Конский волос - Алексей Кротов

Оказавшись на свободе, Редькин бросил сочувственный взгляд на оставшихся узников и был таков. Наверху он чуть не сбил Таисию Игнатьевну.

– Здравствуйте, Амфитрион Ферапонтович, елейно, – проговорила Сапфирова.

– Что делается, что делается? – махнул рукой Редькин и поспешил скрыться.

Пелагея Егоровна перенесла свое внимание на Дудкина. Тот почему-то вдруг перестал плясать и как-то сник.

– Жалко, что у тебя нет барабана, – вздохнула Пелагея Егоровна, причмокнув губами, – а то бы я и его сломала.

Дудкин не стал ждать, пока его огреют дубиной, и решил прорваться. Это ему удалось, хотя и не безболезненно. На прощание Цепкина огрела его по хребтине и дала здоровенного пинка в мягкое место. Держась за зад, завывая и крутясь как волчок незадачливый любитель «Столичной» поскорее унес ноги.

– Ну а ты что сидишь? – хмуро спросила Цепкина Никитина. – Не строитель, а лоботряс.

– Не твоего ума дела – спокойно сообщил он, без страха глядя на Коробочку.

– Ишь расхрабрился, – грозно пророкотала Цепкина, подняв дубину.

Никитин не пошевелился. Цепкина, изумленная его поведением, даже опустила свое орудие.

– Ты, что же, меня не боишься? – вопросила она, в сильнейшем изумлении.

– Не боюсь, – подтвердил строитель.

– Совсем страх потерял, – констатировала Цепкина и вновь подняла дубинку.

Она сделала выпад, но Никитин ловко увернулся и схватил палку за другой конец. Запыхтев как паровоз, Коробочка дернула дубинку на себя, но Никитин держал крепко.

– Ну я тебе жару задам! – взревела она.

– Куда тебе? – насмешливо бросил Никитин. – Только орать умеешь. Ишь, разгорланилась.

Перетягивание дубинки продолжалось, только теперь соперники поменялись местами. Цепкина оказалась рядом с водой, а Никитин переместился к тропинке. Когда Коробочка потянула в очередной раз дубинку на себя, Никитин неожиданно выпустил свой конец и туша Пелагеи Егоровны, потеряв равновесие, шлепнулось в мелкую воду. Эффект был поразительный. Коробочка с удивлением посидела там несколько минут, потом, фырча и отряхиваясь, встала. Никитин к этому времени почти скрылся из виду, но она все же погрозила вслед кулаком и сквозь зубы проскрежетала неразборчивые угрозы.

Сапфирова не стала дожидаться выхода Цепкиной и продолжила прогулку.

Воскресенье 22 июля выдалось прохладным по сравнению с остальными днями. Сообразуясь с погодой, большинство полянцев отправилось в лес. Павел Ильич не последовал примеру большинства и предпочел удить рыбу с берега на спиннинг. Александр Иванович Сорокин проводил много времени с Савицкой и естественно с Манюней. В то воскресенье они тоже пошли в лес, надеясь найти ягод или грибов. Приехали и трое строителей. Они теперь регулярно повадились проводить воскресенье в Полянске. Супруги Арсеньевы пригласили Таисию Игнатьевну за черникой, но та отказалась, сославшись на головную боль. Ольга Павловна и Борис Юрьевич посочувствовали страдалице, но своих планов не изменили.

Макушкину Полянск надоел хуже горькой редьки. Он совершенно не представлял, как вести расследование дальше, о чем честно сообщил в телефонном разговоре прокурору Ермолкину. Тот обозвал следователя дураком и велел работать, однако, никаких вразумительный указаний не дал. Поэтому с горя в воскресенье Макушкин тоже пошел в лес за грибами. Мария Николаевна Симагина, заметившая уныние следователя после разговора с прокурором, сделала абсолютно правильный вывод, что Еремей Галактионович получил нагоняй и поделилась своими соображениями с Ленкой, а главная местная сплетница- со всей деревней. Лейтенант Скворцов решил приударить за спортсменкой, комсомолкой и просто красавицей, пользуясь тем, что Сорокин в последнее время уделял больше внимания Савицкой. Наш лейтенант решил, что у него есть шансы на успех. Он договорился в воскресенье пойти с девушкой на речку, однако «Ватсон» ускользнул от «Холмса» самым бесстыдным образом. Куда именно Скворцов не знал, а потому плюнул на все и сел играть в карты с Терентьевыми.

Еремей Галактионович Макушкин шел, очень внимательно глядя себе под ноги и настороженно прислушиваясь к различным звукам. По секрету сказать, он очень боялся встретить медведя. Вместо медведя, однако, ему посчастливилось встретить медведицу в лице Дарьи Валентиновны Сазоновой.

Он вежливо поздоровался с ней и ее мужем, сопровождавшим жену и несшим обе корзины. Следователь так ничего и не узнал об истории с кражей и проследовал по направлению к бору, который ему как-то показал Петр Афанасьевич Терентьев. Он и Сазоновы разошлись, как в море корабли.

Еремей Галактионович не очень пристально взглянул на Дарью Валентиновну, иначе он бы заметил, что флагман несколько сник за последние дни. В походке, лице, манере держаться уже не ощущалось былого высокомерия смешанного с холодной уверенностью. Теперь она думала о том, чтобы поскорее уехать. Но Кречетов не хотел и слышать об их отъезде. Однако Сазонов настаивал и они нашли компромисс, отъезд был назначен на четверг.

Денис Семенович прекрасно выполнил возложенную на него задачу. Он великолепно разыграл удивление, обнаружив в присутствии Кречетова четыреста рублей. Павел Ильич пришел в чрезвычайное недоумение, однако, обрадованный возвращением денег, не стал забивать себе голову, гадая, откуда они появились и попросил следователя забыть историю с кражей. Макушкин сделал это с превеликим удовольствием. У него и без того хлопот был полон рот.

Приближаясь к бору, Еремей Галактионович неожиданно заметил, как немного впереди с другой стороны идет Юрий Степанович Морозов. Дантист шел, часто оглядываясь назад, и следователю показалось это подозрительным. Он решил проследить за Морозовым. Юрий Степанович, хотя и оглядывался, но не заметил следователя. Вместо бора Морозов повернул в другую сторону и вскоре они забрались в какие-то елки. Поведение Морозова стало казаться следователю все более и более подозрительным. Внезапно Макушкин услышал сбоку какой-то шум и отвлекся. Звук не повторился и Макушкин вновь обернулся в сторону Морозова, однако тот куда-то исчез. Следователь, выругался про себя и поспешно полез через елки. Морозова, однако, нигде не было видно.

«Упустил, – пробормотал Макушкин сквозь зубы, – упустил». Дойдя до ручья, он наклонился, чтобы умыться и, если вода окажется чистой, напиться.

Умываясь, Макушкин снова услышал легкий шум. Это был треск веток, кто-то приближался сзади. Макушкин секунду помедлил прежде, чем подняться и посмотреть, кто находится сзади, и эта задержка стала самой крупной ошибкой во всем расследовании. Макушкин начал поворачивать голову, когда рядом мелькнула чья-то тень. Краем глаза он увидел занесенную над его головой руку и через мгновение провалился в темноту.

Очнулся он от холода, какая-то женщина лила на него воду и хлопала по щекам. Рядом на коленях стояла другая и разглядывала его голову, которая жутко болела. Очнувшись Макушкин узнал Киру Борисовну Авдееву и Аллу Владимировну Морозову.

– Здорово стукнули, – услышал он голос Морозовой.

– Надо отвезти его к врачу, – обеспокоено сказала Авдеева.

Внезапно в глазах