Проба сил - Александра Лисина

— Все в нору тащил: одежду, оружие, доспехи… ух! — Лин, перепачкавшись в земле, но ужасно довольный, вдруг выскочил из врытой ямы и бросил мне под ноги тяжелый, отчетливо звякнувший мешок. — Смотри, что тут было! Голову даю на отсечение, что мы теперь сказочно богаты!

Я так же машинально нагнулась, распуская тугие завязки, и в полнейшей замешательстве уставилась на вывалившуюся на траву гору перстней. Боже… каких колец там только не было! Большие и маленькие, массивные и не очень, золотые и серебряные, стальные и медные! Украшенные, как у заморских королей, и совершенно простые! Но все — с непременным рубином на одной из граней. Однако когда до меня неожиданно дошло, почему это именно так, ноги сами собой подогнулись, а голова зашумела, пытаясь подсчитать, сколько же народу здесь погибло за то время, что в Хароне поселился "хохотун".

— Лин…

Увидев мое окаменевшее лицо, шейри мигом стер с морды блаженную улыбку.

— Лин, это же перстни рейзеров. Помнишь, Ас говорил, что красный — их цвет. У Хасов белые платки, у Орденцев плащи и рясы, а Гильдия… ее цвет испокон веков — красный. Цвет крови. Цвет боли. Цвет победы. А кольца… они ВСЕ тут такие!! Понимаешь, все!! Господи… сколько же здесь народу сгинуло?!!

Лин вздрогнул и совсем другими глазами уставился на рассыпавшееся по земле богатство.

"Полсотни, не меньше".

— Думаю, что больше, друг мой. И думаю, что доспехи тоже принадлежали им — погибшим рейзерам, которых Тварь заманивала и убивала на этой же самой поляне, — у меня потемнело в глазах. — Наверное, он всегда так делал: занимал тело одного рейзера, потом говорил, что знает, куда идти и как уничтожить Тварь, а после приводил их сюда, к логову, откуда никто из них уже не возвращался…

Я в забытьи провела ладонью над мешком, из которого следом за кольцами посыпались крупные золотые монеты, и прикусила губу.

— Он все собирал, что мог: оружие, деньги… даже перстни не погнушался снять. Гордился, наверное, своей добычей… урод. А то еще любовался втихую, сидя над ними, как Кощей над своими сокровищами.

"Хорошо, что мы его убили, — очень серьезно сказал Лин. — Думаю, те, кто тут погиб, были бы нам благодарны".

— Их уже не вернуть… подумать только: больше полусотни… и то, лишь потому, что Фаэс запретил сюда заходить, — я тяжело вздохнула. — Это кровавые деньги, Лин.

"Это — наша добыча, — возразил шейри. — Глупо было бы от нее оказываться".

— Но нечестно и забирать ее себе.

Лин насупился.

"Предлагаешь, закопать обратно?"

— Нет, — снова вздохнула я. — Ничего не предлагаю. Чтобы что-то решать, надо сперва посмотреть, что тут есть.

"Да! Конечно! Я сейчас достану остальное!", — обрадовано вскинулся демон и снова спрыгнул в яму.

Спустя полчаса мы обладали целым ворохом разнообразной одежды и обуви, начиная от простых подштанников и заканчивая изысканными камзолами ручной работы, над которыми, наверное, трудились не один месяц (видимо, среди рейзеров и раньше, и сейчас встречались люди благородного и весьма состоятельного сословия); были рубахи, плащи — большей частью старые и уже изрядно попорченные временем. Были кружевные жабо. Красивые шляпы. Грубые пояса и невероятно богатые ремни. Тоже — не первой свежести и не слишком заботливо сохраненные. Кажется, "хохотун" просто сваливал добро в одну большую кучу и не больно-то ратовал за будущее всех этих вещей. Я насчитала порядка трех десятков пар неплохой обуви (увы, мне ни одна не подошла). Целую кучу каких-то обрывков. Одну странную бархатную штуку, нарядную, толстую и очень мягкую, во внутреннем слое которой обнаружились искусно сделанные, практические незаметные снаружи полосы тонкого, с добавкой все того же адарона металла. При виде ее Ас уважительно присвистнул, обозвал странным словом "брига" и расстроился, что я для нее слишком мала, потому что это вроде полезная и крайней удобная вещь. Потом я отыскала отлично сохранившийся пояс из странной темно-серой кожи, в котором были проделаны особые кармашки, куда не только монеты прятать удобно, но и крохотные серебряные звездочки хранить, как у ниндзя в кино, которыми при желании можно кидаться в гипотетических врагов. Или же в Тварей, когда под рукой не найдется арбалета. Еще мы нашли в громадной норе совершенно потрясающий доспех (такой же чешуйчатый, как и первый), скроенный почти что на меня — невероятно легкий, матово черный, как покрытый специальной краской; но до того прочный, что Тени в голос велели прикинуть и довольно причмокнули, когда оказалось, что он мне всего лишь чуть широковат в плечах. Видимо, его прежний владелец не отличался богатырскими размерами — возможно, сын какого-то лорда или бывшего лорда, почему-то решившего стать рейзером. Но главное, что на мне броня сидела отменно. А когда ребята без колебаний признали в ней чистый (если не сказать, чистейший!) адарон, специально обработанный каким-то составом, чтобы не бликовал в ночи, я впервые почувствовала, как в груди ворохнулась некстати проснувшаяся жадность.

Доспех был отличный — не чета тем, что я носила раньше. Рукава, правда, короткие, но это не проблема — наручи надел, локти и запястья защитил, сверху перчатки и — готово. Ни одна сволочь не прокусит. А острые когти, если таковые найдутся, уже не зацепятся и не порвут отдельные колечки, потому что на такой чешуе просто не за что зацепиться. Соответственно, если я и пропущу удар когтистой лапой, то не лишусь брони, поскольку чужая культяпка с нее просто соскользнет, как с ледяной горки, да еще и жива останусь. Ведь адарон — это м-м-м…

С помощью Лина еще через полчаса я отыскала среди груды железа такой же черный шлем, а к нему — наручи и даже наголенники, за которыми пришлось капитально полазить по поляне и много что азартно разрыть в поисках недостающих частей доспеха. Я ради такого дела даже коленки не погнушалась испачкать, потому что уже успела прикинуть примерную стоимость этого сокровища и, к собственному изумлению, не нашла в голове подходящих цифр, потому что суммы получались какие-то астрономические. Поистине гигантские, которые в здешних условиях могли себе позволить действительно только короли и такие, как я, личности, которым хотя бы раз в жизни выпадал джек-пот.

Когда же я все это надела и, подтянув староватые (блин, да их заменить-то — три дня работы!) ремни, моя жадность окончательно очнулась от долгой спячки и в голос взвыла, едва только голос разума, на пару с вредной совестью, деликатно напомнили, что все это — чужое. Более того, люди гибли за эти железки. И гибли крайне неприглядной смертью.

Но какая гибкость! И прочность! Какой, наконец, вес!!! Килограмма три всего! На все железо!! Тогда как раньше мне приходилось по пять-семь таскать на плечах! И это — не считая оружия!!!