Дружина - Олег Артюхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На причале помимо нашей лодьи приткнулась пара таких же, и особняком стояли четыре варяжские снеки. Как непонятный элемент пейзажа на берегу на подпорках стоял нурманский драккар с зияющей дырой в борту.
– А, если этот ярл Олег не явится? Апчхи, – Ополь сморщился и громко чихнул. – Полынью откуда-то несёт, – пробормотал он и продолжил, – придётся самим в город топать. Так может не надо тянуть кота за подробности?
– Мы чужаки, нам невместно по городу без дозволения шастать. Придёт ярл, никуда не денется, – ответил я. – По варяжской Правде все варяги равны и достойны уважения и внимания вождей. Так что, стоим и ждём его светлость. – И словно в продолжение моих слов сквозь серые облака вдруг пробился слабый солнечный луч.
Примерно через полчаса ожидания из ворот в сторону пристани вышли люди и начали спускаться по дороге к реке. Впереди шёл высокий и статный человек, одетый в добротную синюю свиту, под которой виднелась тёмно-синяя туника, поверх одежду покрывал длинный красный плащ-корзно. Круглую шапку синего сукна оторачивала чёрная меховая опушка. Ниже колен свободные чёрные порты перетягивали крест-накрест ремешки, привязанные к высоким кожаным башмакам. В целом его одежда сочетала приглушённые и сочные оттенки. Внешность ярла отражала врождённое благородство: узкое лицо, светлые вьющиеся волосы, большие серые глаза, прямой высокий нос и длинные густые усы, обрамляющие бритый волевой подбородок. Из украшений я разглядел витую серебряную гривну и серебряные браслеты-наручи. По всем приметам к нам приближался сам ярл Олег.
Мы прислонили щиты к ногам, склонили копья на плечи наконечниками назад и дождались ярла на месте, как поступили бы настоящие варяги. Олег подошёл и встал в пяти шагах, внимательно нас оглядывая.
– По добру вам, братья варяги, – наконец произнёс Олег, – мой дом – ваш дом.
– И тебе поздорову, ярл Хелегов. – обменялся я приветствиями. – Мы помним, что ты ближний родич конунга Хергейра Хрорека, и мы ведаем его судьбу и подлость нурман. А прибыли мы из Руси, чтобы помочь тебе отомстить за нашего конунга и надеть венец власти на чело его наследницы. Моё имя Бор Быстрый Меч, это Лунь Белый, это Хотта Крепкая Шкура, это Ополь Лекарь.
– Я рад вам. Ано невместно нам, варягам вести важные речи здесь на причале. Идёмте в мой терем, – он повернулся боком и протянул руку в сторону города.
Я подал знак кормщику, чтобы он и гребцы ставили лодью на причал. Они уже получили серебро сполна и теперь были в нашем распоряжении на семь ближайших дней.
У ворот пришлось пробираться через стадо овец и коз, которых сутулый молчаливый тип в мешковатых лохмотьях гнал с задних лугов. Рядом что-то невнятно бурчал Лунь, распихивая ногами бестолковых животных.
В горнице смерды приняли у нас плащи, шлемы, копья и щиты. Поправив свиты и пояса, мы расселись за длинным столом, который моментально заполнился немудрящими яствами: пирогами, жареными куриными полтями, горшками с тушёными овощами, квашеной капустой, солёными грибами, мочёными яблоками и брусникой, запечёнными рыбами, хлебными караваями и, конечно, кубками с пивом и мёдом. Плотно перекусив, мы принялись неспешно потягивать пенный напиток. Олег махнул слугам рукой и стол вскоре опустел. Ярл поманил мальчишку-слугу, что-то сказал ему на ухо и подтолкнул в плечо, тот стрелой вылетел вон.
Примерно через полчаса неторопливого разговора о погоде, урожае, достоинствах разных напитков в горницу вошла красивая статная женщина в пурпурной одежде с белой поддёвой. Её голову покрывал белый убрус с бордовым головным убором поверху. На плетёном пояске висели какие-то амулеты и маленькая калита.
– Братья варяги, то моя жена Инга, сводная сестра Ингегерд.
Мы все встали и чуть склонили головы. Женщина кивнула в ответ и встала за плечом мужа. Он осторожно потянул её за руку, усаживая за стол, мы тоже вернулись на свои места. Ярл продолжил:
– По всему пришло время поведать о наших замыслах, коль вы дадите роту встать за честь рода Хрорека.
– Для того мы и явились, – я взял на себя роль переговорщика, – но не лучше ли здесь в Биармии да на Руси звать вас именами, данными вам народом?
– И как же меня тут прозвали? – в его голосе звякнул металл.
– Олегом, так русам и славянам удобно. А нашего почившего конунга Хергейра Хрорека и поныне Рюриком почитают. И, коль так удобно народу этих земель, а мы собираемся вернуть их роду Хрорека, то след и тебе так и называться.
– То верно. Слышал уж я своё здешнее прозвище. Пусть будет. Но к делу, – он окинул нас взглядом, оценивая наши реакции. Мы кивнули и замолчали в ожидании. Олег кинул взгляд на Ингу, немного подумал и продолжил:
– Ныне беда приключилась. Под нурманским сапогом страна рассыпается в прах. Тати бесчинствуют. Торговля захирела, люди разбежались. Земля впусте стоит. Пора всё исправить. Для начала наш долг призвать королеву Исгерд к ответу, и её венец передать дочери Рюрика. И для того придётся сходить в Альдейгью, поговорить с королевой и попытаться решить дело полюбовно.
Сказать по правде, я реально обалдел от безумного в своей наивности плана Олега. Он собирался добровольно сунуться в гадючье гнездо, чтобы пощекотать шею самой большой гадюки, ради того, чтобы что-то там выяснить. Уж и не знаю, какая бестолочь внушила ему, что какой-нибудь правитель захочет добровольно отдать кому-то свои владения и власть. Но знаю точно, что такие идиотские выходки обычно заканчиваются избавлением наивного простака от дурной головы.
Кашлянув, привлекая внимание, я осторожно вмешался в монолог ярла:
– Я мыслю, ярл Олег, что для посещения Альдейгьи время ещё не пристало. И вот понеже. Сейчас туда явились четыре наших друга-варяга вместе с ярлом Скули и госпожой Ингегерд. Они возжелали отомстить Эстейну. А посему надобно воздержаться от похода в Альдейгью.
Я знал, что мои слова могут нарушить все наши планы, но олеговы бредни не оставили выхода. Его реакция последовала мгновенно. Он вскочил с места и уставился на меня, уперев кулаки в стол. Неожиданные эмоции видать перехватили ему глотку, и хриплый голос слегка задрожал от возбуждения:
– Ты сказал Скули и Ингегерд?! Они живы?! Уф-ф! Слава богам! Теперь я исполню клятву и спасу его наследницу, даже ценой собственной жизни.
Я
