Газета "Своими Именами" №1-2 от 02.01.2014 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Бросить республику

с думами, с бунтами,

лысинку

южной зарёй озарив?

Разве не лучше,

 как Феликс Эдмундович,

сердце отдать

временам на разрыв!

В. Маяковский.

Письмо Максиму Горькому на Капри

А он тогда был и не лысым

И даже – не пенсионер,

Когда вдруг обернулся крысой

С дредноута «СССР».

Да ведь ещё с таким проворством,

Что и не хочешь, а поймёшь:

Вся жизнь его была притворством,

Весь путь его – туфта и ложь.

Был в передаче занимательный сюжет о том, как смело, решительно Евтушенко разговаривал с Хрущевым на его известной встрече с писателями:

- Не пугайте нас, Никита Сергеевич, времена не те! И мы не те! Не позволим!.. И т.д.

Никогда я не был так близок к самоубийству, как в те минуты, когда слушал это.

Ах, Евгений, друг ситцевый, ведь есть же стенограмма той встречи, она опубликована. Там большое, на шесть страниц ваше выступление. Вот что, в частности, вы говорили: «Товарищи, когда-то Маяковский, выдающийся поэт нашей революции, чётко определил задачу социалистического искусства: «И песня и стих – это бомба и знамя». Мы никогда не должны забывать эти слова». Вот взяли бы сейчас бомбу и бросили в Соломона. Нет…

 И продолжали вы тогда так: «Меня глубоко тронули, заставили задуматься слова Никиты Сергеевича о том, что у нас не может быть мирного сосуществования в области идеологии. Это правда, потому что вся наша жизнь – борьба, и если мы забудем, что должны бороться неустанно, каждодневно за окончательную победу идей ленинизма, выстраданных нашим народом, мы совершим предательство по отношению к народу… Сейчас, как никогда, я понимаю, что мы отвечаем за завоевания революции. На наших плечах ответственность перед ленинскими идеями. Бой за Советскую власть не окончен. Бой за Советскую власть продолжается!... Многие представители западной прессы, эти проститутки капитализма, пытаются очернить советскую молодежь» («Известия ЦК КПСС», №11, 1990. с.198). Тут надо заметить, что, как показало время, у социализма тоже есть свои проститутки. И они ничем не отличаются от проституток капитализма, более того, они способны обращаться из одной ипостаси в другую и обратно. Возьмите, например, Соломона Волкова и Владимира Познера: были проститутками социализма – стали проститутками капитализма и при случае могут стать снова проститутками социализма. Такая порода.

Дальше Евтушенко говорил, что проститутки капитализма «заманивают нас в свои объятья, но мы не пошли и никогда не пойдём в их объятья». Ах, как поторопился дать обещание: никогда!.. Впрочем, ведь его, кажется, и не заманивали, сам побежал по волнам океана, аки по суху, с распростертыми объятьями: «Возьмите меня, я хороший!».

Есть ещё один трогательный момент в выступлении Евтушенко на той встрече. Упомянув, что кто-то как раз в дни встречи рассказывал о Хрущёве язвительные анекдоты, и это стало известно, он гневно воскликнул: «Если бы я увидел человека, который посмел рассказывать подобные анекдоты о Никите Сергеевиче, я прежде всего дал бы ему в морду, и хотя я никогда не писал заявлений, потом я написал бы заявление на этого человека, и написал бы совершенно искренно» (там же, с.200). Доносы нередко пишутся совершенно искренне. Но не в этом дело.

Позже в статье «Фехтование с навозной кучей», которую Ф. Бурлацкий напечатал в «Литгазете», Евтушенко с усмешкой поведал, что анекдоты накануне вечером в ресторане ВТО («У бороды») рассказывал никто иной, как он сам. То есть это самому себе на другой день он готов был дать в морду, на себя грозился написать донос? Ну, это цинизм чисто солженицынского закваса. Когда Твардовский возмущенно недоумевал, кто мог передать его письмо Федину на Би-би-си, Солженицын усмехался: «Я и передал-с…». Как много общего у этих фигур – и полная метаморфоза в антисоветчину, и беспардонная брань обо всех, кто не нравится, и поместья по обе стороны океана, и вот такой цинизм.

А что касается «я никогда не писал заявлений», то это похоже на правду. Евтушенко предпочитал телефонные звонки: то Брежневу, то Суслову, Андропову, Ильичёву… Тут вспоминается история с фильмом «Сирано де Бержерак», который собирался ставить Э. Рязанов. Евтушенко ужасно хотелось сыграть главную роль, даже стихи написал:

Только когда я дышать перестану

И станет всё навсегда всё равно,

Россия поймет, что её, как Роксану,

Любил я, непонятый, как Сирано.

Трудно понять любовь через Атлантику, но самого поэта Россия, надо думать, поняла. А тогда на роль Сирано его не утверждали. Э. Рязанов писал: «Женя начал действовать по своим каналам». На этот раз – товарищу Суслову. Всё равно не помогло. Тов. Суслов уберег советское кино от образа Сирано-Евтушенко. Тогда поэт написал стихотворение, колорит которого определяли гневные вопли: труп!.. евнух… питекантроп!.. труп!.. И оно было напечатано в «Литературной газете» с посвящением не Суслову, а Рязанову. Никогда он не был так близок к мысли об убийстве Рязанова…

И всё-таки, и всё-таки… Больно и горько смотреть на старого, измятого жизнью человека, которого знал весёлым, голосистым, лихим, а теперь он там, далеко, за морями, за долами что-то ещё лепечет и хорохорится… Однажды мы встретились в мастерской Ильи Глазунова, когда тот жил ещё не в Калашном переулке около Дома журналиста у Арбатской площади, а где-то на окраине Москвы. С ним была Галя. Она весь вечер молчала. Обратно мы ехали вместе на их «Москвиче». О чем говорили? Кажется, как раз тогда он хвалил мои статьи о Николае Ушакове и Владимире Карпеко в газете «Литература и жизнь», а я тогда не сказал о нём еще ни единого слова упрека. На Смоленской площади, где тогда жил, я попрощался, вышел. Мела метель. «Метель мела во все концы, Во все пределы…» Я поднял воротник. Мне надо было перейти на ту сторону. Они тронули дальше и вскоре их машина исчезли за снежной пеленой. Он хочет приехать в Россию и проделать путь от Калининграда до Владивостока. Что ж, дай Бог. Помешать могут только годы…

Владимир БУШИН

ИТАР-ТАСС

НАДЕЖДА – НА РОССИЮ

Парламент Приднестровья считает российское военное присутствие на территории непризнанной республики гарантией безопасности. Об этом говорится в заявлении, принятом в ответ на резолюцию Парламентской ассамблеи Совета Европы /ПАСЕ/ в которой содержится призыв к выводу российских войск.

“Для Приднестровья вопрос военно-политического присутствия РФ является важнейшей гарантией безопасности и соблюдения прав человека, особенно в ситуации, когда Молдавия активно наращивает военное сотрудничество с НАТО и его отдельными членами, прежде всего Румынией”, - говорится в заявлении.

В Тирасполе считают, что вопрос изменения формата миротворческой операции может решаться только после достижения окончательного урегулирования отношений с Кишиневом. “Что касается охраны складов с боеприпасами, оставшихся в Приднестровье с советских времен, то данная функция в значительной степени направлена на обеспечение мира и стабильности в данном регионе Европы, в чем ПАСЕ должна быть заинтересована, а реализация российской стороной данной задачи является предметом исключительно приднестровско-российских отношений”, - говорится в документе.

Российские военные склады в селе Колбасна /Приднестровье/ были созданы в 1940-х годах. Но основную часть боеприпасов сюда завезли после вывода советских войск из ГДР, Чехословакии и других европейских стран. В 2001 году российские военные начали вывоз вооружений и утилизацию устаревших боеприпасов, но затем этот процесс был заблокирован властями Приднестровья после отказа Молдавии подписать план приднестровского урегулирования. По последним данным, здесь сейчас находится около 20 тысяч тонн боеприпасов, которые охраняет военная часть бывшей 14-й Гвардейской общевойсковой армии.

После вооруженного конфликта 1992 года между Молдавией и Приднестровьем сюда был введен международный миротворческий контингент из трех батальонов - России /402 военнослужащих/, Молдавии /355/, Приднестровья /492/ и военных наблюдателей с Украины. Это дало возможность Кишиневу и Тирасполю вести переговоры о мирном урегулировании конфликта.

Вениамин Демидецкий

ПАМЯТНИК ДОЛЖЕН СТОЯТЬ

Памятник Советским воинам-освободителям латвийской столицы находится в ведении Рижской думы, поэтому сейм /парламент/ республики не вправе принимать решение о его сносе. Об этом в интервью местному телеканалу ЛНТ заявил первый русский мэр Риги Нил Ушаков.