Стажерка в Академии Теней - Анна Сергеевна Платунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я думал, ты младше, – улыбнулся минейр Мелар. – А вы с Лу, оказывается, ровесницы.
А ведь я даже не задумывалась, сколько лет невесте Аида.
– Расскажи о себе. Что-то, что позволит узнать тебя получше. Нам еще несколько месяцев работать вместе, – сказал Аид, но тут же поправился: – Только если хочешь. Это не приказ, ни в коем случае.
– Самое главное вы и так знаете. – Я могла бы отделаться общими фразами о том, что я сирота и вынуждена сама прокладывать дорогу в жизни, но меня вдруг пробило на откровенность. – Мама погибла в Цестере, когда мне было двенадцать. Самое ужасное, что я почти ничего не помню из того дня. Наверное, слишком сильная душевная…
– Травма… – тихо, в один голос сказали Аид и Кусь.
Кусь потерся о мой локоть и пристроил обе лапки на мое колено. Аид отложил вилку, подался вперед, внимательно слушая мой сбивчивый рассказ.
– В памяти остались какие-то фрагменты. Мы бежали по лесу, мама тащила меня за руку. Кажется, мы убегали от кого-то. Она приказала мне спрятаться в расщелине дерева. Места там было только для одного… Я тогда худышкой была…
– Будто сейчас ты толстая, фыррр, – рассмеялся Кусь.
Специально язвил, вредный, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей.
– Она обещала, что спрячется неподалеку. Обещала, что все будет хорошо! Нас найдут, и мы вместе вернемся домой! – У меня затряслись губы, и я упрямо сжала их, пережидая, когда схлынет отчаяние. – Я не помню, кто меня спас. А маму… не нашли…
Так, Тэмми, только не реветь! Я нанизала на вилку кусочек мяса, сунула в рот и решительно заработала челюстями. Аид не сдвинулся с места, терпеливо ожидая, пока я продолжу.
– А дальше неинтересно. Я попала в сиротский дом. Ребят постарше, таких как я, отправляли за город, работать на зажиточных землевладельцев. Сдавали в аренду, так сказать. Поначалу было тяжело, но потом привыкла. Работы всегда было много, и летом, и зимой. К нам неплохо относились. Поселили в теплом бараке и кормили по три раза в день, а то что из нас за работники на пустой желудок. Три года пролетели незаметно, а в пятнадцать я поступила в Академию. Это забавно вышло.
Я улыбнулась, вспомнив осенний день четыре года назад. Я приехала в Лосс из пригорода вместе с телегой, груженной тыквами. Я и Молли. Наш хозяин был неплохим человеком, по-своему жалел сирот. Выдал нам по медяшке и разрешил прогуляться по городу, торговать, мол, завтра с утра начнем, а пока отдохните, развейтесь.
Это была идея Молли – сходить поглазеть на Академию.
– Сегодня пускают всех желающих! Любой может пройти испытание и узнать, есть ли дар. А с завтрашнего дня – экзамены. Но говорят, если дар есть, экзамены так, для отвода глаз. Чтобы отсеять детишек богатеев, которые думают, что для того, чтобы стать ловчим или ищейкой, главное – деньги.
Так как заняться все равно было нечем, я согласилась прогуляться. Очередь тянулась из дверей центрального корпуса и кольцом завивалась по площади.
– О, да мы тут до вечера простоим!
– Ну же, давай подождем! – упрашивала меня подруга.
И я поняла, что она не просто так приволокла меня на испытания. Молли мечтала о том, что у нее обнаружат дар. Стать студенткой, получать стипендию, жить самостоятельной, вольной жизнью! Что может быть лучше! Я никогда не ощущала в себе посторонних сил, но… неожиданно для себя самой согласилась попробовать.
Мы встали позади компании молодых людей явно из обеспеченных семей. Один из них, в замшевой куртке и модном берете, презрительно оглядел нас с ног до головы и сморщил нос.
– Фу, и свинопасы на что-то надеются!
Он, кстати, испытания не прошел. Гордец вылетел из кабинета, где сидела приемная комиссия, с пунцовыми от стыда щеками и со всей силы хлопнул дверью.
– Мой отец вам еще покажет, есть у меня дар ловчего или нет!
Следующей вызвали Молли. Она вышла спустя несколько минут вся в слезах.
– Сказали, что у меня нет дара.
Я обняла подругу.
– Ну и ладно! Подумаешь! У меня его тоже наверняка нет. Пойдем на постоялый двор – как бы нас не потеряли.
– Нет, ты тоже должна проверить! Мы столько времени ждали.
Молли силком затолкнула меня в аудиторию. Тогда я впервые увидела ректора Голдриджа, хотя еще не знала, что именно он руководит Академией. Просто подумала: какой интересный мужчина. Он вызвал во мне невольную симпатию. Сейчас, после исчезновения Лауры, ректор сильно сдал…
Рядом с ним сидел минейр Фурх, куратор нового набора ищеек, и минейр Аверн, куратор ловчих. Конечно, я не представляла, кто они. И не понимала, что делать дальше.
– Не волнуйся, дитя, – сказал минейр Фурх. – Просто закрой глаза и постарайся увидеть предмет…
– С закрытыми глазами? – изумилась я.
– Да, в темноте. И отыщи… – я услышала, как он шепотом советуется с минейром Аверном. – Нечто оранжевое, гладкое, теплое…
Его голос завораживал и будто вводил в транс. В первое мгновение показалось странным, что я могу разыскать что-то с закрытыми глазами, но я вдруг почувствовала это в углу аудитории, за шторкой.
«Вот так штука! – удивилась я. – Как они это делают? Волшебство!»
Мне и в голову не пришло, что это сработал мой дар. Я извлекла из тайника яйцо, вовсе не оранжевое, как можно было предположить, и не гладкое, а зеленое и шершавое. Яйцо из мира Зесс. Это я узнала позже. А пока наблюдала, как члены приемной комиссии удивленно переглядываются: смотрят то на яйцо, то на меня.
– Хм… Пять секунд, – сказал минейр Фурх. – Кажется, на сегодняшний день это рекорд. Стопроцентная ищейка.
Я увидела на столе зеркало, приготовленное для второго испытания, но оно не понадобилось.
– Как тебя зовут, дитя?
– Темира… Темира Поунд.
Моя прежняя фамилия была не Поунд. Нам, сиротам, давали новые – такие же, как у наших временных хозяев-землевладельцев. Так проще. Свою настоящую фамилию я не использовала очень давно и почти забыла о ней. Да какая разница, как назваться?
– Добро пожаловать в Академию, Темира Поунд, – улыбнулся ректор.
Я сама не заметила, как все рассказала Аиду. Почему-то сделать это оказалось просто, словно я сто лет его знаю. Не помню, когда я в последний раз говорила так откровенно. Разве что с Кусем…
– А, да! – произнесла я как можно беспечнее. – Я только про маму рассказала. Но про отца рассказывать нечего: он бросил меня, когда я еще не появилась на свет. Вот такой молодец! В детстве я часто мечтала о том, как однажды он
