Вернуть Веру (СИ) - Резник Юлия

- Стас…

Она подошла бесшумно и коснулась моей спины. Обжигая, чуть пониже лопатки.

- Это Катерина Кива. Слышала о такой?

- Д-да… Кажется, да… Это какая-то известная пианистка?

- Скрипачка. Из семьи потомственных музыкантов. Родители ее еще при Союзе весь мир объездили. Отец – дирижёр. Мать – виолончелистка. С разрешениями дед помогал – какой-то крупный чиновник в минкульте. Она родила меня в восемнадцать. Скажи мне… что могло заставить женщину из обеспеченной семьи… бросить своего ребенка?

- Я не знаю, – прошептала Ника. - Но ты бы мог, наверное, у неё поинтересоваться.

- Ты серьезно? Думаешь, я вот так заявлюсь к ней… и спрошу?

- А для чего еще ты нашел ее?

Совершенно не понимая, что тут можно ответить, я вновь уставился в окно. Вера, что так и стояла за моей спиной, вздохнула, сместилась немного, осторожно и успокаивающе касаясь моей руки своей. Я замер. Медленно повел головой… Накаленный просто до предела. Придвинулся, чувствуя какую-то дикую, оглушающую потребность в ней… Вспоминая, сколько раз она забирала на себя всю мою боль, все тревоги. И я забывался хотя бы на время. Только с ней. Только в ней.

- Я не помешала? Серьезно, Стас, если мы не начнем гримироваться – сорвем весь график!

Завороженно уставившаяся на меня Вера медленно опустила ресницы. Обрывая протянувшиеся между нами нити. Я тихо выругался.

- Уже иду.

- Но…

- Я же сказал, что сейчас буду! – рявкнул, не сумев сдержаться. Вера пробормотала что-то невнятное и посеменила к двери. Я же сделал еще пару вдохов, чтобы овладеть собой: - Извини, Лен… Я… иду. Уже иду. Да.

Это было очень дерьмовое время. Едва ли не самое худшее в моей жизни. Время какого-то глобального переосмысления. Все стало плохо враз и по всем фронтам. Вера старательно меня избегала, деньги на лечение Дашки не находились, и, как вишенка на торт – впервые, пожалуй, меня покинуло вдохновение. И вот от этого становилось по-настоящему страшно. Ведь за шутками и иронией я столько всего прятал… Теперь же я чувствовал себя так, будто с меня сорвали все маски и голым выставили на потеху толпе. Я записал несколько неудачных программ и провел самый отвратительный корпоратив на своей памяти… А знаете, что было самым удивительным? То, что хоть немного лучше мне становилось лишь в приведенной нашими стараниями в божеский вид однушке Вероники Заяц. Я туда едва ли не каждый вечер возвращался. Делая вид, что не замечаю, как недоуменно они переглядываются с Волком, который ей вроде как друг, но… и не друг вовсе. Впрочем, к моим визитам они привыкли довольно быстро. Будто поняли про меня что-то. То, что я и сам не понимал. Странной мы были компанией. Два едва сводящих концы с концами студента, больной ребенок, которому с каждым днем становилось лишь хуже, и я… долбанный миллионер и звезда.

Ну и щенок скрашивал мою никчемную жизнь. Когда я не натыкался на оставленные им лужи. Все же нужно было время, чтобы он приучился к выгулу.

А еще где-то через неделю все стало совершенно невыносимо. Было плохо, а стало вообще из ряда вон. И всему виной Вера. Которая однажды пришла сама ко мне в кабинет… Нет, конечно, она и раньше захаживала, но только по делу. Четко и по существу. И сколько бы я не пытался поговорить с ней, ничего не получалось. Все мои просьбы дать нам еще один шанс разбивались о тихое: «Слишком поздно». А тут сама пришла… Да. Села напротив. И тоже впервые за долгое время заглянула мне прямо в глаза.

- У тебя же здесь наверняка есть какой-нибудь приличный костюм?

Начало разговора было таким неожиданным, что я только кивнул болванчиком.

- Отлично. Надень его и ничего не планируй на вечер. Ближе к восьми я за тобой «заеду».

Я сглотнул собравшийся в горле ком.

- И дальше что? Не хочешь объясниться? Что это все означает?

- Это? – покусала губу Вера, достала из папки какие-то две картонки и протянула мне. – Это – мой подарок тебе на день рождения.

Тронутый до глубины души, о наличии которой я даже как-то был и не в курсе, я с интересом пододвинул к себе подарок и… заледенел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я не фанат классической музыки.

- Это мне известно. Просто… Я думаю, тебе надо с ней поговорить. Вдруг все не так, как кажется?

- Что именно? У нее кроме меня двое детей, которых она, заметь, не бросила в роддоме. Значит, дело во мне. Так? Что здесь обсуждать?

- Может быть, она жалеет о том, что сделала. Может, ищет тебя… Ты не думал?

Вера тоже вскочила. Метнулась вслед за мной и схватила за руку, не давая увернуться от обстрела.

- А тебе-то какое дело до всего этого? М-м-м? Ты же ненавидишь меня.

- Это не так! Мне не все равно.

- Почему? Ну?! Почему? Ответь мне! – завелся я не на шутку.

- Я не знаю! – проорала она в ответ. - Не знаю…

- Неужели все еще любишь? А как же свадьба? И все эти просьбы не лезть в твою жизнь? Это что… Вер, кокетство такое? Или месть? Ты мне мстишь? Хочешь, чтобы я в ногах у тебя валялся? Ты этого добиваешься? Отпускаешь… А когда я отхожу на достаточное расстояние, опять дергаешь за веревочку!

Вера вырвала руку из моего захвата, отступила на шаг, недоверчиво качая головой:

- Если решишься пойти… я буду ждать тебя в восемь.

- А что твой мент скажет? А? Что он скажет, ты подумала, Вер?!

Дверь захлопнулась. Я остался один. Каким-то чудом отснялся. И потом засел вместе со сценаристами, увязнув в работе по уши. Когда опомнился – был уже восьмой час. Плевать. Я неторопливо сварил себе кофе. В работе в телецентре были свои преимущества – жизнь здесь кипела всегда, независимо от времени суток, и можно было сколько хочешь врать себе, что ты не один. Я сходил в монтажную, делая вид, что без меня там не обойдутся. Поболтал с парнями… Вскинул взгляд на висящие часы на стене и, чертыхаясь, сорвался с места. Костюмов у меня было сколько угодно… Какой выбрать? Какой понравится… маме?! А впрочем, некогда выбирать! Я схватил первый попавшийся. Свежую, только из химчистки, рубашку. Пробежался по студии, завязывая на ходу галстук – Веры нигде не было видно. Спустился на громыхающем лифте вниз. Озираясь по сторонам, промчался через холл. Выскочил на улицу. И только там остановился, запрокинув голову к вечернему небу.

- Значит, все же решился?

Я медленно опустил руки и оглянулся. В тусклых пятнах фонарей, разбавляющих золотом серость сгущающихся сумерек, она казалась какой-то нереальной. Да и ситуация была… будто из какого-то плохого кино.

- Долго ждала?

- Не очень.

Я растерянно осмотрелся по сторонам. Наверное, предполагалось, что мы поедем вместе. Но Вера была такой невозможно красивой… что я, как мальчишка, боялся остаться с ней наедине. Откашлялся. Разблокировал с пульта замки и взмахнул рукой в сторону приветливо подмигнувшей нам Бэхи.

- Дорогая игрушка, - восхитилась Вера, стоило мне усесться за руль.

- Дороже меня самого так точно, - криво усмехнулся я.

- Зачем ты так? Это… неправда.

Я ничего не ответил. Лишь плечами повел и выехал со стоянки. Будто понимая, как мне непросто, Вера тоже замолчала. Домчали быстро, но с трудом нашли, где припарковаться.

- Подожди, Вер… - пробормотал я уже у ступенек, ведущих к парадному входу.

- Волнуешься? Это нормально, - она ободряюще взяла мою руку в свою, и, может быть, только этому благодаря, я вынес то, что случилось дальше.

Очень странно было смотреть на сцену, зная, что на ней находится твоя мать. Очень волнительно. В горле собрался огромный колючий ком, и я ведь понимал, что нам с этой женщиной предстоит разговор, но пока не мог выдавить из себя ни слова. Я до рези в глазах всматривался в ее лицо и лишь сильней сжимал руку Веры… А у двери гримерки, куда нас проводили по блату после концерта, я окончательно запаниковал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Господи, что я за придурок?! Даже цветов не купил…

Я заметался, как последний дебил, под удивленным взглядом директора матери.

- Эй! Подожди… - Вера обхватила мои щеки ладонями. - Мы еще не знаем, стоит ли она… цветов.