Последний гвоздь - Стефан Анхем

Все вдруг встало на свои места – ответы один за одним сыпались на него, пока он, все сильнее потея и задыхаясь, лез к потолку, где к осветительной арматуре в центре комнаты тянулся провод.

Все его внимание было направлено на участок, где провод тоже покрасили свежей, еще не успевшей высохнуть, темно-зеленой краской, и как наверняка было и у Теодора, провод легко поддался, когда Фабиан за него потянул. Вскоре петля уже была достаточно большой, чтобы он без проблем мог просунуть туда голову и отпустить полки.

– Эй, какого хрена здесь происходит?

Фабиан посмотрел вниз и увидел, как быстрым шагом к нему идут те двое охранников в компании Флемминга Фрииса.

– Вот у меня точно такой же вопрос. – Он спрыгнул на пол и подошел к ним. – Что здесь, черт возьми, происходит? А? Отвечайте? – Он ткнул пальцем в грудь Фрииса. – Что здесь делал мой сын?

– Давайте обсудим все тихо и спокойно, – Фриис шагнул назад и поправил очки.

– Тихо и спокойно? Да пошло оно все! Я требую ответов, прямо сейчас! – Фабиан пошел на него. – Расскажите мне, что такого сделал Теодор, что заслужил сидеть взаперти в этой кладовке, хотя сам был жертвой насилия!

– Послушайте, – попытался перейти на шведский Фриис. – Не знаю, с чего вы это взяли, но ваш сын, он здесь никогда не находился, – он всплеснул руками. – Никогда!

Фабиан закрыл глаза и глубоко вздохнул, качая головой.

– Вот что я сейчас больше не вынесу, так это очередную ложь. Поэтому окажите мне, а в первую очередь себе, услугу и ответьте, почему он содержался здесь.

– Ваш сын никогда…

– Да твою мать! – Фабиан достал прозрачный пакетик с кусочком темно-зеленой краски. – Видите? – Он поднес его к лицу Фрииса. – Знаете, где я его нашел? А? Знаете?

– Нет, откуда я могу…

– В волосах у Теодора. Хотите знать, почему он там застрял? Я сказал, хотите знать?

Фриис посмотрел на охранников и кивком дал им сигнал действовать.

– Вот, потому что кто-то так сильно избил его именно в этом помещении, что вам пришлось ремонтировать стену, – Фабиан показал на пятна шпатлевки. – Так что теперь я требую информации о том, кто это сделал, и как так вышло, что никто… Его речь прервалась из-за того, что охранники схватили его под руки и оттащили назад.

– Фабиан, я прекрасно понимаю, что вы расстроены, – Фриис снова поправил очки. – Поверьте мне. Но ваш сын…

– Прекрасно понимаете?

– Я хочу сказать, что…

– Знаете, что я думаю? – перебил он, пока охранники продолжали его удерживать. – Я думаю, что вы вообще ничего не понимаете. Что все это ваша ответственность. Все, что произошло, и все, что происходит прямо сейчас. Вы ответите за каждую ложь.

Он вырвался из рук охраны, развернулся к двери и покинул помещение.

18

Хеск не понимал, как за такое короткое время плотная темнота могла превратиться в такой яркий до головной боли свет. Еще меньше он понимал, где находится. Как будто последние часы, если не дни, он провел в вакууме, где время остановилось.

Вероятно, он спал, потому что сейчас бодрствовал – хотя бы в этом он был уверен. К тому же он лежал на спине, по ощущениям на чем-то твердом, а также где-то только что закрылась или открылась дверь. Кто-то направлялся сюда, отчетливо слышал он, и раздавшийся следом голос показался знакомым.

– Ну, Ян? Вот где ты лежишь и прячешься?

Настолько знакомым, что его неспособность вспомнить имя казалась абсурдной. Превозмогая мигрень, он открыл глаза и увидел, как на него сверху вниз смотрит Ким Слейзнер.

– Что это, черт возьми, значит? – всплеснул руками Слейзнер. – Серьезно? Ты не придумал ничего лучше?

– Что? – выдавил он наконец из себя, и пока прояснялось зрение, осознал, что лежит на большом столе со стульями вокруг.

– Что значит что? – Слейзнер наклонился к нему и сделал вид, как будто стучит ему по голове. – Тук-тук, есть кто дома? Ты вообще понимаешь, что делаешь? Потому что я не понимаю.

На одной из стен висела большая белая доска, на другой были опущены шторы, а на потолке над ним висел проектор.

– Здесь для тебя сделали все и дали тебе все, что ты просил. И вот она благодарность, – покачал головой Слейзнер.

Конференц-зал…? Хеск ничего не понимал.

– Я думал, что ясно дал понять: это расследование слишком чувствительное, чтобы вот так просто выходить на публику и палить из всех орудий. И что делаешь ты? Организуешь долбаную пресс-конференцию! Еще и у меня за спиной. Ты хоть понимаешь, в какое положение это меня ставит?

Точно, пресс-конференция, на которой внезапно появился Слейзнер и начал всем рулить. После нее и до настоящего момента в голове была лишь пустота.

– Ким, я не хотел как-то тебя унижать. Правда, не хотел, – хотя голова продолжала кружиться, он с трудом сел. – Но многое указывает на то, что есть еще люди, которые могли быть замешаны. – Наверное, он потерял сознание. Это было единственное объяснение. И на сцене было жарко, теперь он вспомнил, как вспотел и опустошил стакан с водой, которую принес Слейзнер, но все равно чувствовал жажду.

– Вот как? – пожал плечами Слейзнер. – И?

Хеск попытался сглотнуть сухость во рту.

– Просто хочу сказать, что нам нельзя закрывать глаза на зацепки и следы, которые мы…

– Да кто блин говорил, что нужно закрыть глаза? Я, по крайней мере, не говорил. Или говорил?

Он уже не в первый раз терял сознание. На самом деле это случалось чаще, чем ему хотелось бы признавать. Иногда достаточно было слишком резко встать с кровати. Но, то, что это случилось во время пресс-конференции, казалось странным.

– Ян, я задал вопрос, – продолжал Слейзнер. – Я когда-нибудь говорил, что нам нужно закрывать глаза на всплывающие во время следствия обстоятельства? Что мы должны скрывать правду?

– Нет, но…

– Нет, вот именно. А говорил я, чтобы ты держал меня в курсе. Как раз чтобы избежать таких вот эксцессов. Я что, многого прошу?

Одна мысль казалась ему совершенно неуместной, но все равно никуда не девалась.

– О’кей, похоже, ты совсем потерял дар речи, – продолжал Слейзнер. – Но вот как обстоит дело. Мне лично глубоко плевать на то, замешан ли кто-то третий или целое долбаное правительство. Единственное, что имеет какое-то значение, – все это должно закончиться как можно скорее.

– Ким, мы уже работаем на максимальной…

– Теперь заткнись и слушай!

Ему что-то подсыпали? Поэтому он вдруг начал потеть и испытывать неутолимую жажду?

– Этот шанс дал тебе я, – Слейзнер поднял вверх указательный палец. –