Полночный поцелуй - Клер Уиллис

— Не желаете кусочек, мэм? — Официант улыбнулся.

— Да, пожалуйста. — Взяв предложенную тарелку, я поднесла ее к носу и принюхалась. Нет, мне совершенно не хочется есть эту розовато-серую массу. Не знаю уж, почему я испытываю голод, но только не по ростбифу.

— Принести вилку, или предпочтешь есть прямо зубами?

Какой знакомый голос.

Уж не говоря о запахе. Стоило опустить тарелку с ростбифом, как до меня донесся едва уловимый, вкрадчивый аромат. Я несколько секунд смотрела на Эрика, разинув рот, прежде чем сообразила, что он протягивает мне руку. Пожав ее, я со стыдом заметила, что моя ладонь вспотела. В безукоризненном черном смокинге и безупречно белой рубашке Эрик идеально вписывался в сцену приема у Беннетов, мешали только длинные волосы. Он перевернул мою руку ладонью вниз и склонился над ней, как рыцарь Круглого стола.

— Анджела, мы снова встретились, и так скоро. Жаль, что я разминулся с тобой в моем офисе в пятницу. — Ну разумеется, он не может не знать о моем наглом преследовании. А вдруг он знает, что я и на прием к Беннетам пришла в надежде с ним встретиться? В прочем, пока его глаза ничего такого не выражали.

— А что ты здесь делаешь? — Я постаралась подпустить в голос удивления, но мне это не особенно удалось.

— Кое-какие сделки с недвижимостью познакомили меня с доктором Беннетом. Он владеет приличным количеством домов в городе. Но ты же это знаешь, верно, потому что живешь в одном из них? — Эрик улыбнулся. — Я надеялся увидеться здесь с тобой, раз уж ты работаешь с Кимберли. Собственно, только поэтому и пришел.

В животе растеклось тепло. Он пришел, чтобы повидаться со мной! Но почему заставил ждать целых два дня? Потому что занимался кое-чем в «Доме Ашеров» и не хотел, чтобы я об этом знала?

«Я не хочу тебя ни пугать, ни расстраивать. Спрашивай обо всем, что ты хочешь знать».

Я резко взглянула на него в твердой уверенности, что вслух он ничего не говорил.

К счастью, мимо прошел официант, я схватила еще бокал шампанского, выпила его одним глотком и приняла решение. Прежде чем мы двинемся дальше, я должна получить ответ на некоторые вопросы.

— Вчера ночью я была в «Доме Ашеров». И хочу знать, что ты там делал и имеешь ли какое-нибудь отношение к гибели Люси. — Мой голос все повышался, пока не сорвался на писк.

— Может быть, подыщем более спокойное место, чтобы поговорить об этом, Анджела? — Он мягко взял меня под локоть и повел из комнаты.

Едва Эрик прикоснулся ко мне, в голове вспыхнули неприличные картинки, и ни одна из них не имела отношения к разговорам. Меня просто поражала моя тяга к Эрику, она отметала любые тревоги, которые просто парализовали бы меня до того, как мы с ним встретились. Я сделала глубокий вдох, чтобы прочистить мозги, но это не помогло, пришлось отойти от Эрика на несколько шагов.

— Позади дома есть небольшой садик. Нужно пройти через кухню, — сказала я. — Там можно поговорить.

Эрик кивнул и пошел за мной. Огибая суетливых официантов в кухне, мы открыли заднюю дверь. Около фонтана стояла небольшая каменная скамья. Мы сели, и Эрик повернулся ко мне лицом.

— Ну, и что ты хотела обсудить? Я в твоем полном распоряжении.

Я глубоко вздохнула, жалея, что не взяла с собой еще бокал шампанского.

— Я была там вчера ночью вместе со Стивом. В «Доме Ашеров». И записала церемонию.

— Какую церемонию?

В груди запылал гнев. Зачем прикидываться дурачком, если ты уже пообещал ответить на все мои вопросы?

— Я знаю, что это был ты, я видела кольцо! — Я схватила его за левую руку и поднесла ее к лицу. На мизинце ничего не было.

Рука упала на мои колени.

— О Господи, — прошептала я. — Я уже не понимаю, что реально, а что нет.

Эрик хотел мне что-то ответить, но ему помешали голоса. Кто-то ссорился на подъездной дорожке, и один голос принадлежал Кимберли.

Со своего места я видела подъездную дорожку и Кимберли, прислонившуюся спиной к капоту своей машины. Она стояла лицом к мужчине с широкими плечами футболиста. Даже булькающие звуки фонтана не заглушали их повышенных голосов.

Кимберли смеялась с горечью в голосе.

— О, брось. Не нужно пытаться умаслить меня этим твоим «бедняжечка моя». Тебе это просто не идет. И вообще, я ничего особенного не прошу, хотя могла бы, ты и сам знаешь. Денег, например. Но деньги мне не нужны, только небольшая помощь. Так что сделай это для меня, и я обо всем забуду.

— Я не могу, Кимберли, это не в моей власти! — Мужчина говорил с сильным южным акцентом. Думаю, я точно знала, кто это такой, если, конечно, на прием не пригласили целую кучу южан. Я поднялась и неслышно стала подбираться к ним, прячась за деревьями и папоротниками.

— Ну-ну, не надо прибедняться, я-то знаю, что ты умеешь быть очень убедительным. — Теперь голос Кимберли звучал обольщающе. — И сделай поскорее. Понедельник меня вполне устроит. А теперь мне нужно возвращаться на прием, родители, наверное, меня уже потеряли.

Не дожидаясь ответа, Кимберли повернулась и пошла прочь. Я затаила дыхание и пригнулась под большим папоротником. Она прошла мимо, не заметив меня. Я посмотрела в сторону Эрика, но скамья была скрыта тенью. Мужчина зажег сигарету, пошел по дорожке, открылись и закрылись ворота.

Я вернулась обратно и села рядом с Эриком. Тот смотрел на землю, словно глубоко погрузился в свои мысли.

— Эрик? — Я легко прикоснулась к его рукаву.

— И что все это значит?

— Это мой новый клиент, Барри Уорнер. Кимберли его о чем-то просила, а о чем не знаю. Но наверное, скоро узнаю. Она упоминала понедельник.

— Надо полагать, Барри Уорнер работает на «Тангенто»?

— Да, — ответила я, — но откуда тебе об этом известно?

По его лицу невозможно было ничего понять.

— По работе я встречаюсь со множеством людей. Наши пути могли пересечься. Ты готова идти?

— Куда?

Он наклонился и прикоснулся к моей щеке.

— Хочу посмотреть, где ты живешь, — шепнул он мне в ухо.

Его запах проник мне в мозг и обрушил там лавину эндорфинов. Лишь много позже я сообразила, что он не ответил ни на один мой вопрос.

Каждый сентябрь или октябрь в Сан-Франциско бывает несколько ночей, когда нет тумана, и сырой озноб не проникает ни в тело, ни в душу. Воздух остается теплым, везде разливается аромат цветов, и люди чуть не до полуночи могут гулять в безрукавной одежде. А еще бывают ночи, когда вспыхивает раздражительность, в ход идут пистолеты, и полицейские сирены слышны до самого рассвета. Жаркие ночи доводят людей до безумия. Может быть, это меня оправдывает.

С вершины холма на Пасифик-Хайтс мы видели огни города, сияющие, как на новогодней елке. Почти полная луна создавала жутковатое ощущение дневного света, озарявшего особняки вокруг нас во всей их красе. Эрик сдерживал свою природную порывистость, чтобы идти в ногу со мной. Пока мы шли, он снял смокинг, ослабил галстук и закатал рукава. От одного вида его жилистых предплечий меня охватил восторг.