Вавилонская башня - Эвелин Кленгель-Брандт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О сложной истории строительных работ по возведению Эсагилы и Этеменанки говорилось уже неоднократно. Оба святилища возобновлялись и перестраивались бессчетное количество раз. Многие правители свидетельствуют об этом в своих надписях; вклад ряда других, возможно, останется нам неизвестен. Датировке зданий часто помогает обычай пользоваться кирпичами с оттиснутым на них именем царя-строителя. Однако обожженный кирпич был дорог и часто использовался по нескольку раз, так что при определении времени постройки приходится дополнительно учитывать форму и размер кирпича и специфические особенности самой постройки, менявшиеся со временем. Роберт Кольдевей, проводя в Вавилоне раскопки внутри дворцов и храмов, прежде всего расчистил нововавилонский строительный период. Как самый новый и всеобъемлющий, он обнаруживался повсеместно лучше всего.
Зиккурат в Борсиппе
Навуходоносор прославился строительной деятельностью не только в Вавилоне, но и в других городах своей державы. К числу осуществленных при нем крупных построек кроме Этеменанки принадлежат еще несколько зиккуратов. Наиболее знаменитым из них является уже неоднократно упоминавшийся зиккурат в Борсиппе. Благодаря относительно хорошей сохранности развалин башни, и поныне возвышающихся над равниной на 47 метров, здесь удалось сделать ряд интересных наблюдений. В 1901 и 1902 годах Роберт Кольдевей, базируясь в Вавилоне, провел кратковременные раскопки также и в Борсиппе. Раньше, еще в 1854 году, здесь побывали англичанин Роулинсон, затем француз Френель-Опперт и другие исследователи.
Святилище Эзида, посвященное культу Набу, было тесно связано с Вавилоном. Ступенчатая башня этого храма и по сей день видна издалека. Она представляет собой массивное ядро, сложенное из сырцового кирпича и одетое в наружную оболочку из обожженного кирпича.
В кладке массива видны горизонтальные выемки, в них некогда, вероятно, лежали тростниковые канаты, ныне бесследно исчезнувшие. Разрушенные сильной эрозией ступени башни стали в дальнейшем незаметны. Наверху сохранилось нечто вроде высокого кирпичного обрубка. Здесь, на самой вершине зиккурата, огонь, очевидно, бушевал с особой яростью, так что кирпичи полностью расплавились и приобрели вид базальта. Такое их состояние породило множество догадок. В религиозно ориентированных кругах в нем находили подтверждение того, что данные развалины принадлежат именно Вавилонской башне, разрушенной карающей десницей господа, ниспославшего всепожирающий пожар, чьи следы видны на остатках кирпича и по сей день. Но и научные изыскания не привели к абсолютно убедительным выводам. Последняя по времени версия опирается на естественнонаучные исследования, проведенные несколько лет назад. Полагают, что, когда Ксеркс в 482 году до нашей эры частично разрушил Эсагилу и Вавилонскую башню, он одновременно поджег и Эзиду. Возможно, пронизывавшие массив горизонтальные щели с пролегавшими в них тростниковыми канатами заполнялись растительным маслом; оно проникло также внутрь кирпичной кладки и в ее вертикальные швы. После того как канаты и масло загорелись, пожар стал медленно распространяться, тлея при слабом доступе кислорода и доводя все вокруг до крайне высокого накала. При температуре, превысившей 1200 градусов, кирпичи стали плавиться, превращаясь в сохранившиеся доныне пузырчатые комья. Пожар в этом мощном сооружении длился не меньше недели.
Подобно Вавилонской башне, зиккурат Борсиппы стоял на большой площади, обнесенной стенами; здесь же находился и нижний храм. Внутри стены располагались многочисленные узкие помещения, группировавшиеся вокруг отдельных внутренних дворов и в целом напоминавшие караван-сарай. Вполне вероятно, что верующие, совершавшие паломничество к храму, могли в этих помещениях получать ночлег. Даже в исламское время постоялые дворы и убежища для паломников имели аналогичную планировку.
Нижний храм Борсиппы, как и зиккурат, имел сходство с аналогичным сооружением Эсагилы в Вавилоне. В целлу бога Набу попадали через два помещения, расположенные перед ней. В самой целле находился мощный постамент, занимавший ее почти целиком. На постаменте некогда возвышался трон божества. Постамент имел фундамент, уходивший в землю, сужаясь наподобие конуса. Под полом, на глубине 2,5 метра, нашли маленькую глиняную капсулу, а в ней глиняную фигурку мужчины с золотым жезлом в руках. В той же капсуле находилась еще серебряная пластинка с изображением музыкантов. Маленькая глиняная фигурка из капсулы имеет аналоги, обнаруженные под постаментами в других вавилонских храмах, и недавно отождествлена с богом Ниншубуром. В сохранившихся письменных наставлениях о порядке проведения надлежащих церемоний, между прочим, содержатся следующие указания: «Если ты хочешь заложить фундамент храма, то за три дня до того, как приступишь к делу, сходи к глиняной яме. Возьми лазурит, смешай поджаренную муку с пивом из эммера и брось это в глиняную яму. Скажи так: «Глиняная яма, возьми свой выкуп! На третий день я сделаю из твоей глины статую Ниншубура». После того как ты это скажешь, ты падешь ниц и удалишься. На том месте, где ты хочешь заложить фундамент храма, встанешь и скажешь так: «О, господин, я хочу изготовить твоего посла…» После того как ты это выполнишь, пойдешь на третий день к глиняной яме, которую ты освятил. Возьмешь лопатой глину, которую ты освятил, и изготовишь статую Ниншубура. На месте, которое ты предназначил, поставишь ее рядом со статуей из дерева дупрану. Скипетр из золота вложишь ему в руку. Ты сделаешь на нем следующую надпись: «Гонец богов, кормчий, побеждающий все бури»{38}. После ряда других церемоний и жертвоприношений статую закапывали под будущим постаментом. Другие статуи, но уже из недолговечного материала, возможно из дерева или воска, закапывали у проходов в храм.
В постамент статуи божества в Борсиппе было еще заложено 13 кирпичей с надписями царя Навуходоносора II. Почерк надписей различается: одни сделаны нововавилонским дуктусом, другие — применявшимся более чем за тысячу лет до него старовавилонским. Текст содержал сообщение царя о постройке и его похвальбу: «Эзиду, которая находится в Борсиппе, я построил для Набу, моего господина. Серебром и драгоценными камнями я украсил ее постройку. Пол храма я заставил засиять светлыми кирпичами»{39}. Однако археологи ничего из этой роскоши не обнаружили. Драгоценное убранство оказалось расхищено. Среди развалин удалось найти лишь кое-какую мелочь, по преимуществу обломки каменных и глиняных скульптур. На разных участках храмовой застройки обнаружены остатки глазурованных изразцов с рельефными изображениями. Они свидетельствуют о былой роскоши отделки. К сожалению, не удалось установить, к каким именно помещениям они относились. Очевидно, и здесь, в Борсиппе, существовало нечто похожее на отделку
