Эндер в изгнании - Орсон Скотт Кард

Эндер наклонился вперед и пару раз нажал на меню на экране дисплея. Адмирал Морган обошел стол, чтобы встать у него за спиной.

– Медленно, чтобы я видел, что ты делаешь.

– Я ничего не делаю, – сказал Эндер.

– Тогда, малыш, ты ляжешь в стазис. Ты никогда не подходил на должность губернатора чего бы то ни было. Ты просто ребенок, которого слишком много носили на руках и совершенно испортили. В этой колонии никто не собирается обращать на тебя внимание! Единственный вариант, при котором ты мог бы продержаться в губернаторах, – если бы я тебя поддержал. Но теперь можешь быть уверен, я этого делать не собираюсь. Твоя игра «давайте сделаем вид» подошла к концу.

– Как скажете, адмирал, – сказал Эндер. – Но я ничего не делаю с этим сообщением, потому что я ничего не могу с ним сделать. Оно адресовано не мне, а у меня нет способа открыть безопасную передачу, адресованную другому лицу.

– Считаешь меня идиотом? Да на нем твое имя!

– На конверте указано «адмиралу Виггину», то есть мне, – сказал Эндер. – Потому что оно отправлено от командования МФ по безопасному военному каналу, а получатель в списке флота не значится. Но как только я открыл конверт – а такие действия вашим специалистам, я уверен, вполне по силам… – теперь вы видите, что Виггин, которому предназначена секретная часть сообщения, – это не А. Виггин и не Э. Виггин. Адресат – В. Виггин, то есть моя сестра Валентина.

– Ваша сестра?

– Неужели ваши техники вам этого не сказали? И хотя сообщение отправлено от самого министра по делам колоний, настоящим отправителем опять-таки является П. Виггин, а его должность, как здесь указано, «Гегемон». Нахожу это весьма интересным. Единственный П. Виггин, с которым я лично знаком, – это мой старший брат Питер. Похоже, это означает, что мой брат теперь Гегемон. Вы это знали? Для меня это определенно новость. Когда мы улетали, он Гегемоном не был.

Адмирал Морган выдержал долгую паузу. Эндер наконец повернулся к нему, постаравшись – опять! – сделать все возможное, чтобы не дать появиться на лице ни малейшему намеку на триумф.

– Думаю, мой брат, Гегемон, составил личную передачу для сестры, с которой у него было долгое плодотворное сотрудничество. Быть может, он хочет получить ее совет. Но все это не имеет ко мне никакого отношения. Вы знаете, что я не видел своего брата и не был с ним в контакте с тех пор, как попал в Боевую школу в возрасте шести лет. И вошел в контакт с сестрой лишь за несколько недель до отлета нашего корабля. Мне жаль, что передача забила ваши каналы связи, но, как я сказал, я о ней ничего не знаю, и она не имеет ко мне ни малейшего отношения.

Морган расхаживал за своим столом взад-вперед.

– Я поражен, – сказал Морган.

Эндер выжидал.

– Я в замешательстве, – выдавил Морган. – Мне казалось, что на систему связи корабля совершено нападение и что нападавшим был адмирал Виггин. В этом свете ваши продолжительные встречи с определенной группой колонистов, на которую вы приглашали и членов моей команды, выглядели подозрительно похожими на организацию мятежа. Поэтому я и расценил это как мятеж. Теперь я вижу, что базовые предпосылки для таких умозаключений были ложными.

– Мятеж – серьезное дело, – признал Эндер. – Естественно, вы были встревожены.

– Так вышло, что ваш брат и есть Гегемон. Сообщения об этом дошли неделю назад. Две недели назад. В любом случае год назад по времени Земли.

– Не страшно, что вы ничего мне не сказали. Уверен, вы думали, что я узнаю это из других источников.

– Мне и в голову не приходило, что передача могла исходить от него, а не от вас.

– Валентину легко не заметить. Она ведет себя тихо. Такая уж она.

Морган направил на Эндера благодарный взгляд:

– Так, значит, вы понимаете?

«Я понимаю, что ты параноик, жадный до власти идиот», – сказал про себя Эндер.

– Разумеется, понимаю, – произнес он вслух.

– Не возражаете, если я пошлю за вашей сестрой?

Ну вот, ни с того ни с сего вдруг на «вы» и «не возражаете»! Но Эндеру незачем было заставлять Моргана смущенно вилять.

– Ну конечно! Это сообщение вызывает у меня не меньшее любопытство, чем у вас.

Морган направил за Валентиной энсина, а сам сел в кресло и в ее ожидании постарался поддержать светскую болтовню. Он поделился с Эндером парочкой якобы забавных историй с тех времен, когда был курсантом, – Морган никогда не был в Боевой школе, он шел «трудной дорогой, завоевывая звание за званием». Было ясно, что он презирает Боевую школу и не верит в изначально непривилегированное положение тех, кого в нее не приглашали.

«Неужели это все, что стоит за его досадой? – задался Эндер вопросом. – Традиционное соперничество между выпускником профильной академии и тем, кто не получил такую фору?»

Когда Валентина вошла, она обнаружила Эндера, смеющегося над историей Моргана.

– Вэл, – продолжая смеяться, попросил ее Эндер. – Нам нужно, чтобы ты нам кое в чем помогла. – Он в нескольких словах рассказал ей о сообщении, отнявшем несколько часов работы ансибля и забившем собой все остальное. – Зашифрованная передача вызвала определенную озабоченность, и естественно, что адмирал Морган встревожился. Нам станет легче, если ты откроешь сообщение прямо здесь и дашь нам знать, о чем идет речь.

– Мне нужно видеть, как она его открывает, – сказал Морган.

– Не нужно, – возразила Валентина.

Они молча уставились друг на друга.

– Валентина имеет в виду, что не хочет, чтобы вы смотрели на саму процедуру открытия секретного письма, – и когда дело касается сообщения от Гегемона, это можно понять. Но я уверен, она даст нам узнать о его содержимом так, чтобы это было легко проверяемо, – сказал Эндер. Он посмотрел на Валентину, насмешливо улыбнулся ей и пожал плечами. – Вэл, ради меня?

Эндер знал, что она узнает в этом насмешку над их отношениями, сыгранную исключительно на Моргана; разумеется, Валентина ему подыграла.

– Ради тебя, мистер Картофельная Башка. Где тут доступ?

Через несколько секунд Валентина сидела в торце стола, всматриваясь в голографический дисплей.

– О, это лишь наполовину безопасная передача, – заметила она. – Всего-то нужен отпечаток. Любой мог получить доступ, достаточно отрезать палец. Мне следует сказать Питеру, чтобы он использовал полный набор – роговицу глаза, ДНК, сердцебиение, – чтобы злодеям пришлось держать меня в живых. Он недостаточно ценит мою жизнь.

Она некоторое время читала послание, а затем вздохнула:

– Просто удивительно, каким идиотом может быть мой брат. И Графф тоже, если на то пошло. Здесь нет ничего такого, что нельзя было отослать в открытую, и нет причин отправлять это единым беспрерывным потоком данных с высшим приоритетом, а не обычными кусками. Это лишь набор статей и сводок о событиях на Земле за последние пару лет. «Также услышьте о войнах и о военных слухах»[10], – сказала она и бросила взгляд на Эндера.

Он узнал цитату из Библии короля Якова – он наизусть заучил длинные отрывки из нее, когда несколько лет назад столкнулся с небольшим кризисом в Боевой школе.

– Что же, эта передача определенно заняла столько, еще столько и еще полстолько, – резюмировал он.

– Мне нужно… Я бы хотел получить подтверждение того, о чем вы говорите, – сказал Морган. – Вы должны понять: я обязан проверять все, что кажется представляющим угрозу моему кораблю и нашему заданию.

– Ну, здесь есть один неловкий момент, – замялась Валентина. – Я буду счастлива дать вам скачать всю эту прорву информации – если честно, я даже предлагаю скинуть ее в библиотеку для всеобщего доступа. Людям должно быть интересно, что происходит на Земле. Самой не терпится узнать новости.

– Но? – спросил Эндер.

– Дело в этом письме от Питера, – ответила Валентина с видимым и искренним смущением. – Мой брат пишет о вас в пренебрежительном тоне. Надеюсь, вы понимаете: ни я, ни Эндер никоим образом не обсуждали вас с ним, и все, что пишет Питер, – это его личное мнение. Могу вас заверить: и Эндер, и я – мы о вас самого высокого мнения.

С этими словами она повернула дисплей. Они с Эндером молча смотрели, как Морган читает.

В конце концов он вздохнул, затем склонился вперед. Его локти лежали на столе, а лоб он подпирал пальцами обеих рук.

– Что же, мне правда весьма неловко.

– Никаких проблем, – сказал Эндер. – Эта ошибка вполне объяснима. Я бы предпочел лететь с капитаном, который всерьез воспринимает любую угрозу своему кораблю, чем с тем, который сочтет трехчасовую потерю связи ерундой.

Морган принял предложенную ему оливковую ветвь.

– Адмирал Виггин, я рад, что вы придерживаетесь такого мнения.

– Эндер, – поправил его Эндер.

Валентина с улыбкой встала с кресла.

– Если не возражаете, я оставлю все это незашифрованным на вашем компьютере, позаботьтесь только, чтобы все это передали в библиотеку – кроме личного письма от моего брата, – сказала она и повернулась к Эндеру. – Он пишет, что любит меня и скучает по мне, и просит меня уговорить тебя написать родителям. Моложе они не становятся, и им очень больно, что от тебя не получают никаких вестей.