впрямь полез наверх, принимая поводья. Ее догадка оказалась верной.

Толстомордый грузчик открыл дверь кареты, приподнял под локти мальчика и погрузил в еще более непроглядную темноту внутри. Повернулся, всматриваясь в сторону, откуда они пришли.

– Никого и ничего, – сказал он. – Похоже, отвязались.

– Оставаться и выяснять я не буду, – сказал извозчик, зажигая фонарь. В упряжи их ожидали две вороные лошади. Громадные животные с надетыми шорами. Кучер перегнулся, указывая длинным пальцем на Алис. – А тебе, если снова мне попадешься, вспорю брюхо, как жирной форелине.