Тропой памяти - Людмила Евгеньевна Пельгасова

а то и с третьего раза. От ее принадлежности к миру живых и разумных существ осталась одна видимость: она вставала вместе со всеми, шла, куда вели и первой плюхалась на землю, когда разрешали сесть. Безучастность покинула ее лишь однажды, в тот момент, когда она оказалась рядом с носилками, на которых лежал мертвый Багнур. Лучница шла рядом и тупо созерцала тронутое зеленью лицо старого охотника, будто силилась что-то вспомнить. Но этот проблеск сознания погас столь же внезапно, как и появился.

Отпустило ее только в крепости. Проснувшись около полудня от жажды, Шара оглядела собратьев по оружию, мирно храпящих на циновках, тихо встала и шлепая по полу казармы босыми ногами, направилась к висящему на стене чану с водой, под которым внизу на цепочке болталась здоровенная жестяная кружка. Отвернув краник, девушка подождала, пока посудина наполнится водой и, стараясь не звенеть цепью, выпила все содержимое до капли. Уже намереваясь бесшумно прокрасться обратно и нырнуть под одеяло, она вернула кружку на прежнее место, как вдруг за плотно прикрытой дверью раздались звуки шагов и голоса. Лучница замерла и прислушалась: мимо казармы по коридору шли двое и беседовали. Один из голосов будто бы убеждал, другой — сопротивлялся предложенным доводам.

— Ну, да, может и так. Мне уже давно было любопытно, как вы сумеете это доказать… Ну что ж, поздравляю и преклоняюсь перед вашим гением… — в голосе говорившего сквозила ядовитая насмешка. — Перед всеми девятью, я бы сказал.

— Ладно, уймись ты — примирительно произнес другой. — Все равно от Назгула ничего не спрячешь, лучше даже не старайся… Слушай, ну а теперь, что называется, без протокола, ты хоть мне объясни, для чего ты эти карты дурацкие…

— А это ты Назгула своего любимого спроси! — огрызнулся первый.

— Э! За языком-то следи! — наставительно цыкнул второй. — Нет, серьезно? Что так сильно Новый фронт поддерживаешь?

Шара сглотнула. Несмотря на то, что слова «Новый фронт» ей были незнакомы, кажется, она только что оказалась свидетелем раскрытия какой-то государственной тайны. По прекратившемуся звуку шагов она поняла, что собеседники остановились в шаге от двери казармы.

— Может, и не поддерживаю… Только знаешь, Лугнак-сама… Это мой народ. Понял? Мой народ. И никакая уллах-ран’ин-кхур[26] этого не изменит.

Второй не то досадливо крякнул, не то просто хохотнул.

— Да брось ты, прям как маленький, а? Народец из легенды, трусы, дикари какие-то… Вон, в сказки верят до сих пор… и ты за ними!

— Это не сказки, Лугнак! — первый собеседник неожиданно повысил голос, да так, что сам испугался, что перебудит ползаставы, поэтому дальше заговорил тихо, торопливо и сбивчиво: — Это не сказки, понимаешь? Крылатый уллах Мелх-хар действительно существовал, я знаю. Я видел того, кто может это подтвердить. Не знаю, кто создал этот мир, да и в сущности, оно неважно, важно то, что Он — был. И я в это верю. А насчет иртха Туманных гор… знаешь, они вовсе не дикари. И не трусы, как ты говоришь. Затерянный народ из легенд сумел сохранить себя, за это я уважаю их. За это, и за то, что они до сих пор сумели сохранить в душе веру во что-то помимо железного кулака Унсухуштана и обещаний счастливой жизни в завоеванных землях. Это мой народ, и сколько бы я не прожил здесь, сердцем я все равно рядом с ними. Среди моих сородичей, чьи предки в незапамятные времена жили в северных владениях уллах Мелх-хара!

— Ну, — хмыкнул второй, — и факел им в руки! Не слыхал я про такого духа северного, да еще и крылатого какого-то. Мои-то, предположим, предки, в те незапамятные времена жили во владениях Харт’ан Гортхара, тогда Унсухуштана в помине не было. Вот это — правда так правда, и подтвердить есть кому, нас таких много, кто из клана Красного волка по крови происходит.

— Может быть… — неохотно выдавил собеседник. Кажется, он собирался добавить что-то еще, но передумал, и буркнул: — Ну и факел вам в руки… И стадо взбесившихся троллей навстречу.

— Хамишь, Рагдуф! — прошипел названный Лугнаком.

Шаги начали удаляться по коридору, и последним, что успела разобрать Шара, было:

— А чего мне терять? Заплесневелая шутка на фоне обвинения в государственной измене — это как-то мелко. Не находишь?

Что там ответил или не ответил второй голос, слышно не было: вскоре речь и шаги стихли вдали. Вернувшись на свое место, лучница забралась под одеяло. В висках стучало, будто она только что взобралась на самую вершину горы. «Новый фронт»… Шаре, как и всякому нормальному здравомыслящему орку было глубоко плевать на внутренние трения хмурых личностей с полумесяцем на левом рукаве, в конце концов, сами Назгулы и их непосредственные подчиненные до поры до времени не вмешивались в жизнь простых иртха (если те, разумеется, в свою очередь не слишком распускали язык). Но сейчас почему-то все было иначе. Обрывки сказанных Рагдуфом слов вихрем проносились в голове лучницы. Иртха Туманных гор… дикий, всеми забытый народ… или какой-то древний тайный клан? Крылатый уллах Мелх-хар… Крылатый… уллах… крылатый, совсем как…

Догадка обожгла мозг, как обжигает пальцы внезапно сорвавшаяся тетива. Крылатый… Темная фигура в языках пламени…запах гари, безумный бег по зимнему лесу… Пепел и кровь… Шара была совершенно точно уверена, что тогда, во сне видела именно того, о ком говорил Рагдуф, хотя до сего момента ни разу не слышала легенд об этом духе. Интересно, почему Хуркул-иргит ничего не рассказывал про этого самого Мел-хара? Странно… Ладно, неважно… Важно другое — в том сне, кроме иртха были еще какие-то непонятные создания… Откуда они взялись рядом с Мел-харом (если это, конечно, был он)… нет, опять не так! Что из всего этого следует? Да ровным счетом ничего, ничего из этого не следует! Даже ниспосланные шаманам пророческие сны порой бывают столь туманны, что предсказание будущего может иметь два-три толкования. Так? Ну вот, а она даже и не шаман вовсе… Значит, этот что-то другое… Шара завернулась в тонкое одеяло и закрыла глаза. На ум почему-то пришел мертвый Багнур, лежащий на волокуше, а потом он же, но живой — в тот самый момент, когда отливал водой кричащую во сне лучницу. Почтительный страх в глазах, преклоненное колено… иргит-ману… Да… так он что — мертв? Когда? Как это случилось? Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать произошедшее, собрать из обрывочных воспоминаний последовательность событий с момента пожара в деревне и до сего дня… Получалось плохо и медленно, но когда это все же удалось, то произошла совсем странная вещь