Трагедии - Еврипид

Кадм Пошел глумиться над служеньем вашим.

Агава

(ввинчиваясь в отца вопросами) Да мы, отец, как мы ушли туда?

Кадм Взбесились вы. Был полон Вакха город.

Агава

(окончательно приходя в себя) Я поняла: нас Дионис сгубил.

Кадм Разгневанный, что вами не был признан.

Агава

(ужас сменяется скорбью) А тело сына, где оно, отец?

Кадм

(указывая на носилки) Вот — труп. Его насилу разыскал я.

Агава 1300 На месте все? Все сложено опять?..[727]

За мать безумную неужто ж сын в ответе?

Кадм Как вы, он бога не хотел признать, —

Тогда всех нас одной бедой покрыл он:

Вы, и Пенфей, и весь наш род погиб.

И мне, которому не дали боги сына,

Теперь приходится смотреть на отпрыск твой,

Убитый так злодейски, так позорно.

(Обращается к останкам Пенфея, к которым присоединил и окровавленную голову, взяв ее от Агавы.) Дитя мое, с надеждой на тебя

Мой дом взирал, ты был его опорой!

Пенфей, тебя весь город трепетал.

1310 И старика, как на тебя посмотрит,

Никто бы не подумал оскорбить.

Теперь же из дому, пожалуй, выгнан

С позором буду я, великий Кадм,

Тот Кадм, что здесь, посеяв род фиванцев,

Такую жатву дивную собрал.

О, муж любимейший! тебя уж нет со мною,

А все тебя по-прежнему люблю.

До бороды рукой уж не коснешься,

Уж не обнимешь деда, дорогой.

1320 Не скажешь: «Кто, старик, тебя обидел?

Кто сердце растревожил и смутил?

Скажи, отец, и дерзкий мне ответит».

Теперь несчастлив я,

(Кивая головой на Агаву) и ты горька,

Мать бедная, весь род с тобою страждет.

(Воздевая руки.) О смертный! Если небо ты презрел,

Взглянув на эту смерть, в богов уверуй!

Хор Старик! тебя мне жаль: хоть заслужил

Пенфей свой жребий, все же горько деду.

Агава Смотри, отец, как изменилась я[728]

. . . . . . . . . . . . . . . .

[Затем следовал «плач» Агавы. Вероятно, это было одно из сильнейших мест трагедии. Агава стремится обнять останки и не смеет коснуться до них оскверненными руками, наконец она побеждает свои религиозный страх и с плачем, с причитаниями покрывает поцелуями отдельные куски Пенфеева тела.

В развязке пьесы на альтане, который возвышается у задней стены, замыкающей сцену, появляется Дионис, уже как небожитель. Начало его речи, где он, объяснив вину Пенфея и его наказание, определял сперва общую кару, потом особую Агаве с сестрами, потеряно вместе с плачем Агавы. Конец речи обращен к Кадму.]

<ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ>

Дионис . . . . . . . . . . . . . . . . .

1330 Драконом станешь ты, а дочь Арея,

Гармония, что в жены получил

Ты, смертный, тоже примет вид змеиный.

И повезут тебя с женой быки

Перед несчетной варварской дружиной,

И много городов ты разоришь:

Оракул Зевса вам вещает это.[729]

Но Феба прорицалище твои

Разграбят воины и на возвратном

Пути постраждут. А тебя Арей

С Гармонией спасет и вас с женою

На острове блаженных поселит.

1340 Я говорю вам это, сын Зевеса,

Не смертным порожденный Дионис.

Вот если б скромно вы тогда почтили

Во мне рожденье Зевса, я б теперь

Вам счастье дал, как верный ваш союзник.

Агава Мы виноваты, сжалься, Дионис!

Дионис Нет, к богу вы идете слишком поздно.

Агава Ты прав, о бог, но чересчур суров...

Дионис Я, бог, терпел от смертных поношенье.

Агава Но разве смертный гнев пристал богам?

Дионис Отец мой Зевс все порешил давно.

Агава 1350 Все кончено, старик! О, мрак изгнанья!