Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна

— О вашем пациенте, — он кивнул в сторону комнаты.

— А нечего и говорить. Вот очухается и пусть валит в свою… эту, как её, контору. Он женихается к моей Енке, так что мне не резон его держать здесь.

- Енка — это подруга?

— Ну да, в отпуске она, а я от матушки своей сбежала. Достала своими нравоучениями. Приедет Енка, сдам её с рук на руки этому, Горынычу. Господи, я даже не знаю, как его зовут!

— Ну, для тебя — Виктор.

— А, ладно. Витя, так Витя. Что с ним делать, как проснётся? А то вдруг снова хуже будет?

— Вот об этом я и хотел поговорить…

Мужчина отодвинул тарелки от себя подальше и буквально завалился на стол, приблизившись к Томке через стол почти вплотную. Она испуганно отодвинулась:

— Чегоооо? О чём там ещё говорить, не о чём говорить, — бухтела она, с завидной скоростью собирая тарелки в одну кучу, баррикадируясь от него.

— Да ты выслушай сначала, потом будешь мыть свои тарелки и возмущаться, — ухмыльнулся он уголком рта.

— В общем, расклад такой. Забудь о своей подруге. Она больше не вернётся сюда. И жених её совсем другой. А этот, конкретный, что лежит в комнате, этот твой и ты должна взять его с потрохами.

Она замотала головой в испуге, но постепенно наливаясь яростью:

— Что вы… ты такое говорите??? Как она не вернётся? Моя Енка? Да я сейчас тебе бошку той же сковородкой приплющу! Будешь рядом лежать со своим дружком! Ишь, что выдумал! — она и правда, подскочила, схватив первую попавшуюся тарелку и кинулась на него. Была скручена, обезврежена в ту же минуту и теперь он держал Томку, прижав спиной к своей каменной груди и сдерживая то и дело норовившие вцепиться в него руки.

— Шустрая, сил нет. Не кричи, разбудишь раньше времени, не даст же поговорить. Выслушай молча, а потом будешь вопить, думать и так далее. А то рот заклею, чтоб не шумела.

Она притихла, даже стала успокаиваться от его спокойного голоса.

— Итак, расклад такой — твоя подруга нашла или в самое ближайшее время найдёт СВОЕГО мужчину, понятно это?

Томка кивнула, шмыгнув.

— Этот — не её и не был её мужиком никогда, с самого начала. Когда-то случилось несчастье и его девушка попала к очень плохим людям. Мы с ним там и познакомились, когда спасали и её, и других таких же, попавших в переплёт. Она там погибла, сгорела. А Енка твоя на неё похожа. И это всё решило. И взять не может, потому что обидит её этим, и уйти не может, потому что — она похожа на ту, другую. Вот… Сейчас я провёл диагностику… ну, ты видела, — он заглянул ей в лицо, опустив голову чуть не к носу. Она кивнула, сглотнув с перепугу.

— Вооот… Да… Короче, ты как раз та, что ему нужна. Со своей сковородкой, как раз подходишь, — он хохотнул. — Я ещё не досказал, не дёргайся. Его прокляла одна бабка за то, что в доме том сгорела её внучка, на безразборный секс, пока не встретит ту, единственную. Но он её не найдёт, типа, потому что нет её в этом мире… Ну, там, где мы жили… — он слегка подзавис, задумавшись. Хватка ослабла и Томка вынырнула рыбкой из-под его рук, снова усевшись на табурет и поджав по привычке ногу под себя.

— Да, ты его, однозначно. По всем параметрам. Просто он ещё этого не понял. Ты смотри, ни за что его не бросай. Будь рядом. Он поймёт это, скоро. Потому с ним всё сейчас и приключилось — температура, жар, бред этот, что Енка ушла и связь оборвалась окончательно, нарушилась. А тут ты появилась и его, как это…

— Колбасит?

— Во-во, самое то сказала, — снова криво улыбнулся. Но ему это шло, лицо оставалось очень добродушным.

— А сейчас-то что мне делать? Ну, проснётся он, а я такая — “здравствуйте, я вся ваша”! Да?

Гринг фыркнул.

— Не знаю, — залез в свои волосы пальцами и поворошил их. — Ждать, когда он очухается, мне не резон. Давай адрес матери Енкиной, надо ей от дочки привет передать, чтобы не волновалась.

Она снова нахмурилась:

— И тот спрашивал про неё, и ты теперь. Что вам всем от неё надо?

— Шоколада, — улыбнулся во всю ширь своей челюсти. — Вернусь, расскажу. Давай адрес, поеду я уже.

Тамуся начирикала адрес на бумажке и пододвинула по столешнице к нему. Глянув на неё, мужчина кивнул и встал:

— Всё, я пошёл. А ты — действуй!

И, не успела она раскрыть рот, чтобы спросить:

— А бумажку… — …как дверь хлопнула, и “доктор” смылся.

— Чтоб вас всех… Вот попала… Что за… Мой, обалдеть просто! Такой мужик и мой? Пойду гляну, что ли, повнимательнее, а то, вдруг второй сорт подсунули.

Она, хихикая тихонько, шмыгнула в комнату и, присев на край дивана, стала его разглядывать. Грудь вздымалась неровно, урывками, как будто то ли воздуха не хватало, то ли что мешало ему дышать. Пошла, открыла фрамугу на щёлочку, всё же, ещё не май месяц, и снова присела рядом. За окном опустилась ночь и в комнате было темно, только с кухни свет падал тонкой полоской, не доставая до дивана, но лицо было видно. Крутой подбородок выделялся сразу. Нос тоже был крут, почти грузинский. Скулы квадратные. Брови густые и сейчас очень нахмуренные, несмотря на то, что лежит без сознания и должен быть расслаблен.

— И что мне с тобой делать? — прошептала она.

Внезапно его глаза открылись и он уставился куда-то перед собой расфокусированным взглядом. Потом облизал пересохшие, потрескавшиеся губы и сказал чётко:

— Любить, что же ещё.

И тут же сгрёб её и одним рывком уложил рядом с собой. Она только и успела пискнуть. Горыныч зарылся носом в волосы и потянул запах:

— Без мяты… Кончилась? не она… — перевернулся на живот, положив тяжёлую руку на Томку и отрубился. Так и лежала, пока не уснула…

=====================

*ПГТ — Посёлок Городского Типа- Инсарово

*Маланьина свадьба — означает обильное застолье и имеет под собой реальные события с реальной Маланьей.

* царица Марфа Васильевна — из фильма “Иван Васильевич меняет профессию”

-

Глава 18

Выйдя из квартиры, где валялся “раненый” приятель, Гринг спустился на полупролёт, быстро выстроил портал до этого Инсарово и был там через пять минут. Вспышка и всё. Туда попал или нет? Он стоял через дорогу, в лесной заградительной полосе, Тот дом, который, как ему казалось, был нужен, стоял третий от портала. Его встретили дружным гавканьем местные мохнатые стражи, подняв истошный лай:

“ Кто? Что? Чужак! Что надо? Зачем? Гаввв, гаввв!!!!!”

Защёлкали замки на дверях, захлопали двери… От вспышки произошёл сбой в электричестве, вот народ и зашумел. Хм… ладно. Теперь надо выяснить, тот дом или нет. Подошёл и понял, что боится стучать. Сердце стучало гулко и часто.

- “Будет жаль, если ошибся”, - подумал он и не успел взбежать на крыльцо, как дверь открылась нараспашку и женщина на пороге, тревожно всматриваясь в его тёмный силуэт, спросила:

— Кто здесь?

Он сделал к ней шаг и глухо спросил:

— Это… я. Не боишься так открывать ночью, неизвестно кому?

Она качнулась и рухнула ему в руки. Он бережно взял свою драгоценную ношу и занёс в дом. Дверь мягко закрылась следом.

Обморок был недолгим, слава богам. Смотрела на него заплаканными глазами, но улыбалась счастливой улыбкой.

— Аннарэн, не плачь, всё позади. Я нашёл тебя. Теперь осталось только к дочери перейти и будем все вместе.

Она дёрнулась, удивлённо вскинув брови:

— Откуда ты знаешь про дочь? И куда перейти?

— Граф Лохикармэ-Силмэ, Горыныч, по-местному, сказал, он к ней всё это время подкатывал, не зная, кто она. А потом она исчезла и он попросил найти. Я и нашёл. Её к себе заманил их зАмок. Она же поехала в отпуск в Клининград, а там тот самый коридор, помнишь?

Она кивнула, тесно прижавшись к мужчине.

- Так это тот самый Горыныч, её начальник? Ну и ну…

— Да, его сюда сослали. Как ты-то здесь оказалась? Я же вас в Калининграде оставил.

— Девушки куда-то все разбежались. Даже не знаю, остался кто там. Да и стали какие-то личности вокруг крутиться. Может, казалось, может, ещё что, но я взяла за лучшее уехать и подальше.