Русь книжная - Алексей Глухов

«Книга — огромная сила. Тяга к ней в результате революции очень увеличится. Надо обеспечить читателя и большими читальными залами, и подвижностью книги, которая должна сама доходить до читателя. Придется использовать для этого почту, устроить всякого рода формы передвижек. На всю громаду нашего народа, в котором количество грамотных станет расти, у нас, вероятно, станет не хватать книг, и если не сделать книгу летучей и не увеличить во много раз ее обращение, то у нас будет книжный голод».

Пролетарское государство только что родилось, а Владимир Ильич уже думал о книгах для народа…

Сразу же после свержения Временного правительства принимались меры к тому, чтобы приобщить широкие массы к политике, чтобы правильно информировать их о происходящих событиях, чтобы снабдить их книгами, газетами, листовками, брошюрами. По воспоминаниям В. Д. Бонч-Бруевича, один из первых декретов Советской власти — Декрет о земле — был не только немедленно напечатан в газетах, его много раз издавали отдельной книжечкой и бесплатно рассылали во множество экземпляров в губернские и уездные города, во все волости России.

Что же прежде всего выпускалось в то время, какие книги рассылались? «Это была, — пишет Джон Рид, — не дешевая, разлагающая макулатура, а общественные и экономические теории, философии, произведения Толстого, Гоголя и Горького»…

Особенное внимание обращалось на труды классиков марксизма. В 1918 году тиражи произведений Маркса и Энгельса доходили до 50 тысяч, В. И. Ленина — до 500 тысяч экземпляров.

Появляются первые крупные издания художественной литературы: собрания сочинений Салтыкова-Щедрина, Чехова, Глеба Успенского, Герцена… Они печатаются огромными для того времени тиражами — от 50 до 100 тысяч экземпляров. Начался выпуск «Народной библиотеки». Читатели получили «Метель» и «Выстрел» Пушкина, «Тамань» Лермонтова. Одной из лучших продукций полиграфии первого года революции была повесть Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат» с иллюстрациями Е. Лансере. В 1918 году вышла поэма А. Блока «Двенадцать».

И книга не лежала на складах — она немедленно поступала во все уголки страны. Спрос на нее был огромный.

В эти годы по инициативе М. Горького предпринимается ряд интереснейших издательских начинаний. Такова «Всемирная литература», ставившая своей целью познакомить читателей со всеми сокровищами мировой поэзии и прозы.

Англичанин Герберт Уэллс, посетивший молодую Советскую республику в 1920 году, в книге «Россия во мгле» так охарактеризовал деятельность «Всемирной литературы»: «…Большинство писателей и художников нашли работу по выпуску грандиозной по своему размаху, своеобразной русской энциклопедии всемирной литературы. В этой непостижимой России, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке. В Англии и Америке выпуск серьезной литературы по доступным ценам фактически прекратился сейчас „из-за дороговизны бумаги“. Духовная пища английских и американских масс становится все более скудной и низкопробной, и это нисколько не трогает тех, от кого это зависит. Большевистское правительство, во всяком случае, стоит на большей высоте. В умирающей с голоду России сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу».

По предложению М. Горького стали выходить книги серий «История фабрик и заводов», «Жизнь замечательных людей», «Библиотека поэта», «История молодого человека XIX века».

Тома «Литературного наследства» были призваны помочь детальному и полному изучению литературных источников…

Так росло и ширилось наше книгоиздательство, воплощая на практике ленинское указание о необходимости продвижения книги в самые широкие массы рабочих и крестьян. Уже в 1918 году было напечатано около 7000 книг и брошюр общим тиражом почти 70 миллионов экземпляров. Сейчас даже трудно представить себе, что сравнительно недавно — в масштабах истории — в стране лишь один человек из четырех умел читать вывески и названия улиц. Трудно представить тиражи книг в несколько сотен экземпляров. Трудно представить, как можно было обходиться без учебников. А ведь совсем не просто было победившему классу подниматься к вершинам науки.

Учиться, учиться и учиться! — этот призыв вождя молодежь впервые услышала на III съезде РКСМ 2 октября 1920 года.

Вот что писал о тех днях Джон Рид: «Вся Россия училась читать и действительно читала книги по политике, экономике, истории — читала потому, что люди хотели знать… Жажда просвещения, которую так долго сдерживали, вместе с революцией вырвалась наружу со стихийной силой. За первые шесть месяцев революции из одного Смольного института ежедневно отправлялись во все уголки страны тонны, грузовики, поезда литературы. Россия поглощала печатный материал с такой же ненасытностью, с какой сухой песок впитывает воду».

Обращаясь к работникам политпросветов, Владимир Ильич говорил: «Нам нужно громадное повышение культуры. Надо, чтобы человек на деле пользовался уменьем читать и писать, чтобы он имел что читать…»

С полным правом можно утверждать, что за годы Советской власти произошла подлинная культурная революция. Книга, бывшая ранее привилегией избранных, стала достоянием народа.

И мы с гордостью можем сказать сегодня: советским людям есть что читать. Ежегодно выходят сотни миллионов экземпляров книг по естественным и общественным наукам, по технике и сельскому хозяйству, по всем вопросам культуры и искусства.

В Советском Союзе насчитывается свыше двухсот издательств, из которых две трети находятся в национальных республиках, краях и областях. В их числе такие всемирно известные гиганты, как Политиздат, «Наука», «Мысль», «Художественная литература», «Советский писатель», «Молодая гвардия»… Названия довольно ярко отражают их направленность.

В кратком обзоре трудно подробно проследить весь пройденный путь. Можно лишь сказать, что всегда — и в годы первых пятилеток, и в период Великой Отечественной войны, и в годы послевоенного строительства — одной из первоочередных задач считалось развитие издательского дела. Наши издательства добились громадных успехов. И мы вправе ими гордиться. Вот некоторые цифры.

Более чем за 350 лет, со времени появления первой русской печатной книги и до Великой Октябрьской социалистической революции, в России было издано примерно 550 тысяч книг. За последние 60 лет в СССР выпущено свыше 2,9 миллиона книг и брошюр общим тиражом в 48 миллиардов экземпляров. Ежегодно в нашей стране выходит свыше 1 миллиарда 800 тысяч экземпляров книг и брошюр, то есть 4,9 миллиона экземпляров в день.

И конечно же, о степени обеспеченности населения Советского Союза книжной продукцией свидетельствуют такие данные: если в 1913 году на сто человек в России приходилось 62 экземпляра книг, то ныне — около 700. У нас возникла гигантская читательская аудитория, выработалась привычка к чтению. Успехи народного образования, неуклонный подъем духовного уровня людей, улучшение материальных и жилищных условий привели к тому, что свыше 95 процентов семей покупают книги и имеют личные библиотеки.

Следует также отметить, что советское книгоиздание приобрело многонациональный характер. Оно «освоило» 195 языков, причем 89 из них — языки народов СССР.

До революции на территории многих нынешних союзных и автономных республик книг либо совсем не было, либо — в ничтожном количестве и только по-русски. Так, в 1913 году в Туркмении вышли всего 4 книги, в Таджикистане — несколько литографированных изданий, а в Киргизии — и вообще ничего. Более сорока народов царской России, в том числе и киргизы, не имели своей письменности.

В первое же десятилетие после Октября были созданы буквари для всех в прошлом бесписьменных народов. В 1928 году появились книги уже на 50 языках народов СССР (без русского) тиражом, в десять раз превышающим тиражи 1913 года. Ныне ежегодный тираж изданий на туркменском языке составляет 3,68 миллиона экземпляров, на таджикском — 4,17, на киргизском — 4,25 миллиона экземпляров. Чтобы судить о темпах увеличения выпуска книжной продукции в других республиках, достаточно привести такие цифры: сейчас по сравнению с 1913 годом число книг и брошюр на армянском языке возросло почти в 23 раза, на грузинском — в 29, на казахском — в 89, на украинском — более чем в 153 раза, на узбекском — более чем в 264 раза.

Но дело не только в количественном росте. Качественно наша книга также стала иной. Давно уже не встретишь литературу, проповедующую низменные цели и безнравственность, воспевающую идеализм и мракобесие. Советская книга — подлинно передовая, подлинно гуманная в самом высоком значении этого слова, зовущая на труд и на подвиги.