Дружина - Олег Артюхов

– Эгей, мохнорылый, как там тебя, Харальд, – меня слегка понесло, – А, ну-ка спрячь свою зубочистку. Здесь княгиня. Ты совсем забылся, тупая скотина! И не тряси здесь своей мордой лица.

– Эт-то ты кому сказал, грязная задница?! – он буквально задохнулся от возмущения. – Мне?! Ярлу Харальду?! Убью!!

Краем глаза я засёк начало движения. Он метнулся ко мне и нурманский меч скользнул по моей «броне». Харальд вновь замахнулся, а я не стал обнажать клинок, перехватил его руку, вывел толчком из равновесия, крутанул на импульсе и, довернув кисть, чиркнул его собственным мечом по его шее. Резкий разгон и немалая масса привели к тому, что ярл сам себе распахал шею до позвонков. Нурман отлетел к стене соломенной куклой, суча ногами, булькая горлом и заливая пол пенящейся кровью.

Неподвижно сидящая в кресле королева, печально смотрела на безумную скоротечную схватку. Казалось, что она уже перешагнула черту между жизнью и смертью и смирилась с надвигающимся хаосом.

– Я же говорила, что пролитая кровь порождает новую кровь, – и она склонила голову, закрыв лицо руками.

– И сама только что толкнула нурмана на кровопролитие. Лицемерие твоё второе имя, Исгерд, будь ты проклята, – сквозь зубы проговорил ярл Олег.

– Ярл, Харальд, – в комнату вбежал молодой нурман, увидел убитого и замер. Хоттабыч со всей дури приложил его кулаком в подбородок и того вынесло в дверной проём.

– Быстро уходим! – крикнул я, выбегая из комнаты. За мной бросились все остальные. Нокаутированный нурман лежал недалеко от двери, а к нам уже бросились другие, вытягивая мечи из ножен.

– Братцы, постарайтесь без крови! – проорал я, но, похоже, опоздал. Сзади раздался металлический скрежет, и рядом свалился нурман с распоротым брюхом. Потом донёсся голос Луня:

– Поздно, Бор! Прорубаемся вперёд!

Я понял всю наивность моего желания обойтись без резни, когда на меня попёрла озверевшая масса нурманов, отстранить которую было бредовым делом по определению. Их глаза горели садистской яростью, в предвкушении кровопролития, ведь эти приученные убивать с детства твари буквально наслаждались смертью.

«Фил, что-то можешь сделать?». «Поставлю с той стороны короткий вязкий барьер, а уж работать клинком всё равно придётся тебе».

Разогнавшиеся нурманы вместе со своими рогатинами, мечами и топорами будто влетели в болото. Их движения стали неловкими и медленными, словно их кто-то держал за руки и за ноги. Они копошились буквально в метре от меня и никак не могли дотянуться.

«Вот теперь точно придётся пролить красненькое, иначе такую массу не продавить. Вот же Инга, зараза, всё-таки втянула Олега в бессмысленные неприятности с дурацкими целями. Мать-перемать! А ведь я говорил, что ничего путного из этой идиотской затеи не выйдет. Будь они неладны тупые и упёртые варяги, их спесивые бабы и долбанутые на всю голову нурманы», – думал я, орудудуя мечом и топором, прорубая в толпе коридор. Положив десяток нурманов, я пробился к крыльцу. Следом высыпала вся наша ватажка. Последним выскочил Хоттабыч и захлопнул дверь, подперев её массивной дубовой лавкой.

На площади туда-суда сновал народ, но в общей неразберихе никто ничего не понял, и мы ломанулись к причалу, где покачивалась снека ярла Олега. Уже отвязывая шкоты, мы увидели бегущую в нашу сторону толпу преследователей. Пока все гребцы поспешно рассаживались на вёсла и готовились оттолкнуться от причала, мы с Лунём выскочили за борт и встретили погоню в пяти шагах от нашей посудины. Четверо мгновенно погибших нурманов заставили других отшатнуться, что позволило нам пробежать по подставленным вёслам и перепрыгнуть через борт. Вслед нам полетели топоры, один из которых ощутимо приложил меня по спине.

С выпученными от напряжения и близкой опасности глазами гребцы изо всех сил тянули гнущиеся и трещащие от нагрузки вёсла, и снека начала разгоняться, выбираясь на речную стремнину.

– Ярл Олег, – проговорил я, ополаскивая меч в реке и вытирая о плащ, – погони всё равно не избежать, но пока они соберутся полдня пройдёт. К ночи не погонятся. А мы успеем добраться и подготовиться к бою. Поспешим.

– Эгей, на вёслах, прибавь ходу! Нурманы на хвосте! До темна доберёмся, каждому по гривне отвалю!

И хотя вёсла яростно пенили воду, скорость слегка упала. Теперь мы шли на ветер, который гнал волну и бросал в лицо стылую мглу. Но хитрый бывалый кормщик ловко лавировал, проскальзывая плёсами, где ветер и волны меньше давили навстречу. И уже в потёмках, по только одному ему известным приметам он привёл снеку к пристани Алаборга. Подняв тревогу в детинце, мы переполошили весь город и обрекли горожан на тревожную беспокойную ночь. Узнав о происшествии в Альдейгье, жители сразу поняли, что нурманы не простят устроенной нами резни, заявятся утром и пощады от них ждать бесполезно.

К утру под копьём у Олега стояли семь десятков опытных дружинных бойцов, не считая ста двадцати варягов на четырёх снеках. Исполчив город, Олег поставил в строй ещё две сотни мужиков. Остальные жители ещё затемно стали покидать город и посады. Буквально единицы вместе со скотиной и барахлишком рискнули укрыться в крепости, а кто поумнее и поопытнее направились в лесные заимки или потащились в отдалённые хутора, оставив немощных стариков и старух присматривать за опустевшими хибарами. С рассветом из городских ворот выехали последние повозки, вышли последние беженцы. Город опустел, ощетинился и затаился.

Ветер гнал мрачные лохматые облака, изморосью оседавшие до земли. На стенах, кутаясь в плащи и накидки, поблёскивая шлемами и отточенными железками копий, встали защитники, а у причала на мелкой речной волне слегка покачивались снеки, на которых за круглыми щитами виднелись головы варягов, ожидающих приказа ярла Олега. Со сторожевой башни река Олонка просматривалась километра на полтора до самой излучины. И, когда я увидел всего два драккара под полосатыми чёрно-белыми парусами, я удивился и призадумался. Не в правилах нурманов нападать на укреплённый город малым числом. Ерунда какая-то.

– Открыть ворота! – раздался голос ярла Олега. – Биться будем на воде! – и он сбежал по лестнице вниз, за ним бросились его телохранители Ивар и Ульфхем.

– Куда! Твою мать… – мой вопль застрял в глотке. Я недоумённо переглянулся со своими мужиками, они в ответ только пожали плечами, а Лунь незаметно покрутил пальцем у виска. Ну, всё, теперь нас очень скоро погонят в шею пинками под зад.

Ничего не поделаешь, пришлось присоединиться к этой кампании самоубийц, ведь смерть Олега могла поставить крест на всей нашей экспедиции. Ну, скажите на милость, за каким хреном биться на палубе, если имеется укрепление, умелый гарнизон и пара хитрых сюрпризов, приготовленных нами для нурманов. На