Геном бессмертия - Олег Говда

— Понятное дело, — хмыкнул Гусев. — Где темнее — там и страшнее… Но ты не забывай, командир, что и прятаться в темени гораздо сподручнее, нежели при ярком свете.

— Верное замечание. Но только в том случае, если дать фашистам возможность глазеть по сторонам, — загадочно усмехнулся Малышев. — Скажи мне, разведчик, ты, до войны, в цирке бывал?

— Доводилось.

— А выступление фокусника-иллюзиониста видел?

— Ну?

— Понравилось?

— Спрашиваешь…

— Так вот, большинство секретов их искусства состоит не до такой степени в ловкости рук, сколько в умении заставить публику смотреть в нужном артисту, направлении и не присматриваться.

— Я понял тебя, командир… — довольно заулыбался Ованесян. — Так вот зачем мы башню минировали. Будем гансикам праздничный фейерверк показывать. Да? Ай, хорошо придумал! Мы с Виктором поглядели, там, в подвалах много чего свалено. Детонирует, будь здоров!

— Вообще-то, Вартан, это второй вариант. И весьма не желательный. Мне не хотелось бы преждевременно указывать поисковым отрядам наше присутствие. Если немцы еще не взяли след группы, то пусть ищут. Не стоит им облегчать задачу.

— Что же тогда? — капитан-сапер недоуменно переглянулся с товарищами. И только Иван Гусев посмотрел на младшего сержанта Мамедову. Очень быстро, почти мельком… Но даже этого мимолетного взгляда Лейле хватило, чтоб догадаться.

— Меня? — негромко и чуть растерянно переспросила девушка, глядя на командира. — Вы хотите показать фрицам меня?

— Только в том случае, если ты согласишься сама, добровольно… — кивнул Корнеев. — Настаивать не буду. Но поверь, Лейла — риск минимальный. Иначе я и предлагать бы не стал. Во-первых, в том, что девушка решила искупаться под покровом ночной темноты, никому не покажется странным. Наоборот, только так можно не опасаться излишнего внимания со стороны солдат. И одновременно, наилучшим способом объяснит, поднятую птицами, тревогу. Ну, а то что, увидев в свете прожекторов полуобнаженную красотку, солдаты, кроме как на нее, никуда больше смотреть не будут, думаю, понятно всем.

— А если фрицам захочется большего? — неуверенно выразил общее мнение группы Олег Пивоваренко.

— Стопроцентной гарантии, конечно, дать не могу, — замялся на секунду майор, — но очень сомневаюсь. На каком-нибудь отдаленном хуторе, подобный фортель ничем хорошим для девушки не окончился б. Это точно. Но здесь, в большом населенном пункте, в присутствии множества офицеров. Думаю: все ограничится десятком-другим скабрезных шуточек и… непристойных предложений. Ну, так как? — Корнеев обвел взглядом притихших разведчиков. — Предлагаю каждому высказать свое мнение. Начнем, как на флоте, с младшего по званию. Говори, Лейла, все, что думаешь, без утайки… Без стеснения. Мы все теперь не просто боевые товарищи, а как единый экипаж… Танка или подлодки. Либо все живы, либо, тьфу-тьфу-тьфу. И никак иначе.

— Я считаю, командир, что можно попробовать… — девушка раскраснелась при мысли, что ей предстоит обнажиться перед множеством не просто мужчин, а — смертельных врагов. — Я не сомневаюсь в том, что вы все хорошо обдумали, и не боюсь… Вы же будете рядом. В обиду не дадите…

— Что ты, сестренка! — горячо воскликнул Вартан. — Я лично убью каждого, кто посмеет хотя бы попытаться приблизиться к тебе!

— Вообще-то, вполне может сработать, — кивнул Петров. — Ночь, скука, и тут такой приятный сюрприз… Обязательно клюнут. Уставятся, как миленькие. Глаз не оторвут. Более того, считаю, что особо активному ухажеру, можно смело предложить присоединиться. Все равно, ни один часовой не покинет свой пост. За это полагается расстрел в любой армии. А лишних солдат, ночью, на мосту не будет…

— Хорошо подмечено, — одобрил Корнеев. — Отличный штрих… Незадачливого донжуана товарищи поднимут на смех. А нам только этого и надо. Лейла, у тебя как с немецким языком?

— Никак. В школе испанский преподавали.

— Жаль, но это пустяк. Заучишь одну-две фразы, и хватит с них…

— А если наоборот? — присоединился к обсуждению Гусев. — Не звать фрица к себе, а сразу послать подальше? Думаю, такой поворот скучающим солдатам скорее понравится… Как по мне, тут повода, для зубоскальства, гораздо больше.

— Гм, и в этом что-то есть. Надо подумать… Вот только не осерчали бы? А то полоснут очередью, и все… Рискованно.

— За беспричинную стрельбу, поднятый по тревоге офицер, может караульному и морду лица начистить, — не согласился Иван Гусев. — Нет, при таком поведении, скорее, Лейлу примут за одну из здешних… офицерских подружек. И отстанут наверняка.

— Ты сама-то как считаешь? — поинтересовался у Лейлы Пивоваренко. — С точки зрения женской интуиции? Что лучше: подтрунивать или хамить?

— Хамить, — убежденно ответила Мамедова.

— Вот как? — удивился Корнеев ее безапелляционному тону. — И откуда такие глубокие познания мужской психологии, в столь юном возрасте?

Девушка покраснела еще больше, и стала отвечать, глядя в пол, чуточку деревянным голосом.

— Это любой девушке известно… Заигрывание мужчины воспринимают как слабость, или готовность подчиниться. Поэтому, дисциплина дисциплиной, но может отыскаться какой-то кобель, готовый на все, ради флирта. А неприкрытое хамство всегда отпугивает, мужчин. Сбивает их с игривого тона. Так что обучайте меня похабным ругательствам, товарищ командир. И, желательно, позабористее… Кстати, можете не стесняться в выражениях. Если не переведете на русский, я все равно не пойму ни слова.

— М-да, — хмыкнул Корнеев. — Никогда еще не приходилось выступать в роли преподавателя ругательств… — и, подождав пока уляжется веселье, прибавил серьезнее. — Вартан, Виктор, сделайте так, чтоб, после того, как мы уйдем, у нашего Василия было достойное погребение.

— Сделаем, командир, — заверил Петров. — И дверью хлопнем, и парню честь окажем. Надолго фрицы запомнят старшего лейтенанта Купченко, погибшего лишь потому, что пожалел ихнего щенка…

К объекту условно именуемому "Лесная сторожка" Малышев решил подойти с северо-запада.

Вроде и не было в том, явной необходимости, но интуиция бывалого разведчика, подсказывала капитану, что в данном конкретном случае, излишняя осторожность не повредит. Для этого группе пришлось накинуть двухкилометровый крюк, съевший в чистую весь запас времени. И к опушке подошли в угасающих отсветах солнечных лучей, из последних сил пытающихся удержать крохотный багровый плацдарм на самом краешке неба.

Само пространство, отведенное хозяевами под сенокос, поле или огород просматривалось от края до края, но и только. Смутно виднеющиеся, почти в полукилометре от опушки и притаившихся с подветренной стороны разведчиков, несколько строений амбарного типа, к тому же визуально наползающих друг на дружку, идентифицировать не удалось. А быстро надвигающиеся сумерки только ухудшали осмотр.