Предвестники табора - Евгений Москвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И какие же это? — осведомился Серж.
Мишка улыбнулся. Очень хитро.
— Я же сказал позже… Сначала я хотел обсудить государственные границы.
2. Территория
1) поселок;
2) на юго-востоке до караульного помещения (когда Мишка озвучивал постановление, он осведомился попутно: «там юго-восток у нас, кстати?»); (дорога в город по выходе из леса государству уже не принадлежит, однако используется в качестве торгового пути);
3) горка от главных ворот, по которой машины приезжают и уезжают, и далее до середины бетонной дороги (другая половина принадлежит ближайшей деревне);
4) леса и поля, окружающие поселок за его ограждением.
Отмечу: для того, чтобы принять это простейшее и размытое (хотя таковым оно тогда нам не казалось) постановление, потребовался час с лишним.
Прежде всего, потому что представлялось разумным (всем, кроме Мишки) и даже очевидным совместить государственные границы с поселковым ограждением.
— Так проще всего, — сказал Пашка.
— Проще?.. — откликнулся Мишка. — Кому же достанутся окружные леса? Они принадлежат поселку, нам — садоводы частенько ходят туда за грибами.
— И пусть ходят, — согласился Димка, — что тут такого?
Мишка покачал головой.
— Нет, Дим. Мы же серьезными вещами занимаемся, понимаешь? Это государство. Государство. Ты что, свободно, пешочком, можешь пересечь границу России, и тебе ничего за это не будет?
— Нет, не будет! — игриво ответил Димка и заржал.
— Если мы объявим, что окружной лес — территория чужая, то жители нашего государства появляться там не смогут.
— А мы сможем? — спросил Димка.
— Мы тоже жители нашего государства, Дим, — терпеливо ответил Мишка.
— Значит, нет?..
Чуть позже Мишка озвучил, наконец, что резоннее было бы и лес относить к государственной территории. Это вызвало большое неприятие у Пашки: «отец все время заставляет меня ходить с ним в лес, а я не хочу, так что было бы лучше…»
Димка тотчас разинул на него рот:
«Что ты имеешь против леса, паяло?»
Конечно, и меня это тоже возмутило, но я промолчал — лучше, когда начнется голосование, просто проголосую за расширение границ.
Мишка призвал их к порядку и напомнил, что просил не перебивать его хором.
— Мы не хором.
— Также, пожалуйста, Дима я попросил бы тебя обходиться впредь без оскорблений. Мы на заседании и решаем важные государственные вопросы… — заявил Мишка намеренно официальным тоном.
— Я ему за такие обзывательства, знаешь, что…
— Помолчи, Паш, и ты тоже. Дай договорить, — ей-богу, в этот момент мне показалось, что Мишка сейчас потребует у Димки извиниться перед братом; но нет:
— Я настоятельно рекомендую расширить границы.
— Я против! — тут же взвился Пашка, — а давайте проголосуем!
Проголосовали: двое против (Пашка и Серж), остальные за.
Разумеется, Пашку результат разозлил чрезвычайно.
— В любых голосованиях нужно прислушиваться к меньшинству! — заявил Серж…
…И т. д.: реплика за репликой, наслоение реплик, только убивающих время — больше ничего.
Как вчера, когда, готовясь играть в «салки на великах», мы долго-долго пытались разделиться на водящих и угоняющих.
Завершая разговор о территории, Мишка сказал:
— Представьте теперь, что мы встретили в поселке или где-то в лесу незнакомого нам человека. Что если это не гражданин нашего государства?
— Надо потребовать у него доказательств. Что он живет в поселке, — сказал Серж, — если не возражаешь, я хотел бы этим заниматься.
— То есть, ты хочешь заниматься охраной территории? Вместе с Перфильевым?
Я вздрогнул, услышав эту фамилию.
— Нет, я хочу один!.. Ну или с Пашкой… Охрана только в таком виде будет существовать?
— Ну не будем же мы выставлять отряды по периметру — народу не хватит, даже если всех жителей поселка привлечь… Хорошо, раз ты так хочешь, мы предложим Перфильеву отставку, — говоря это, Мишка незаметно подмигнул мне.
О боже, так он все-таки на моей стороне! Перфильева в отставку! Наконец-то справедливость!.. — поначалу я даже вздохнул с облегчением…
Но согласится ли он?
— … только ради тебя, Серж. Если же он упрется, будете выполнять эти обязанности на пару.
3. Государственный режим (касательно основной деятельности граждан): прежде всего, необходимо развивать в людях творческое начало. Как известно, однако, творчеством много не заработаешь, — а все сегодня стремятся заработать, «перспективы ведь какие открылись! И многие, главное, стремятся быть специалистами узкого профиля — чтобы проще и быстрее было продвигаться по карьерной лестнице».
Помню, я выкрикнул:
— Это просто отвратительно! Необходимо это искоренить.
— Гораздо эффективнее поставить людей в такое положение, чтобы им ничего не оставалось, кроме как соединить творчество с узкопрофильной деятельностью, — отреагировал Мишка, — чтобы это и был единственный способ заработать. И чтобы, в то же время, это доставляло им удовольствие.
Серж с недоверием покачал головой.
— Это невозможно сделать… чтобы всем? Нет…
— Ха-ха… это как посмотреть. То, что я придумал, решает проблему.
Все жители поселка-государства будут рисовать денежные знаки, чтобы обменивать их на продовольствие.
Все, конечно, после такого заявления опешили.
— Как так? — спросил кто-то из нас.
— Да так же! — упиваясь нашим недоумением, Мишка так и подскочил на месте и в полном экстазе принялся крутить ручкой перед искривленным лицом.
Совершенно неподражаемая улыбка-маска!
— Отказаться они от этого не смогут, потому что тогда помрут с голоду! Неужели вы не видите, что эта просто гениальная фишка. Кажется, это узкопрофильная деятельность, специализация. А на самом-то деле, живопись — это огромный мир, постигая который человек приобретает важную добродетель — разносторонность.
— Это идея мне нравится, — признала Олька.
— Нет, подожди-ка, я не понимаю… — вступил Серж, — деньги всегда печатаются по образцам…
— В том-то и дело, что теперь не будет никаких образцов, — в восторге перебил его Мишка.
— То есть, все будут рисовать купюры, как им вздумается? Любого достоинства?
— Нет, вот здесь, конечно, мы выставим ограничения. Думаю, максимальное достоинство купюры — сто экю. Вообще говоря, возможные достоинства будут устанавливаться законодательно.
— Нет, а… ну ладно, и дальше что?
Все будут проявлять максимальные старания в рисовании экю, потому что если художественные достоинства окажутся неудовлетворительными, купюра к обмену допускаться не будет.
— Кто же объективно это оценит? — спросил Серж.
— Государственная комиссия, конечно, — важно ответил Мишка, — верховная власть.
— Все будут рисовать одни стольники, чтобы побыстрее разбогатеть, — заметил Димка.
И тут Мишка озвучил еще один тезис:
К художественным достоинствам купюр большего достоинства предъявляются большие требования, и наоборот.
— Это и решит проблему, — заключил Мишка.
Пауза.
— Я все-таки… не понимаю, как эта система может изменить людей в лучшую сторону, — сказал, наконец, Серж, — я прямой связи не вижу.
— А вот в том-то и дело, что здесь ее нет. Любые меры, направленные на нейтрализацию конкретного недостатка, оказывают на человека воздействие поверхностное и не меняют его коренным образом. Иное дело фундаментальное воздействие — меняется само сознание человека, его мировоззрение, отношение к жизни.
— Люди будут только и делать, что рисовать деньги, — Серж говорил утвердительно и, по всей видимости, стараясь поймать Мишку на какой-нибудь логической неувязке.
— Люди будут посвящать себя творчеству — то количество времени, которое сочтут нужным.
— Все станут одухотворенными и добрыми.
— Ну… в упрощенном смысле, да.
— Нереально, — заявил Серж, — обязательно найдется кто-то, кто выбьется из общей массы.
— И не один, — поддакнул Пашка.
— Точно. И не один.
— С этим я, конечно, согласен.
— Здесь-то мы и будем делать внушение. А возможно и… — Серж многозначительно постучал кулаком правой руки о ладонь левой.
— Нет-нет.
Серж поджал губы. Мишка продолжал:
— Воздействовать мы будем гуманно и опосредованно. Как это будет выглядеть на практике? Приведу пример. Предположим, нам не нравится, как ведет себя какой-то конкретный человек. Разумеется, мы должны дать понять, что не удовлетворены. Но как это сделать? Не напрямую, потому что это может вызвать конфликт… — Мишка перевернул страницу в тетради, — …я здесь даже записал способ — на мой взгляд, совершенно потрясающий… Мы более внимательно начинаем относиться к творчеству человека, которого хотим изменить. К его купюрам то есть.