Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

Куоти несколько секунд смотрел на них, а затем пружинисто вскочил на ноги. Подойдя к ним вплотную, он небрежно стер подошвой ботинка надпись, сделанную Арнингом, хитро улыбнулся им и приложил палец к губам.

— Поднимайте людей, — громко сказал он. — Если вы хотите отдыхать на свой Новый год, сегодня вам нужно ударно поработать.

За весь остаток дня они перемолвились с Куоти едва десятком фраз, но на прощание, когда Собеско уже начал заводить бригаду обратно в лагерь, Куоти снова на секунду приложил палец к губам и ободряюще махнул им рукой.

По крайней мере, Куоти теперь был предупрежден. Что делать дальше, Собеско пока не слишком представлял. Однако на этот раз все решили за него. Незадолго до отбоя к нему подошел Рико и, заговорщицки ухмыляясь, предложил ему прогуляться за угол барака.

Неужели это Рико?! — обожгло Собеско запоздалое подозрение. Тот самый стукач, о котором он, якобы, не должен беспокоиться?

Тормоз Рико, тугодум Рико, нелепый недотепистый клоун, которого никто никогда не принимает всерьез… Могло ли это быть лишь искусной маской? Призадумавшись, Собеско вдруг с удивлением вспомнил не один и не два случая, когда Рико своими дурацкими выходками, вызывавшими всеобщий незлой смех, гасил в зародыше серьезные ссоры и не давал разгореться конфликтам. И почему-то он всегда в курсе того, что происходит вокруг, хотя не говорит ни на одном иностранном языке. Не говорить-то он не говорит, но может быть, он понимает?…

И случайность ли то, что он ведет его на то самое место у торцевой стены барака, где обычно беседовали они с Арнингом, когда им надо было обсудить какую-либо проблему с глаза на глаз? И вообще, что Рико знает об их делах с Куоти? Уж не потому ли начальник планетной Службы Безопасности обрек на смерть именно его?…

— Что ты весь так напрягся, командир? — с легкой насмешкой вдруг спросил Рико. — Или почувствовал что?

— Почувствовал, — усмехнулся в ответ Собеско.

Это был совершенно другой Рико! Куда-то внезапно исчезли и туповато-удивленное выражение лица, и бессмысленный взгляд широко открытых наивных глаз, и простоватая манера речи. Словно за всем этим всегда скрывался другой человек, который вдруг на секунду приподнял маску.

— А? И чего? — маска снова была надета на место. — У меня тут, эта, дело есть. Важное!

— Ладно, не темни, — кивнул Собеско. — Я понял. Говори, что тебе приказали передать.

— Это я-то темню? — правдоподобно удивился Рико. — Ничего мне не передавали, я сам подслушал.

— Где подслушал?

— В хитром домике. Меня туда после ужина вызвали.

— По долгу службы? — наугад бросил пробный шар Собеско.

— Вы знали? — на лице Рико появилось знакомое выражение непонимающего удивления.

— Догадывался, — Собеско и на самом деле начал догадываться. — Кум о чем-то проговорился?

— Нет, не кум, — прошептал Рико чуть ли не в самое ухо Собеско. — Он только начал со мной беседовать, как тут входит самый главный, тот, кто Дранго тогда арестовывал. Они друг с другом стали разговаривать, а переводчик, видать, кто-то из них забыл отключить. И я все слышу!

Внезапно Собеско стало скучно. В этом представлении для одного зрителя все роли были заранее расписаны, оставалось только доиграть этот акт пьесы до конца, постаравшись не сфальшивить.

А для Рико все было всерьез.

— …Представляете, — жарко шептал он. — Два дня вся ихняя зона безопасности не будет никем охраняться! Он так и сказал! А под периметр подкопаться — раз плюнуть!.. Интересно, что такое периметр?

— Да ограда, наверное, как здесь, — сказал Собеско. — Руками ее лучше не трогать, а понизу подрыть можно. На берегу моря, там, где песок.

— Командир, это ша-анс! — проныл, прошелестел Рико. — Главный говорил, в эти два дня хоть весь лагерь может уйти в побег, ловить будет некому! Я знаю, вы хотели бежать! Возьмите меня с собой!

— Вот как? — поднял брови Собеско. В заранее написанной пьесе один из актеров вдруг начал нести отсебятину. Что, черт возьми, знает Рико?! Что знает эсбист?! Но необходимо молчать, молчать об этом! Что бы такое сказать, чтобы развернуть разговор в сторону группового побега?!

Но Рико понял его молчание по-своему.

— Вы мне не доверяете, да?! Я знаю, мне надо было признаться с самого начала, но тогда вы бы стали относиться ко мне по-другому, не так, как раньше! А мне было нужно, чтобы вы ничего не замечали!

— Постой! — непонимающе покачал головой Собеско. — Что я не замечал?

— Вы же догадывались, догадывались, — прошептал Рико. — Да, я был у них осведомителем! Но я это сделал сам, специально, чтобы не вызвался кто-то другой! Я их постоянно запутывал, я же был за вас, я молчал о…

— А на каком языке ты с ними общался? — перебил его Собеско первым же пришедшим в голову вопросом.

Тоже мне, конспиратор-одиночка! Сгорела его конспирация давным-давно! Начальник Службы Безопасности знал, через кого забросить нужную информацию!.. Как он сейчас, наверное, забавляется, слушая их беседу…

— На гранидском я с ними общался, — Рико, кажется, сбился с темпа. — Я баргандский и картайский понимаю, но говорю плохо.

Да, логично, кивнул Собеско. Если здесь у Службы Безопасности есть переводчики, настроенные на картайский и венсенский, можно предположить, что на базе «Центр» в ходу гранидский, а на севере, где он видел отметку на карте, очевидно, используются чинетский и архойский…

— И откуда же ты такой взялся? — спросил Собеско, чтобы прервать паузу и не дать Рико вылезти с очередной речью.

— Из театра, — потупясь, признался Рико. — Есть такой театр «Профиль» в Лешеке. Я пятнадцать лет на сцене, на характерных ролях. Постоянно играю всяких чудаков, недотеп, обманутых мужей… Правда, похоже?

— Похоже, — согласился Собеско. — Ты почти ни разу не заигрывался. Только зачем ты на себя напялил такую маску в жизни?

— А так удобнее, — пожал плечами Рико. — Когда люди видят перед собой лишь безобидного придурка, они не принимают его всерьез. Им приятно осознавать свое превосходство над туповатым увальнем, они начинают относиться к нему снисходительно и прощают ему выходки, которых бы не потерпели от нормальных людей. Иногда это помогает выжить.

— Ладно, — сказал Собеско. — Я согласен, каждый выживает, как может. Пригласи лучше сюда Гредера, Дранго, потом этого картайца, Шотта, и, наверное, Даскара из Фидбаллора.

— А зачем их?…

— Послушай, — наставительно заметил Собеско. — Если ты подслушивал нас с Гредером, то, очевидно, уяснил, что в одиночку или вдвоем-втроем бежать отсюда невозможно. Хороший побег — дело коллективное…

— …Вот так, значит, и обстоят дела, — закончил Собеско свою короткую речь. — Лучшего шанса, чем тридцать пятого, у нас не будет.

— Верно, — поддержал его Арнинг. — Срываемся сразу же после обеда, разделяемся на мелкие группы и уходим, держа общее направление к северу. У нас будет не менее пяти часов, а если повезет, то и больше. В запасе есть еще два дня, попробуем приучить пришельцев, что мы можем возвращаться с работ и позже обычного. Я думаю, мы с Кеном это возьмем на себя.

— Много риска, — недовольно пробормотал огромный Дранго. — Не все захотят пойти в побег. У нас в бригаде мало героев, большинство хочет просто доработать до конца. Надеются на пришельцев, да…

— У них не будет другого выхода, — мягко заметил Собеско. — После того как мы прихлопнем нашего начальника, ни у кого из нас не будет выбора.

— Мне это не нравится, — нахмурился Дранго. — Получается, мы используем всех остальных, заставляем их бежать, рисковать жизнью против их воли.

— По другому нельзя, — терпеливо пояснил Собеско. — Иначе как мы сможем уйти?

Ты этого хотел, проклятый пришелец?! Так получай!

— А нашего обязательно… того? — осторожно спросил Шотт, худощавый парень лет двадцати с небольшим, ненавидящий пришельцев лютой ненавистью. — Он, вроде бы, безобидный. Вы же с ним…

— Да, мы с ним общались, — поспешно перебил его Собеско. — И то, что я предлагаю сейчас, во многом, результат этого общения. Это, в конце концов, всего лишь еще один пришелец, не так ли?

— Да, одним больше, одним меньше, — рассудительно кивнул фидбаллорец Даскар, сорокапятилетний ветеран войны. — Вы его сами кончать будете?

— Сам, — твердо сказал Собеско. — Не беспокойтесь, рука у меня не дрогнет.

— Хорошо, — Даскар недобро улыбнулся. — Тогда… всё?

— Да, расходимся. И давайте до поры до времени ничего не выносить за пределы нашего круга. Я не думаю, что Рико освещал нашу деятельность в одиночку.

— Это Шехха, — вдруг подал голос Рико.

— Что?

— Информатор — Шехха. Ну, тот картаец из Фидбаллора, с выбитым зубом. Кен, переведи им, коммуникатор для связи с хитрым домиком находится в туалете, в крайней слева кабинке. Очень, знаете, удобно, сидишь и надиктовываешь рапорт за день. А если надо, тебя потом вызовут и что-то спросят или дадут задание… Я заметил, Шехха всегда занимает ту самую кабинку и часто сидит там подолгу… совсем как я. Он — информатор, голову даю!