Возвращённые тенью - Валентина Герман

Это поразило его. Отец его, Стер, всегда учил Плоидиса здраво оценивать ситуацию, и, по возможности, идти к цели наименее жестокой дорогой. И Плоидис всегда следовал этому совету; по крайней мере, он всегда выбирал тот путь, который казался ему наиболее справедливым.

Но теперь он видел, что на этот раз выбрал самый надежный — и самый беспощадный путь. Угрозы самых серьезных соперников ему самому, его жизни никогда не действовали на него так, как эта угроза причинить боль ей, прозвучавшая из уст бессильного мальчишки. И Плоидис в тот же миг раздавил его, даже не задумываясь о своей жестокости.

Он вдруг подумал об Иллиандре, о том, что она сделала, чтобы защитить его. А ведь она, так же, как он сам, не задумываясь шла на все, только чтобы он был в безопасности. Плоидис сощурился. Она любила его — он знал это. И теперь он так ясно понимал ее мотивы.

И все же… Омерзительная сцена, свидетелем которой он стал, вновь всплыла у него перед глазами. Эти руки, касавшиеся ее так грязно, эти сальные губы, жадно ощупывавшие ее кожу… Плоидиса передернуло от видения, бывшего таким живым, словно он видел это только сегодня. Он вздохнул, сжимая кулаки. Но почему, почему он не может забыть этого? Почему не может представить, как снова касается ее? Ведь он любит ее, любит, как прежде… Но он не мог, он не в силах был принять этого.

И он, глядя в окно невидящим взором, думал о том, как больно сделает ей, не сумев притворяться, если вдруг окажется, что он обнимет ее, а перед глазами у него все так же будет стоять это видение.

Глава 8. Пока бьется мое сердце

— Он — что?.. — Иллиандра пораженно уставилась на Дариана.

— Он отпустил его. Выслал из страны.

— Вероятно, Ронтан решил перехватить его, — задумчиво пробормотала Иллиандра. — Вот почему его нет так долго… — она помолчала мгновение, потом добавила: — Но почему Плоидис отпустил его?..

— Не думаю, что я бы мог спросить его об этом, — чуть улыбнулся Дариан.

— Да, конечно, — Иллиандра едва слышно вздохнула, скрывая волнение.

Подумать только, как быстро она отвыкла быть вдали от Плоидиса. Не знать, что он думает, не понимать подоплеки его решений — как непривычно было ощущать это вновь теперь, когда они провели несколько счастливых месяцев вместе.

— Илли, — Дариан участливо коснулся ее плеча.

Она подняла на него глаза и улыбнулась.

— Все в порядке. Тебе, вероятно, уже пора идти.

Дариан виновато кивнул.

— И все же меня не покидает чувство, что я не должен оставлять тебя.

— Брось, Дариан, — Иллиандра тепло сощурилась. — Ты не можешь нянчить меня бесконечно. Иди, не заставляй Алиетт волноваться.

Дариан сжал у себя ее ладонь и поцеловал ее пальцы.

— Я спрошу, возможно, она знает что-нибудь об этом.

— Спасибо, — Иллиандра благодарно улыбнулась ему.

…Она ужинала в одиночестве, и мысли ее были целиком обращены к Плоидису. О Боги, как же она скучала по нему… Иллиандра в сотый раз подавила в себе желание броситься вслед за Дарианом к тайному ходу, по которому они часто пробирались вместе почти до самых королевских покоев; и, забыв обо всем, привычно вынырнуть из-за гобелена и броситься на шею Плоидису… почувствовать его ласковые руки, его теплое дыхание на своей коже…

Иллиандра сдержала слезы.

Сможет ли все между ними стать как прежде?.. Все вокруг убеждали ее, что все образуется, что пройдет немного времени, и король простит ее… а если нет? Что если он никогда больше не сможет доверять ей, как доверял до этого?.. Горечь сожаления сжигала ее. Ведь он в самом деле верил ей так, как никому другому — и только она знала, насколько счастлив он был оттого, что мог делать это. О Боги, если бы она могла заставить его забыть, вернуть все обратно… если бы она могла хотя бы поговорить с ним… но нет, как бы ей ни хотелось этого, она не позволит себе вновь явиться к нему без приглашения. Иллиандра глубоко вздохнула. Диадра была права, она и сама не могла понять, чего здесь было больше: ее собственной гордости или уважения к его выбору.

После ужина Иллиандра уединилась у себя в спальне, отчаянно пытаясь сосредоточиться на страницах какой-то книги. Это удавалось ей с трудом, однако Иллиандра просидела допоздна, боясь вновь остаться наедине со своими мыслями. Лишь к полуночи она наконец потушила свечи и устало опустилась на подушки.

Сон окутал ее тревожным сизым туманом. Вокруг была пустота, темная, бесконечная.

— Плоидис?.. — позвала она.

Никто не отозвался.

— Плоидис!

Она попыталась идти вперед и отчего-то удивилась, когда ей это удалось. Пустота была одинаковой, и вокруг нее, и под ее ногами.

— Плоидис…

Зачем она звала его? Она ведь обещала себе, что не станет…

— Илли??..

Она резко огляделась и внезапно заметила его, далеко, на горизонте. Он тоже увидел ее — и бросился навстречу.

И внезапно прямо перед Иллиандрой пустота сгустилась, потемнела, и страх мгновенно обволок девушку холодной пеленой, сковывая движения. О Боги, отчего же ей так страшно?..

— Плоидис, где ты?..

Его не было.

— Пожалуйста…

Темная пустота все плотнее сгущалась вокруг нее — бесконечная, голодная… неотвратимая. Иллиандра чувствовала ее силу, ее желание, и неодолимый ужас заполнял ее душу, поглощая, лишая мыслей, превращая ее в бьющийся, дрожащий сгусток страха… она уже не могла двигаться, не могла сопротивляться.

Плоидис не пришел… он не простил ее. Он оставил ее здесь, одну. Навсегда.

И неожиданно страх отступил от нее, уступая место спокойной уверенности. Происходит что-то правильное, что-то, что должно было случиться… Иллиандра подняла руки и бесстрастно осознала, что они стали вдруг совсем прозрачными. Она растворялась в пустоте — она хотела этого.

— Илли!!..

Пустота взвыла и резко отпрянула от нее, принимая свои прежние очертания.

— …Плоидис??.. — Иллиандра удивленно уставилась на него, словно не понимая, что он делает здесь. И вдруг все словно вновь перевернулось для нее… о Боги! Мгновение назад она едва не отдала себя этой чудовищной пустоте, чужой, угрожающей…

— Плоидис… — она, дрожа, прижалась к его груди. — Не оставляй меня… мне так страшно…

— Илли, я здесь, — прошептал он. — Я здесь.

И он обнял ее.

Пустота негодующе заметалась вокруг них с отчаянным воем, поднимая откуда-то вихрь серой, холодной пыли — а в следующий миг все вокруг померкло…

Плоидис резко сел в постели. Сердце его колотилось, в голове был неприятный, тяжелый туман.

Что ему снилось?..