Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

— Кириан!!! — вытаращила возмущенно очи принцесса.

— А что… А-а-а, ты про это… ой, извините. Я имел в виду, что может, сразу, как только вы войдете, этот городишко возьмет и умотает куда-нибудь на другой край пустыни, или Белого Света, или иного мира, и что мы вчетвером будем здесь делать?

— По-моему, если оставаться — то всем, — категорично заявил старый стражник. — А входить — так тоже всем.

— Я здесь не останусь, Кириан-ага прав! — нервно расширились глаза отставной наложницы.

— Мы идем с вами, — безапелляционно постановила Эссельте. — Олаф, прибавь шагу. Нам некогда.

— А чего я-то… я всегда готов… — флегматично повел крутыми плечами рыжий воин, подмигнул скромно потупившейся Яфье, взял наизготовку разжалованный из алебард топор, и решительно двинулся вперед.

— Погоди, а чего мы пешком-то? — спохватилась Серафима. — В такие ворота пешком не заходят. А поскольку ни коней, ни верблюдов у нас нет…

Поправка к протоколу была принята единогласно, и уже через минуту Масдай со всем экипажем на борту неспешно, словно на параде, вплывал в терпеливо поджидающие их прибытия врата.

Улицы волшебного города и впрямь были странными, словно проектировал их кто-то, и об улицах, и о городах знающий лишь по рассказам от рождения слепых бедуинов-кочевников.

Широкие, поуже и совсем узенькие ленты дорог, лишенных тротуаров, нарезали беспорядочные кучки серебряных домов без окон и дверей на неравные порционные части самых невообразимых форм и размеров, то смыкаясь в нескольких метрах от того места, где разбежались, то внезапно останавливаясь тупиком, то теряясь в лабиринте из других улочек. Сияющие мостовые, мощеные золотыми слитками, выглядели новенькими, будто только что покинувшими монетный двор. Усыпанные бриллиантами как каплями родниковой воды фонтаны, расположенные в самых неожиданных местах — поперек узкой улицы, в подворотне, в крошечном слепом дворике — извергали из своих мраморных чрев даже не воду — потоки жидкого света, бесшумно и беззаботно падающего на золотую брусчатку, на дно и края чаш, или просто растворяющегося еще в воздухе, не долетая до земли. Деревьев, цветов и травы вокруг не было видно ни единой живой зеленой точечки.

Казалось, город больше всего напоминал полуфабрикат, конструктор, блестящую дорогую игрушку из разряда «доделай сам», грустно пылящуюся на полке элитной лавки в ожидании, пока богатенький родитель купит безделицу стоимостью в настоящий дом своему избалованному чаду. Но шли дни, недели и года, проходили мимо и детишки, и их родители, а роскошная игрушка как была никому не нужной, так и оставалась, постепенно переместившись из центра в самый дальний угол кричаще-шикарной витрины…

Яфья зябко передернула плечами и непроизвольно прижалась к Эссельте.

— Не по себе как-то? — понимающе глянул на нее Селим.

— Угу… — жалко кивнула она.

— Жутковатое место… — пробормотал Кириан, нервно пощипывая струны расстроенно задребезжавшей лютни. — Дай мне все это злато-серебро — дня лишнего тут не провел бы… Часа… Минуты…

— Капкан больше всего напоминает… — сосредоточенно оглядывая золотые крыши и мостовые, пробормотала царевна. — В подарочном исполнении…

— Или склеп… — прошептала Эссельте.

— Или лабиринт, — закончил ассоциативный ряд Агафон.

— Почему лабиринт? — насторожился Селим.

— Зачем лабиринт? — удивилась Яфья.

— А вы внимательно на улицы поглядите: если бы мы не на Масдае были, а пешком шли, мы бы не только хранилище, но и обратную дорогу уже через десять минут не отыскали бы, — мрачно изрек его премудрие.

— Гостеприимный городок… — неодобрительно поджал губы бард, и вздохнул под дребезжащий перебор раненой лютни:

Под небом голубым есть город золотойС воротами-ловушками, блестящий и пустой.А в городе том я, на коврике лечуИ сам себя от жадности, как доктор, я лечу.

Внизу без меры злата-серебра,И драгметаллов сотни мегатоннУкрашают россыпи брильянтовЧей так ярок блеск незабываемый.

Смотрю на небо я, но звезд там что-то нет,Внизу все звезды, на земле, упали в город-склеп.Кто жаден, тот и глуп, кто алчен, тот и слеп,Неси, Масдай, скорей меня назад на Белый Свет.

Там звезды с неба буду я хватать,А звезд с земли хватать мне ни к чему,Тьфу на эти россыпи брильянтов,Тьфу на этот блеск незабываемый….

— Ворота!!!.. — повернулся и ахнул Иван.

— Что?.. — как по команде обернулись все.

— Ворота пропали!

— Захлопнулся… — побледнел Абуджалиль. — Капкан…

— Было бы из-за чего тревожиться, — пренебрежительно хмыкнул отряг. — На что нам ворота, если есть Масдай?

— А город-то всё ли еще на месте? — пришла еще одна успокаивающая мысль в голову Агафона.

Люди нервно глянули за стены в поисках знакомых ориентиров.

Нет, вокруг, вроде, ничего не изменилось, всё по-прежнему: пустыня, жара, солнце в зените, редкие колючие кустики саксаула, оставленный второпях полосатый навес под ближним барханом…

— Ну, так что, куда теперь? — нетерпеливо оторвал пассажиров от созерцания путей к отступлению Масдай.

— Кто здесь раньше был — указывайте дорогу, — усмехнулась Серафима.

— А чего ее указывать? — пожал плечами Агафон. — Ищем где здесь центр. Там должен быть ба-а-а-альшой дворец. Он же — склад премудрости. Он же — просто склад, если верить местным легендам. Подлетаем, перерываем, забираем и уносим.

— Премудрость? — уточнила Эссельте.

— Ноги, в первую очередь, — хмыкнул маг. — Потому что не знаю, скажу ли я что-нибудь новое и оригинальное, но это место мне нравится гораздо меньше рассадника ассасинов. А ассасинюшник, мягко говоря, не нравился мне совсем.

— Спасибо за слова ободрения, — скривился бард и опасливо зашарил глазами по пустым улицам под ногами — просто так, на всякий случай.

— Обращайтесь, если что… — тоже без особого оптимизма пробормотал Агафон.

— Ну, так что, полетели? — вздохнул Иванушка.

— Полетели… — эхом выдохнул в ответ Масдай. — И почему только отец не назвал меня просто каким-нибудь Али… или Юсуфом… или вообще не забыл дать мне имя… Как бы я сейчас был доволен и счастлив…

Долго искать центральный склад сокровищ премудрости не пришлось: долетев строго вперед до противоположной стены и сориентировавшись, ковер вернулся на половину проделанного пути и принялся описывать круги над ослепительно-однообразными кварталами.