Конский волос - Алексей Кротов

нет Библии, – сострил прокурор.

– Не ослите, – тихо сказал ему Дудынин. – Не можете нормально вести себя, лучше выйдите вон.

Ермолкин пожал плечами. Устроить скандал в больничной палате не мог позволить себе даже он.

– Вы что-нибудь еще помните? – мягко спросил Дудынин.

– Помню Морозову и Авдееву, они нашли меня и привели в чувство, – сказал Макушкин, – потом снова темнота.

– Да, не густо, – вздохнул Дудынин.

– А где лейтенант Скворцов? – спросил Макушкин. – Надеюсь, с ним все в порядке?

– В полном, – успокоил следователя Дудынин. – Он выясняет детали нападения на вас. Ну поправляйтесь, – улыбнулся Дудынин и, не зная что еще говорить в таких случаях, ободряюще похлопал по подушке.

– Выздоравливайте, Еремей Галактионович, – тепло пожелал коллеге Попов.

– А-а, Кирилл Александрович, – произнес Макушкин, и лицо его осветилось светом узнавания.

Ермолкин наблюдавший эту сцену, демонстративно засунул руки в карманы, фыркнул и первым вышел из палаты.

Через минуту за Дудыниным и Поповым тоже закрылась дверь.

– Чем его ударили? – спросил прокурор у лечащего врача.

– Толстой суковатой палкой, – ответил тот. – Недурно приложилась.

– Он скоро поправится? – обеспокоенно спросил Попов.

– Трудно сказать, – пожал плечами врач. – Если не будет осложнений, то где-нибудь через месяц.

– Спасибо, – поблагодарил Дудынин и все трое покинули больницу.

Яркий свет настольной лампы освещал лицо человека, сидящего за столом. Это был Юрий Степанович Морозов. Напротив сидел хозяин кабинета, Олег Константинович Ермолкин, сбоку примостился следователь Попов, которому прокурор передал полянское дело.

Прокурор хотел допросить Морозова один, однако, следователь вежливо, но твердо настоял на своем присутствии. Теперь он присматривался к бородатому дантисту, готовясь вести протокол.

– Познакомьтесь со следователем Кириллом Александровичем Поповым, – представил их прокурор, – теперь он будет вести расследование.

– Очень приятно, – ровным тоном произнес дантист.

– Итак, – оперся о край стола Ермолкин, – мой первый вопрос. Вы ходили в лес в воскресенье 22 июля?

Морозов выглядел уверенно и держался спокойно. Ермолкин предложил ему пригласить адвоката, однако, тот отказался.

– Я ни в чем не виноват, – заявил Морозов.

– Никто вас пока и не обвиняет, – парировал прокурор.

Выслушав первый вопрос Ермолкина Морозов, не задумываясь, ответил.

– Да, ходил в лес.

– Зачем?

– За грибами.

– Ваша жена ходила с вами?

– Она вышла позже.

– Скажите, вы видели в лесу следователя Макушкина?

– Нет, не видел.

– Вы уверены? – с нажимом спросил прокурор.

– Абсолютно.

– Почему вы все время оглядывались назад?

– Я смотрел, не догоняет ли меня Алла.

– Это ваша жена?

– Да.

– Ну и как, она вас не догнала?

– Нет, видимо что-то задержало ее дома.

– А почему вы не подождали ее и не вышли вместе?

– Недавно я напал на одно грибное место и поспешил туда, чтобы собрать все первым.

– Ну и как, собрали?

– Нет, – грустно вздохнул Морозов, – кто-то уже побывал там до меня.

– А когда вы увидели свою жену снова?

– Уже после того, как она и Авдеева обнаружили следователя Макушкина.

– Очень интересно, – постучал трубкой по столу Ермолкин и пристально вглядываясь в освещенное лампой лицо резко спросил, – вы уверены, что за вами никто не следил?

– Полностью.

– Почему же тогда вы оборачивались?

– Я уже сказал, смотрел, не идет ли жена, ну и заодно проверял нет ли рядом грибников-конкурентов. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о моем месте.

– Предупреждаю вас, – загремел прокурор, – что дача ложных показаний карается законом.

– Я рассказал правду, – ровным тоном ответил Морозов, нимало не смутясь под испытующим взглядом Ермолкина.

Ермолкин подумал с минуту, потом обратился к следователю.

– Может быть у вас есть какие-то вопросы к свидетелю, Кирилл Александрович?

– Благодарю вас, Олег Константинович, но пока у меня нет вопросов, – ответил Попов. – Но возможно, – и он пристально взглянул на бородача, – они появятся в дальнейшем.

– Ну что ж, – неохотно заключил прокурор, – пока вы свободны, Морозов, но никуда не уезжайте из Полянска. Понятно?

– Куда уж яснее, – буркнул тот и встал. – Я могу идти?

– Можете, – разрешил прокурор.

Через две минуты после его ухода, прокурор вызвал милиционера и велел привести Аллу Владимировну Морозову.

Она вошла и тут же с порога заявила:

– Это произвол, я буду жаловаться. Где мой муж? Я не позволю…

– Молчать! – рявкнул прокурор, так что следователь аж подпрыгнул на стуле.

Морозова икнула и замолчала.

Ермолкин сделал свирепое лицо.

– Здесь вам не ателье мод, – пророкотал он, – и вопросы здесь задаю я или в крайнем случае следователь Попов. Вам все ясно?

– Где мой муж? Вы его арестовали? – упрямо спросила Морозова.

– Его отпустили, – вмешался Попов.

– А вас за язык кто дергает? – напустился на него прокурор.

– Простите, Олег Константинович, – возразил Попов, – но, по-моему, вы ведете допрос неоправданно жестко, и я думаю…

– Если бы вы думали, то не встревали бы, – оборвал его прокурор и, не обращая больше внимания на следователя. – Почему вы не вышли из дома вчера вместе с мужем, когда он пошел в лес? – нарочито грубым тоном спросил прокурор.

– Я мыла посуду, – с вызовом ответила Морозова.

– Спустя сколько времени после ухода мужа вы покинули дом?

– Минут через двадцать.

– Вы знали, куда он пошел?

– Знала.

– Вы нагнали его в лесу?

– Нет.

– Почему?

– Я услышала женский крик и поспешила узнать в чем дело.

– Ну и в чем же было дело?

– Кричала Кира Борисовна Авдеева. Она нашла около ручья следователя Макушкина.

– Значит вы нашли его не вместе? – задал вопрос Попов.

– Нет, товарищ следователь, – нарочито любезно ответила Алла Владимировна.

– Кирилл Александрович, – улыбнулся Попов.

Ермолкин хмуро покосился на него, но смолчал до поры до времени.

– Что вы предприняли, когда обнаружили лежащего следователя Макушкина?

– Я и Авдеева попытались привести его в чувство.

– И добились успеха?

– Он на минуту пришел в себя, потом снова потерял сознание.

– Дальше, дальше, – понукал прокурор.

– Позвали на помощь мужчин, нашли носилки и перенесли в деревню. Потом приехала скорая помощь и забрала его.

– Когда вы увидели своего мужа после этого происшествия?

– Примерно через полчаса, он подошел с остальными.

– Пока это все, – жестко проговорил прокурор, – вы свободны. Но из Полянска, – грозно добавил он, – ни ногой!

В дверях она обернулась и торжественно заявила:

– Когда-нибудь эти драконовские методы встанут вам боком.

И не дожидаясь, пока прокурор треснет кулаком по столу, она закрыла за собой дверь.

Несколько минут Ермолкин бурлил, как чайник, вода в котором достигла температуры кипения.

– Никаких нервов с ними не хватит, – вопил он. – Совсем обалдели эти свидетели. Они должны быть ниже воды, тише травы, а они еще огрызаются.

– У вас действительно драконовские методы, – осмелился высказать свое мнение Попов.

Ермолкин испепелил возникшего грозным взглядом.

– Черта лысого был бы в районе порядок, если бы я со всеми миндальничал, – заорал прокурор, разбивая костяшки пальцев о