Очищение армии - Герман Смирнов

Однако не эти неудачи определяли лицо Тухачевского как полководца. Несмотря на них и вопреки им, Тухачевский вышел из Гражданской войны как победитель и сохранил за собой этот авторитет.

Во всем полководческом искусстве Тухачевского сохраняют свое огромное поучительное значение решительность и целеустремленность оперативного замысла, которые каждый раз лежали в основе его действий и руководили им при развитии операции. Таковы действия Тухачевского на посту командующего 5-й армией Восточного фронта, сделавшие его известным как «завоеватель Сибири и победитель Крыма». Так в то время еще называл его Сталин, когда сообщал по прямому проводу в Ростов, что туда едет Тухачевский, чтобы вступить в командование Кавказским фронтом.

Оперативный план Тухачевского на Северном Кавказе весною 1920 г. преследовал решительные цели – отрезать деникинской армии пути отхода на Новороссийск, окружить ее и уничтожить. Цель эта не была достигнута. Основным кадрам деникинской армии удалось уйти на Новороссийск и эвакуироваться. Мы поплатились за это созданием врангелевского фронта в Крыму, который к тому времени оставался в руках белых. Пора сказать правду об этом событии Гражданской войны, причиной которого было неправильное, с точки зрения оперативной целесообразности, направление действий Конной армии Буденного. Деникину была открыта дорога на Новороссийск, и это дало ему возможность уйти от неминуемого окружения, которого добивался Тухачевский.

В своих мемуарах «Пройденный путь» маршал С. М. Буденный, к сожалению, совсем не говорит об этом и бросает тень на Тухачевского.

С тех пор и начинаются неприязненные отношения Буденного с Тухачевским. Уже тогда, в операции против Деникина, Буденный не мирился с превосходством Тухачевского, не хотел признавать его стратегического авторитета и, состоя в его оперативном подчинении, не выполнял его директив.

Мы увидим далее, к каким катастрофическим последствиям это привело в Польской кампании 1920 г.

В 1920 году

Война с белополяками занимает совершенно особое место в истории Гражданской войны На польском фронте Красная Армия сражалась не против внутренней контрреволюции, а нанесла удар по иностранным интервентам.

Тухачевский был достоин того, чтобы стать во главе красных армий, наносивших удар на Варшаву, к северу от Полесья. Наступление на Варшаву имело огромное политическое значение и могло изменить все международное положение.

«Приближение нашей армии к Варшаве, – говорил В. И. Ленин на IX Всероссийской партийной конференции, – неоспоримо доказало, что где-то близко к ней лежит центр всей системы мирового империализма, покоящейся на Версальском договоре».

Командуя в 1920 г. армиями Западного фронта, Тухачевский достиг высокого взлета своего стратегического искусства Его план наступления Западного фронта по своему грандиозному масштабу и величественному замыслу глубоко охватывающего маневра правым флангом в обход Варшавы с севера и запада может быть поставлен в один ряд с наиболее выдающимися образцами военного искусства.

Основное, что характеризует план Тухачевского, – это широта замысла, решительная цель и глубокий прицел. По своему выполнению план этот не был безупречен, глубокий замах правым крылом вокруг Варшавы при слабом обеспечении левого фланга таил в себе известную опасность. Обходный маневр правым крылом не был обеспечен прочным базированием оси захождения, и в этом была ахиллесова пята плана Тухачевского.

Впоследствии в частных разговорах с работниками Генерального штаба он открыто признавал это и всегда говорил об этом с нескрываемым волнением, тяжело переживая провал столь блестяще начатого наступления на Варшаву, которое, по мнению В. И. Ленина, потрясло основы самого Версальского мира.

Если бы Тухачевский написал свои воспоминания о пройденном полководческом пути, он, вероятно, сказал бы об этом. Но он, несомненно, сказал бы и о многом другом, о чем все еще умалчивает история.

Однако таких воспоминаний Тухачевский не оставил и оставить не мог. О походе 1920 г. сохранилась лишь его небольшая работа «Поход на Вислу», представляющая собой изложение его лекций, прочитанных в Военной академии в феврале 1923 г. В этой работе Тухачевский разъясняет план операции Западного фронта и мотивы, которыми он руководствовался, ставя своей целью выйти правым ударным крылом за Вислу.

Конечно, многого он в этой работе не договаривает и не может в ней сказать о том, что привело к крушению Варшавской операции в 1920 г. Ведь до рубежа рек Нарев и Западный Буг наступление развивалось с огромным успехом и противник, разбитый в ряде сражений, отступал расстроенный, не в состоянии задержаться и оказать сопротивление.

Автор этих строк, участник наступления к Висле, помнит, как при подходе к рубежам рек Неман и Нарев наши войска, вдохновленные лозунгом «Даешь Варшаву!», проходили по 30 км в день, сбивая и гоня перед собой противника. 3-й Конный корпус, предводимый выдающимся кавалерийским начальником Г. Д. Гаем, обгонял справа отходящие колонны белополяков и громил их под Гродно, Ломжей и Остроленкой. Никто не сомневался в успешном исходе операции.

Но вот, перейдя линию рек Нарев и Буг, весь Западный фронт как бы повис в воздухе, потому что ось глубокого захождения оказалась без опоры, а вся операция – без прочной операционной базы.

Еще и ныне высказывается точка зрения, которую в свое время выразил начальник кафедры военной истории Военной академии имени М. В. Фрунзе В. А. Меликов: в 1920 г надо было остановиться на Западном Буге. Это мнение, не лишенное аргументации (надо было перегруппироваться и подтянуть тылы), могло быть выдвинуто, конечно, только постфактум, когда рассуждение ведется с открытыми картами и когда известно все, что случилось потом.

Это обычная, весьма часто встречающаяся ошибка военного историка, не умеющего поставить себя в то конкретное положение, в котором полководец находился тогда, когда принимал решение. Нужно совершенно не представлять себе всей реальной обстановки наступления на Варшаву, чтобы выдвинуть идею остановки на Буге. Если бы тогда, в 1920 г., по достижении рубежа Западного Буга кто-либо заикнулся бы об остановке, его сочли бы либо предателем, либо сумасшедшим. При небывалом политическом подъеме в наступающих войсках такая нелепая мысль никому и в голову прийти не могла.

Вот почему Тухачевский считал, что «при том потрясении, которому подвергалась польская армия, мы имели право и должны были продолжать наше наступление. Задача была трудная, смелая, сложная, но задачами робкими не решаются мировые вопросы». Так думал Тухачевский, и в этом был весь стиль его революционной стратегии. Он признает, что «войска Западного фронта были истощены и ослаблены: но зато они были сильны духом и не боялись противника». И поэтому он считал, что «вдвое-втрое сильнейший противник не мог остановить нашего наступления».